Дуглас Адамс - Детективное агентство Дирка Джентли

Когда гость перевел взгляд на профессора и Ричарда, в нем было что-то такое, от чего им стало не по себе. В той сумятице чувств, которая охватила их, была не только жалость, но и страх. Ричард, не выдержав, отвернулся.

– Я приношу свои извинения, – произнес призрак в облике Майкла. – Самые искренние извинения, поверьте мне. Я надеюсь, что вы поймете мое отчаянное положение, поймете, что значит для меня в этой безвыходной ситуации машина времени. Вы также постарайтесь понять, почему я так действовал, и найдите в себе хоть каплю сострадания, чтобы простить и помочь мне. Я прошу вас об этом.

– Дайте ему виски, профессор, – сердито велел Дирк.

– У меня нет виски, – расстроился профессор. – Но есть портвейн. Могу открыть бутылку Марго, хорошее выдержанное вино. Правда, должно постоять с часок в комнатной температуре, но это можно ускорить…

– Вы поможете мне? – перебил его призрак.

Профессор поспешил за вином и бокалами.

– Почему вы вселились в тело именно этого человека? – спросил Дирк.

– Мне нужен был голос, чтобы говорить, и тело, чтобы действовать. С ним ничего дурного не случится, не бойтесь.

– Позвольте мне снова повторить мой вопрос. Почему вы вселились именно в этого человека? – настойчиво повторил Дирк.

Призрак пожал плечами Майкла:

– Он хотел этого. Оба эти джентльмена по вполне понятным причинам сопротивлялись, как бы это выразиться… гипнозу. Ваш термин вполне здесь подходит. А этот? Мне кажется, его осознание самого себя было как нельзя унижено, поэтому он готов был воспринять любую идею, лишь бы почувствовать, что он еще кому-то для чего-то нужен.

– Гмм, – задумчиво хмыкнул Дирк и хмыкнул еще раз. В третий же раз он хмыкнул уже с чувством полного понимания.

Быстро сделав поворот кругом, он уставился на понурую фигуру на стуле.

– Майкл Вентон-Уикс! – рявкнул он.

Голова Майкла дернулась, и он заморгал округлившимися от испуга глазами.

– Да? – ответил он своим обычным, полным вселенской печали голосом. Глаза его, не отрываясь, следили за Дирком.

– Вы слышите меня? – спросил Дирк. – Вы сами способны отвечать за свои действия и поступки?

– О да, конечно, – ответил Майкл. – Конечно, могу.

– Это существо, этот призрак, вселившийся в вас… Вы, конечно, знаете, что он в вас вселился? Вы согласны с этим? Вы по своей воле готовы принять участие во всем; что он собирается сделать?

– Да, это верно. Меня настолько потряс его рассказ о себе, что я охотно готов ему помочь. Более того, я считаю, что будет справедливым, если я ему помогу.

– Хорошо, – сказал Дирк и щелкнул пальцами. – А теперь можете уйти.

Голова Майкла вздрогнула и тут же безжизненно поникла. Но, спустя несколько секунд, она стала медленно подниматься, словно в нее, как в камеру, спустившую воздух, вновь его накачивали.

Призрак теперь полностью овладел телом Майкла.

Дирк ухватил рукой спинку стула, быстро повернул его сиденьем к себе и сел на него верхом, прямо перед призраком и впился в него глазами.

– Расскажите все с самого начала, – сказал он. – Все. Краткий, но полный рассказ.

Тело Майкла напряглось. Он протянул руку к Дирку.

– Нет… Не прикасайтесь ко мне! – резко остановил его Дирк. – Мне нужны от вас только факты. Если вы попытаетесь разжалобить меня, я дам вам в глаз. Хотя это будет и чужой глаз. Так что ничего похожего на… э… э…

– Кольридж! – вдруг воскликнул Ричард. – Все как там, как в «Сказании о Старом Мореходе». Во всяком случае, некоторые эпизоды.

Дирк нахмурился:

– Кольридж?

– Я пытался рассказать ему мою историю… – сознался призрак. – Я…

– Мне очень жаль, – перебил его Дирк, – но извините, мне еще не приходилось допрашивать призрак миллиардной давности. Итак, мы говорим о Сэмюэле Тейлоре Кольридже? Вы хотите сказать, что поведали о своих злосчастиях поэту Кольриджу?

– Да, мне удавалось проникать в его разум… Это случалось… когда он был особенно восприимчив…

– Вы хотите сказать, когда он был под воздействием опия? – быстро спросил Ричард.

– Да, это так. Тогда он бывал в более расслабленном состоянии.

– Еще бы, – скептически фыркнул профессор. – Временами он и мне казался слишком расслабленным. Я, пожалуй, приготовлю кофе.

Профессор исчез в кухне. Оттуда донеслось его довольное хихиканье.

– Это иные миры, – пробормотал себе под нос Ричард. Качая головой, он сел на стул.

– Но, к несчастью, когда он полностью владел собой, я, как бы это сказать, оказывался не в форме, и у нас ничего не получалось, – признался призрак. – Все, что он написал тогда, было сильным искажением…

– Это еще надо проверить, – сказал про себя Ричард.

– Профессор! – крикнул в кухню Дирк. – Может, вопрос покажется нелепым, но скажите… Кольридж когда-нибудь… э-э-э… пробовал воспользоваться вашей машиной времени? Готов был обсудить с вами все аспекты этого, наиболее привлекательные для вас?

– Что ж, могу сказать, – выглянул из кухни профессор, – он действительно приходил однажды, интересовался, приглядывался, но, мне кажется, он был слишком расслаблен, чтобы что-либо понять.

– Вот как, – промолвил Дирк. – Но почему, – обратился он к странно обмякшему на стуле призраку, – почему ваши поиски длились так долго?

– Бывают периоды, очень долгие периоды, когда я слабею и как бы совсем исчезаю. В такие моменты я не могу ни на кого оказывать воздействие. И вот еще что. Ведь тогда здесь не было машины времени, и, значит… у меня не было никакой надежды…

– Возможно. Призраки существуют в виде волн, – высказал предположение Ричард. – Как некие помехи между действительным и возможным. Со своими пиками и впадинами, как в музыкальной волне.

Призрак перевел свои волоокие глаза Майкла на Ричарда.

– Это вы… вы написали статью?

– Да.

– Она произвела на меня глубокое впечатление, – продолжил призрак со странной щемящей печалью в голосе, что было неожиданным не только для слушавших его, но и для него самого.

– О, понимаю, – сказал Ричард. – Благодарю вас. В последний раз, когда мы виделись, мне показалось, что она вам не понравилась. Да, конечно, я понимаю, тогда это были не вы…

Ричард умолк и, растерявшись, сел, очень недовольный собой.

– Итак, – вмешался Дирк, – вернемся к тому, с чего начали…

Призрак, набравшись сил и духа, начал сначала.

– Мы были на корабле, – промолвил он тихо.

– На космическом корабле?

– Да. Мы стартовали с Салаксалы, планеты очень далекой от вас. Это суровое и неспокойное место. Мы – нас было около сотни – решили пуститься в путь, как это часто делают люди, чтобы искать для себя новые миры. Все планеты нашей системы были непригодны для этой цели. На вашей планете мы сделали остановку лишь для того, чтобы пополнить запасы некоторых необходимых нам минералов.

К несчастью, наш аппарат, приземляясь, в результате неудачного вхождения в атмосферу получил повреждение. Оно было достаточно серьезным, но устранимым.

Я как борт-инженер отвечал за организацию ремонтных работ и благополучное возвращение экспедиции на космический корабль. Теперь, чтобы понять, что произошло дальше, следует кое-что знать о психологии высокоавтоматизированного общества. Нет такой задачи, которую нельзя было бы с завидной легкостью выполнить с помощью высокой компьютеризации. Во время этого полета предстояло решать ряд специфических задач, отвечающих основной цели полета…

– А именно? – неожиданно резко и настороженно спросил Дирк. Удивление в глазах призрака означало лишь одно: разве столь очевидное нуждается в каком-либо разъяснении.

– Мы искали новый и лучший мир, где могли бы жить свободно, в спокойствии и гармонии… – недоуменно ответил он.

Дирк скептически вскинул брови.

– Вот как? Любопытно, – заметил он. – Надеюсь, вы хорошенько все обдумали, прежде чем отправились в столь далекое путешествие?

– Это было сделано за нас уникальными приборами. Они обосновали нашу веру в цель и поддерживали ее даже в самые критические моменты. Приборы всегда работали безукоризненно, но теперь я понимаю, что мы слишком привыкли на них полагаться.

– Что же это за приборы? – поинтересовался Дирк.

– Вам, наверное, будет трудно понять, насколько мы верили автоматике. Вот почему я совершил роковую ошибку. Я хотел знать только одно: старт безопасен. И не допускал мысли, что он может быть небезопасным. Я хотел быть уверен лишь в его безопасности, и только. Поэтому, вместо того чтобы самому проверить все, я послал одного из роботов, Электрических Монахов.

Медная табличка на красной двери дома на Пеккендер-стрит отражала желтый свет фонаря. Она блеснула ярко лишь однажды, когда мимо промчалась полицейская машина, и слегка затуманилась, когда сквозь нее прошел некий бледный венчик света и даже замерцала, когда он лихорадочно задрожал.