Тиффани открыла глаза и увидела над собой круглое розовощекое, озабочено сморщенное лицо Петулии.
– Ммм, она очнулась! – сказала девочка.
Пространство под потолоком заполнилось остроконечными шляпами. Они с неохотой расступились, когда Тиффани села. Должно быть сверху это выглядело, словно большая черная маргаритка закрыла и раскрыла свои лепестки.
– Где я? – спросила Тиффани.
– Ммм, в палатке Первой помощи и Потерянных детей, – ответила Петулия. – Ммм… Ты упала в обморок, когда госпожа Ветровоск вернула тебя из… оттуда, куда ты уходила. Каждый приходил поглядеть на тебя!
– Она сказала, что ты, типа, затащила чудовище, типа, в Другой мир! – сказала Люси Варбек с горящими глазами. – Госпожа Ветровоск всем рассказала об этом!
– Ну, это было не совсем… – начала Тиффани. Она почувствовала, как что-то стучит ее по спине. Она протянула руку и достала из-за спины остроконечную шляпу. Шляпа была почти серая от старости и довольно потрепанная. ЗакЗак никогда бы не рискнул продавать что-то подобное, но все девочки смотрели на нее, как голодные псы на руку мясника.
– Ммм, госпожа Ветровоск дала тебе свою шляпу, – выдохнула Петулия. – Свою собственную шляпу.
– Она сказала, что ты прирожденная ведьма и ведьме без шляпы никак нельзя! – сказала Димити Хаббаб, внимательно глядя на Тиффани.
– Это очень приятно, – ответила Тиффани. Она привыкла к поношенной одежде.
– Это всего лишь старая шляпа, – заявила Аннаграмма.
Тиффани взглянула на высокую девочку и позволила себе медленно улыбнуться.
– Аннаграмма? – сказала он, поднимая раскрытую ладонь.
Аннаграмма попятилась.
– О, нет, – сказала она. – Не делай этого! Не делай! Кто-нибудь, остановите ее, пожалуйста!
– Хочешь воздушный шарик, Аннаграмма? – спросила Тиффани, соскальзывая со стола.
– Нет! Пожалуйста! – Аннаграмма шагнула назад, выставив руки перед лицом, и упала, споткнувшись о скамейку. Тиффани помогла ей подняться и весело похлопала ее по щеке.
– Тогда я не куплю тебе шарик, – ответила она. – Но пожалуйста, посмотри, что означает «в буквальном смысле», хорошо?
Аннаграмма деревянно улыбнулась.
– Ээ, хорошо, – выдавила она.
– Замечательно. А теперь мы будем друзьями.
Она отпустила девочку и пошла подобрать шляпу.
– Ты, наверное, еще не совсем пришла в себя, – сказала Петулия. – Ты, наверное, не совсем понимаешь.
– Ха. На самом деле я вовсе не испугалась, знаете, – проговорила Аннаграмма. – Это все было просто для смеха.
Но никто не обращал на нее внимания.
– Не понимаю что? – спросила Тиффани.
– Это ее собственная шляпа! – хором сказали девочки.
– Типа, если бы шляпа могла говорить, представь, какие истории она могла бы поведать, – сказала Люси Варбек.
– Это была просто шутка, – обратилась Аннаграмма к любому, кто мог ее услышать.
Тиффани поглядела на шляпу. Шляпа была очень изношенной и не очень чистой. Если бы эта шляпа могла говорить, она, скорее всего, ворчала бы.
– А где бабушка Ветровоск сейчас? – спросила она.
Девочки ахнули. Слова Тиффани произвели такое же впечатление, как и шляпа.
– Ммм… и она не возражает, что ты ее так зовешь? – спросила Петулия.
– Она сама мне предложила, – ответила Тиффани.
– Только мы слышали, что надо знать ее, типа, лет сто, прежде чем она позволит так называть себя, – вставила Люси Варбек.
Тиффани пожала плечами.
– Ну и ладно, – сказала она. – Кто знает, где она сейчас?
– О, она пьет чай с другими пожилыми ведьмами и ворчит о вкусе чатни и о том, что ведьмы нынче стали не те, что были во времена ее молодости, – ответила Лулу Дорогуша.
– Что? – изумилась Тиффани. – Просто пьет чай?
Юные ведьмы озадачено переглянулись.
– Ммм, чай с булочками, – ответила Петулия. – Если это имеет какое-нибудь значение.
– Но она открыла мне дверь. Вход в… выход из пустыни! Нельзя после такого сидеть и просто есть булочки!
– Ммм, я видела там булочки с глазурью, – нервно отважилась Петулия. – Это не просто домашняя выпечка…
– Слушай, – сказала Люси Варбек. – Мы ничего такого не видели, понимаешь? Ты просто стояла там, вся окруженная, типа, сиянием, и никто не мог к тебе подойти, и затем бабу… госпожа Ветровоск вошла в сияние и вы обе стояли там, понимаешь? И затем сияние зажужжало и исчезло, и ты, типа, упала.
– Люси пыталась довольно неудачно объяснить, – встряла Аннаграмма. – Что мы все не видели, что ты куда-то уходила. Я говорю тебе об этом, как твоя подруга. Было только сияние, которое могло быть вызвано чем угодно.
Из Аннаграммы получится хорошая ведьма, признала Тиффани. Она могла рассказывать себе истории, в которые, в буквальном смысле, верила сама. И она была совершенно непрошибаема.
– Не забывай, что я видела коня, – сказала Харриета Срыв.
Аннаграмма округлила глаза.
– О, да, Харриета думает, что она видела что-то вроде коня в небе. Не считая того, что он не выглядел как конь, по ее словам. Она говорит, что он выглядел так, будто самого коня убрали, но оставили лишь его сущность, верно, Харриета?
– Я не говорила такого! – отрезала Харриета.
– Ну, извини. Такое впечатление произвели твои слова.
– Люди говорили, что видели белую лошадь, пасущуюся на соседнем поле, – добавила Петулия. – И многие старшие ведьмы сказали, что почувствовали огромное количество…
– Да, кое-кто говорил, что видел белую лошадь в поле, но ее там больше нет, – сказала Аннаграмма нараспев, как она всегда говорила о том, что полагала глупостями. – Не часто в деревне увидишь лошадь в поле, что и говорить. К тому же, если там и правда была белая лошадь, то она должна была быть серой.
Тиффани сидела на краю стола, глядя на свои коленки. Злость на Аннаграмму придала ей воодушевления, но усталость снова возвращалась.
– Я полагаю, что никто не видел маленького синего человечка, примерно шести дюймов высотой, с рыжими волосами? – тихо спросила она.
– Кто-нибудь видел? – спросила Аннаграмма, неприятно оживившись. Девочки дружно пробормотали «нет».
– Извини, Тиффани, – сказала Люси.
– Не переживай, – продолжила Аннаграмма. – Наверное, он ускакал на той белой лошади!
Это все закончится так же, как рассказ о стране Фей, подумала Тиффани. Даже я сама не могу вспомнить, произошло ли это на самом деле. Почему другие должны мне поверить? И все же, надо попробовать.
– Появилась темная дверь, – медленно заговорила она. – И за ней была пустыня с черным песок и на небе были звезды, хотя было довольно светло, и еще там был Смерть. Я говорила с ним…
– Ты говорила с ним, неужели? – перебила ее Аннаграмма. – И что же он сказал тебе, «молись»?
– Он не говорил «молись», мы с ним воообще не долго разговаривали. Но он тоже не знал, что такое эвакуация.
– Это такая маленькая разновидность цапли? – спросила Харриета.
В палатке было тихо, только снаружи доносился шум праздника.
– Это не твоя вина, – сказала Аннаграмма тоном, который она сама считала сочуствующим. – Всё, как я и говорила: госпожа Ветровоск дурит людям голову.
– А как же сияние? – спросила Люси.
– Возможно, это была шаровая молния, – объяснила Аннаграмма. – Странные штуки эти шаровые молнии.
– Но люди, они, типа, стучали по нему! Оно было твердым, как лед!
– Ах, ну возможно оно таким чувствовалось, – продолжала Аннаграмма. – Но на самом деле… возможно, оно обманывало мускулы людей. Я только пытаюсь помочь, – добавила она. – Надо быть здравомыслящим. Мы видели только ее. Она стояла там и не было никаких дверей и пустынь. Только она одна.
Тиффани вздохнула. Она ничего не чувствовала, кроме усталости. Ей хотелось одного – заползти куда-нибудь. Ей хотелось одного – оказаться дома. Если бы ботинки вдруг не стали такими неудобными, она бы встала и пошла бы домой пешком.
Пока девочки спорили, они развязала шнурки и стащила один ботинок.
Из ботинка посыпалась серебристо-черная пыль. Песчинки падали на пол и медленно отскакивали от него, поднимаясь в воздух, как струйки тумана.
Девочки обернулись и замолчали. Затем Петулия наклонилась и поймала немного песка. Когда она подняла руку, мельчайшие частички потекли сквозь пальцы. Они падали медленно, как пушинки.
– Иногда все идет не так, – проговорила она мечтательным голосом. – Госпожа Черночепчик рассказывала мне. Вы когда-нибудь сидели с умирающими стариками?
Одна-две девочки кивнули, но никто не отводил глаз от песка.
– Иногда все идет не так, – повторила Петулия. – Иногда они умирают, но не могут уйти, потому что не знают Пути. Госпожа Черночепчик сказала, что вот для того-то мы и нужны, чтобы помочь им найти дверь и они не оказались потерянными в темноте.
– Петулия, о таких вещах не говорят, – мягко сказала Харриета.
