– ПАПА!
Я резко открыла глаза, и первым, что я увидела, был низкий потолок пещеры, нависший над головой. И странной формы фиолетовый светлячок пульсара – плоский, словно сплющенная шаровая молния. И полный облегчения женский голос над ухом:
– Очнулась-таки, хвала небесам. Ну, Еваника, сильна! Ничего не скажешь.
Я с трудом повернула голову на голос и увидела Хэл, сидящую у моего изголовья. Айранит задорно блеснула черными зеркалами глаз и широко улыбнулась.
– Где мы? – Голос повиновался мне с трудом и был хриплым и надломленным, словно я долго кричала.
– В бывшей пещере лунного призрака, – ответила Хэл, разведя руками-крыльями.
– Где-э-э?!
Она охотно повторила.
– А где остальные?
– Данте – справа от тебя, а Вилька с Алином в другом зале отдыхают.
– Что?
Я повернула голову в указанном направлении и увидела лежащего в локте от меня Данте, который медленно приходил в себя. Вид у него, конечно, был неважный, но то, что он не бездумно смотрел в потолок, а тепло улыбался, глядя мне в глаза, настраивало на оптимистический лад.
– Ты как?
– Ничего. Могло быть хуже. – Он улыбнулся еще шире и с хрустом потянулся, лежа на каменном полу. – Я тут решил тебе компанию в твоем иллюзорном сне составить, думал – авось пригожусь. Выходит, тот овраг для тебя – самое страшное воспоминание?
– Так это сон был?! – Я села и обхватила голову руками. – Бог мой, но до чего все было реально! И боль от растянутой лодыжки, и холодная глина на дне оврага… Ужас просто!
– В том-то вся и суть, – влезла Хэл. – Сон настолько реальный, что человек заново переживает свой самый худший кошмар. Ты не представляешь, что с нами было, когда у нас перед носом Данте появился! Я только-только Вилью в чувство привела, а тут на тебе – из ниоткуда появляется наш проводник, рядом с которым скорбной кучкой сложено его оружие и твоя сумка! Мы сразу поняли, что ты вместо Данте осталась, вот только не сразу тебе на выручку поспешить решились. Кто тебя знает, может, это так задумано было… Мы приличия ради выждали немного, видим, ты не появляешься, и пошли в пещеру. Входим и видим такую картину – ты лежишь на полу, бледная как мел, а над тобой нависла нежить. Алин, как это дело увидел, так сразу же кинжал выхватил и на призрака кинулся…
– И тут выяснилось, что ты связана с этой нежитью – стоило только царапнуть ту тварь, как у тебя появилась точно такая же рана на том же месте. Получалось, что разорвать эту связь можно только в иллюзорном сне, – продолжил рассказ Данте. Он сел и посмотрел на меня в упор. – Поэтому я упросил Хэл перебросить меня в этот сон. В качестве поддержки. Что она и сделала, правда, ума не приложу как.
– Пришлось голову поломать, но задачу я все-таки решила.
– Да уж, она успела перебросить меня как раз вовремя – еще полминуты, и спасать было бы некого. Ты хоть в курсе, что если бы ты погибла в иллюзорном сне, то лунный призрак выпил бы твою жизнь?
– В курсе, конечно. – Я эдак небрежно пожала плечами.
– И все равно полезла меня спасать… За что тебе отдельное спасибо. Теперь я у тебя в долгу. – Данте осторожно взял меня за забинтованную ладонь и добавил: – В общем, хлопот с тобой не оберешься, но зато ты никогда не бросаешь друзей в беде.
– Ну, спасибо, – буркнула я, сцеживая зевок в кулак. Иллюзорный сон все-таки несколько отличается от обычного, так что сейчас глаза у меня слипались – сказался насыщенный и тяжелый день. – Одно мне только непонятно – почему в моем сне у тебя крылья появились?
– А кто его знает? – непринужденно развел руками Данте. – Это твой сон, и это твое подсознание подобрало для меня внешний облик. Вот у себя и спрашивай.
– Ладно, – устало вздохнула я, заворачиваясь в одеяло, на котором до сих пор сидела. – Последний вопрос, и я ложусь спать. Почему мы ночуем в этой пещере, и куда делся лунный призрак?
– Это два вопроса, – улыбнулась Хэлириан. – Но все равно отвечу. Ночуем здесь, потому что к логову лунного призрака, останки которого сейчас покоятся во-о-он в том углу, ни одна нежить не подойдет. Так что на сегодняшнюю ночь это самое безопасное место во всем Сером Урочище. А теперь спи.
Я покосилась в сторону темной кучки пепла, которую поначалу не заметила, и, окончательно успокоившись, погрузилась в здоровый, не иллюзорный, сон…
Лунный призрак погиб в собственном иллюзорном сне, поэтому и рассыпался пеплом. Такого почти никогда не случается, но даже во сне, который контролирует призрак, есть правило – смерть в иллюзиях всегда становится смертью наяву…
Наутро, когда солнце уже поднялось довольно высоко над горизонтом, мы наконец-то покинули столь негостеприимное и порядком опостылевшее Серое Урочище. Его густой туман вместе с бесчисленной нежитью и редкими травами остался позади, а впереди были только горы Гномьего Кряжа.
Я глубоко вдохнула свежий горный воздух и подставила лицо холодному северному ветру, яркому, уже почти не греющему осеннему солнцу.
И радостно улыбнулась, словно оставив тревогу позади вместе с густым жемчужно-серым туманом.
– Эй, мечтательница, ты идешь или будешь тут стоять? – Данте легонько хлопнул меня по плечу, проходя мимо, и, подмигнув мне, свернул на узкую каменистую тропку, змейкой поднимавшуюся в гору под названием Закатный пик.
Я усмехнулась и почти бегом устремилась вслед за Данте, тем самым начиная покорение Гномьего Кряжа.
Закатный пик возвышался над нами, сверкая в лучах осеннего солнца снежной вершиной. Гномы называли эту гору «Киррелин-виран-Гал», что в переводе с гномьего означало «снежный алмаз». Действительно – вершина Закатного пика блестела так, что на нее было больно смотреть – казалось, что где-то там, на высоте нескольких тысяч локтей, горело еще одно маленькое солнце. Холодное, но яркое…
Мало того что Закатный пик – одна из красивейших гор Росского княжества, так еще и вид оттуда открывался совершенно потрясающий: уже тронутые кистью осени золотые и багряные деревья, перемежающиеся зелеными пятнами елей и еще не успевших пожелтеть деревьев, составляли невероятную по своей красоте панораму. Темные квадраты уже убранных полей и где-то далеко – блестящая на солнце гладь Белозерья… Единственное, что портило картину, – это неровное пятно Серого Урочища, которое так неестественно смотрелось в окружении лесов и полей, что у меня даже не возникло сомнения в правильности теории о сумасшедшем некроманте, который нахимичил в этих местах черт-те чего, а потомки должны это все расхлебывать…
Жаль только, что горные тропы не блистали ни красотой, ни удобством.
Мы с завидным упорством взбирались вверх по узкой, в два локтя, тропе, которая змеилась между камней, причем по такой причудливой траектории, что мы с Вильей перебрали весь словарный запас ругательств на двух языках, идя по ней. Вдобавок ко всему на этой тропке от впереди идущего вниз сыпались мелкие камешки, которые, попадая под ноги, радости не доставляли. Я, попав под такой «камнепад», сыпавшийся из-под ног идущей передо мной Хэлириан, поскользнулась на мелких камушках и едва не ухнула носом вперед на тропу. Спасибо Алину, шедшему позади, – эльф в последний момент изловил меня за плащ, не дав упасть. Я бегло поблагодарила своего подстраховщика и одарила недовольным взглядом Хэл.
Н-да, подъем действительно не из приятных. Ладно была бы просто тропа – не-э-эт, Данте не мог повести нас по заброшенной гномьей дороге, которая хоть и вела к катакомбам, но делала, видите ли, слишком большой крюк! Он потащил нас по тайной тропке, по которой гномы контрабандой выносили припрятанные при добыче драгоценные и полудрагоценные камни и которая мало того что виляла меж камней, как вусмерть упившаяся змея, так еще и оборвалась в самом интересном месте, где мы и застыли, ошеломленные, перед монолитной стеной в двенадцать локтей высотой!
Ладно Данте, он по этой тропе уже ходил и скалолазом соответственно был отменным. Вилья тоже не подкачала – что с эльфов взять, если они по гладкому стволу вяза запросто взбираются, но мы с Хэл чувствовали себя по меньшей мере неуверенно. Хэлириан даже пришлось перекинуться в человека, дабы вскарабкаться как-нибудь по источенной ветрами и холодом стене, поскольку взлететь не позволяла малая ширина прохода между скалами.
Когда старания Хэл влезть на скалу не увенчались успехом, хотя ее старательно подпихивал Алин снизу и пытался втащить Данте, уже залезший наверх, я поняла, что скорее умру, но не позволю затаскивать меня таким способом, тем более что сами затаскивающие уже начинали подхихикивать, пытаясь помочь Хэл взять-таки означенную высоту.
