Шутт снова обошел «камеру» по периметру и сказал:
— Знаешь, Бик, быть может, они вовсе не зациклены на деньгах. Самое главное, чему меня научило наше пребывание на Ландуре, так это то, что не стоит переживать из-за денег. Впервые в жизни я озаботился ценностью чего-то иного, а не просто инстинктивно старался держаться в тени. И переживать мне не приходилось вообще. При том, как меня поддерживали — и в первую очередь, конечно, ты, — я в итоге получил гораздо больше, чем вложил.
Бикер нахмурился.
— Верно, сэр, но мы были недалеки от…
— Тем не менее все обошлось, — отмахнулся Шутт от возражения своего дворецкого. — И если на то пошло, от волнений вообще нет никакого толку. Они доставляли мне только несчастья, в то время как мне следовало больше доверять моим подчиненным. Выводы я умею делать не хуже других. К примеру, я поручил Суши и Рвачу поиски Прячущихся, а это значит, что рано или поздно они выяснят, что случилось с нами. А как только они это выяснят, они придумают, как нас отсюда вызволить. Так зачем волноваться понапрасну?
Бикер сцепил пальцы.
— Тому, что вы перестали переживать из-за денег, я, сэр, очень рад. — Он улыбнулся. — Если это действительно так и если вы действительно так высоко цените мою помощь, я так думаю, сейчас самое время поговорить о повышении моего жалованья.
— Об этом можно будет поговорить, если мы выберемся отсюда, — вздохнул Шутт. — Тут ведь от денег никакого проку, верно?
Бикер невозмутимо проговорил:
— За время от дня повышения жалованья может скопиться немалая сумма, сэр.
— Тут ты прав, — признал Шутт и вдруг вытаращил глаза. — Погоди минутку… Опять появляется отверстие в стенке!
Бикер обернулся в ту сторону, куда смотрел Шутт. И действительно: участок стенки потемнел и стал пористым, как в тот раз, когда их решили покормить. Неужели им предстояло наконец увидеть тех, кто захватил их в плен? Вряд ли Прячущиеся точно знали, как часто люди нуждаются в еде, хотя судя по тому, чем они попотчевали пленников, они имели какое-то понятие о том, чем люди питаются.
Шутт присел и пристально вгляделся в потемневший участок стены. Но, как и в прошлый раз, он не увидел ровным счетом ничего, хотя отверстие явно существовало, если через него в помещение попадали предметы. На этот раз в отверстии появился шар размером с человеческую голову.
Стукнувшись об пол, он подскочил, со звоном покатился по «камере» и остановился около ног Бикера. Дворецкий наклонился и поднял шар с пола.
— Что это такое? — озадаченно проговорил он, держа шар на ладони.
Шутт внимательно осмотрел шар, покачал головой и сказал:
— Больше всего эта штука напоминает мяч для игры в гравибол. Вот только зачем-то внутрь него засунули колокольчик.
* * *
Рембрандт решила употребить час, свободный от дежурства, для того, чтобы зарисовать с натуры окрестности за оградой базового лагеря. Как обычно, преображение чистого листа бумаги в изображение пейзажа помогло ей отвлечься от других мыслей. Проблем в последнее время накопи лось немало. Но опять же, как обычно, проблемы сами стали искать ее, и хочешь не хочешь, надо было с ними разбираться.
— Ладно, Суши, рассказывай, что вы там такое обнаружили, — сказала она, недовольно отложив в сторону блокнот для рисования и карандаш. — Даже не стану спрашивать, где вы с Рвачом все это время прятались.
— А я бы вам и не сказал, если бы вы и спросили, — усмехнулся Суши. — Майор Портач пока про нас ничего не знает, но мне почему-то кажется, что он бы не позволил нам продолжить работу. А мы твердо намерены ее продолжить.
Рвач так говорит: «Если майору что-то не понравится, он это мигом запретит».
— Это очень на него похоже, — вздохнула Рембрандт. — Но ты не задавался таким вопросом — а что, если ваша работа не понравится мне?
— К такому варианту мы бы отнеслись очень серьезно, — признался Суши. — Но честно говоря, мне кажется, что истина в последней инстанции в данном случае — капитан Шутник. Если он велит нам прекратить работу, значит, так тому и быть. А если приказ будет исходить от кого-то другого, я, пожалуй, могу и не согласиться.
— А капитан что говорит?
Суши немного помолчал, но признался:
— Я с ним еще не разговаривал. Судя по тому, что я слышал, он ведет себя очень странно. Может быть, пребывание в пустыне так на нем сказалось — не знаю. Как бы то ни было, я так думаю, будет лучше, если я доведу до конца то дело, которое он мне поручил.
Рембрандт снова вздохнула.
— Суши, даже в роте «Омега» нельзя игнорировать приказы старших по званию. Мне бы очень хотелось, чтобы майора к нам не присылали, но правила от этого не меняются.
Пока командир роты — он, нравится тебе это или нет.
Суши подмигнул Рембрандт:
— А я не игнорирую его приказы, лейтенант. Он мне пока вообще никаких приказов не давал.
— Не давал, потому что вы с Рвачом фактически находитесь в самовольной отлучке с тех пор, как майор прибыл на базу, — возразила Рембрандт. — А я фактически нарушаю устав Легиона тем, что не сообщаю о вашей самоволке.
— Мы вас не заложим, если вы не заложите нас, — благородно пообещал Суши. — Так что давайте-ка я лучше вам быстренько расскажу, зачем я к вам пришел, а потом скоренько смоюсь, чтобы нас никто вместе не видел и не смог заложить ни вас, ни нас.
— Ты прекрасно понимаешь, что вас закладывать я не собиралась, — возразила Рембрандт. — Но если ты покинул то место, где вы прячетесь, для того, чтобы о чем-то мне рассказать, то лучше выкладывай поскорее, пока нас и вправду кто-нибудь не увидел.
— Ага, заметано, — осклабился Суши, наклонился к самому уху Рембрандт и прошептал:
— Наш новый приборчик поймал сигнал из пустыни. Я почти уверен в том, что это сигналят те самые инопланетяне, которых ищут зенобианцы.
Рембрандт села прямее.
— Сигнал. Полагаю, возможность того, что это просто какие-нибудь местные радиошумы, вы исключили? Если ты не ошибаешься, то это означает, что вы с Рвачом только что достигли одной из главных целей нашего присутствия на этой планете. — Она умолкла и пару секунд не спускала глаз с Суши. — Но почему ты решил рассказать об этом мне, а не командиру роты? Он обязательно должен узнать об этом.
Быть может, он вас даже наградит за работу.
— Ой-ой-ой! — шутливо покачал головой Суши. — Нет, Ремми, в этом я очень сильно сомневаюсь. Майора сюда послали с одной-единственной целью: дискредитировать капитана Шутника. А капитан поручил нам с Рвачом работать по совершенно дикой программе — как раз по такой, какие в Генштабе терпеть не могут. А майор — он же скорее все провалит, но чтобы все было по уставу, чем будет добиваться успеха другим путем, а особенно — если этот путь выбрал капитан. В лучшем случае, если я ему все расскажу, он все пропустит мимо ушей. А хотя нет, не так: в лучшем случае он мне позволит довести дело до конца, а потом присвоит себе успех. Тогда хоть что-нибудь все-таки будет сделано.
— А что надо сделать? — спросила Рембрандт.
— Сделать надо вот что: нужно узнать, откуда исходит этот сигнал, — ответил Суши. — И я так думаю, что, если нам это удастся, мы найдем и аэроджип, и Бикера, а может быть, даже выясним, что стряслось с капитаном и как привести его в норму.
— Дело стоящее, — кивнула Рембрандт. — Шоколадный Гарри уже обратился ко мне с предложением отправить отряд на поиски аэроджипа, но этот запрос наверняка затерялся в куче бумаг на столе у майора. Все до единого в роте видят, что капитан — не в своей тарелке, но он не пожелает, чтобы его обследовали, а майор вовсе не желает ему помогать — это не в его интересах. А большинство легионеров думают, будто капитан что-то скрывает — что-то такое, что они могли бы сделать, и поэтому пытаются поговорить с ним, когда думают, что их не видит майор. А я так считаю: единственный человек, который мог бы уговорить капитана проявить заботу о собственном здоровье, — это Бикер.
— Верно, — согласился Суши. — Вот поэтому-то мы и должны разыскать Бикера и доставить его на базу — если получится.
— Понятно, — закусила губу Рембрандт. — Говори, что ты от меня хочешь.
Суши довольно улыбнулся и зашептал:
— Вот какой у меня план…
* * *
Лейтенант Окопник зажмурился от яркого солнца. Его лоб уже покрылся каплями испарины, и он точно знал: если он пробудет еще минут пять за пределами своего кабинета, оборудованного кондиционером, то неминуемо взмокнет от пота.
«Генштаб мог бы придумать для нас с майором какое-нибудь местечко поприятнее», — раздраженно подумал Окопник.
Если уж начальству непременно нужно было сместить с поста командира роты «Омега» капитана Шутника, так почему этого не сделали в ту пору, когда рота была расквартирована на роскошном курорте? Конечно, нынешний лагерь был намного удобнее, чем стандартные казармы, но все же…
