Как только приблизилась, Ра протянул руку и усадил меня рядом, а потом, обняв за плечи, откинулся на спинку гнезда. Мы молчали, наслаждаясь умиротворяющей тишиной, оттягивая серьёзные слова ещё несколько минут. Но бесконечно это продолжаться не могло, и Ра заговорил:
— Тая, я должен признаться…
Меня бросило в жар. Потому что версий на этот счёт было великое множество. От «я тебя люблю» до «я женат», или, и того хуже, «забираю у тебя Платона».
— …За пятьдесят лет свой жизни я ни разу не был в таком противоречивом состоянии…
— Тебе пятьдесят?! — выпалила я, на нервной почве перестав контролировать свой дурацкий язык, но тут же его прикусила. — Прости, прости, продолжай.
— Да, пятьдесят. У даурианцев это почти юность. Но, однако, уже и достаточный возраст, чтобы успеть многое повидать и многому научиться. Так вот. Такого глубокого разногласия между тем, что я хочу, и тем, что надо, у меня еще никогда не было.
Очень интересно, но вступление мне как-то не очень понравилось. Выглядело так, будто капитан заранее оправдывается.
— Ра, говори, пожалуйста, прямо. Я готова услышать твои новости, но, сразу скажу, не все готова принять.
— Да нет, ты не поняла… Вернее, это я… Я не знаю, как тебе объяснить. Прости, я не хотел пугать, — дар тушевался, как мальчишка, и это немного радовало. Не одной же мне нервничать. — Просто хотел сказать, что ты для меня не просто человек из ближнего круга. Ты гораздо ближе и важнее других…
Сердце забилось в горле, и я стиснула руку Ра, потому что не сразу смогла заговорить:
— Ра, ты тоже мне очень дорог и не просто знакомый… — голос сбился на шёпот.
— Потому что оказался родным дядей твоего сына?
— Нет. До того, — созналась я.
Ох, неужели мы сейчас признаёмся друг другу в любви?!
— Ты не будешь искать своего мужа? — внезапно спросил Ра.
Ох, ему не всё равно! Неужели ревнует? Очень приятно!
Улыбнулась даже тихонечко.
— Нет. Я рада, что он получил шанс на жизнь. Но нам не по пути, — не стала я томить капитана. — Захар примкнул к осколкам…
— Спасибо. Мне стало легче. Теперь я уверен, что ты поймёшь, насколько сильно я не хочу вас завтра куда-то отпускать, но вынужден это сделать.
— Я понимаю, понимаю тебя! — горячо заверила я Ра.
— Хорошо. И это даёт мне надежду, что теперь ты согласишься… — Я затаила дыхание в предвкушении… — …на маленькую процедуру.
— Чего?.. Какую ещё процедуру?! — возмущённо вскликнула я, выпрямилась в гнезде и гневно посмотрела на Ра.
Нет, ну надо же, такой облом! А я-то уже размечталась!
— Не волнуйся, ничего страшного, — поспешил успокоить меня Ра и уложил обратно, — это всего лишь встроенный чип, который позволит мне всегда знать, где ты находишься и в каком состоянии, а ещё ты сможешь послать мне сигнал бедствия в случае чего…
— В смысле «в случае чего»? О, боже. Ты подозреваешь, что нам на Весте может грозить опасность? — успокаиваться я не желала и тревогу не скрывала.
Это называется: вечер перестал быть томным!
— Тая, если бы я мог видеть будущее, я был бы счастлив и спокоен. Но я не обладаю такими способностями и поэтому прошу тебя принять чип, — голосом психотерапевта принялся увещевать Ра. — Если я буду знать, что ты в порядке, то смогу беспрепятственно заниматься нашими делами и горы сверну, чтобы добиться своего. А так я буду постоянно думать: где ты? что с тобой? И из-за этого терять спокойствие, а как следствие, и энергетические ресурсы.
Блин, да что он мне хочет этим сказать-то? Что меня любит? Будет добиваться создания семьи? Или что? Как понять этого инопланетянина? Я психанула и опять села ровно.
— Ра, я слишком примитивна для того, чтобы разобрать сейчас хитросплетение твоих мыслей и намёков. Говори, пожалуйста, прямо: чего ты в итоге от меня хочешь?
Капитан вздохнул и посмотрел на меня очень-очень говорящим взглядом, в котором были и жар, и жажда, и даже, наверное, любовь.
— Я хочу очень многого и трудно осуществимого, поэтому не буду сейчас произносить свои желания вслух. Но когда я своего добьюсь, поверь: ты, я и Платон достигнем высшей степени энергетического совершенства, ведущего к полному счастью.
Тьфу ты! Ну, хватит!
— Ты меня любишь и хочешь, чтобы я стала твоей женой? — устав разбираться в витиеватых фразах, в лоб спросила я.
Ра задумался лишь на миг, а потом кивнул:
— Да, ты права, так и есть. Но это лишь малая часть, — опять сбился с курса капитан. Куда уж больше? Меня и это устраивает. — Так ты согласна принять чип?
Эх! Была не была! Буду считать, что это помолвочное кольцо.
— Согласна! — торжественно ответила я и легла обратно на грудь Ра.
Мне стало вдруг так хорошо… Хотелось просто лежать молча, слушать стук его сердца и чувствовать поглаживания. Я была в тот момент по-настоящему счастлива и даже не представляла, что можно быть ещё счастливее. Поэтому вопросами Ра больше не терзала и с поцелуями не лезла. Куда проще расслабиться и довериться сильному, умному, влиятельному даурианцу. Ведь можно просто последовать за ним в обещанную высшую степень совершенства и не рваться на части. Почему-то я настолько доверилась Ра, что назначила его своей личной незыблемой каменной стеной.
Я так и уснула в гнезде на его плече, а разбудили нас хвосторыжки, устроившие утренний тыгыдык.
И начался новый день.
Завтрак, установка чипа и перелёт к космодрому Восточный.
Внедрения устройства я даже не заметила. Пси-лекарь после завтрака отвёл меня в кабинет, где проводилось обследование Платона, и уложил в ту же самую капсулу с телевизором. Но его он мне даже не включал, потому что пролежала я внутри минуты две, не больше.
— И всё? — даже уточнила я, прежде чем выбраться из агрегата.
— Да, чип вживлен в твою затылочную кость и работает исправно — сообщил Ли, разглядывая что-то на экране.
— Да?.. — изумилась я и невольно потёрла затылок. В одном месте чувствовался легкий зуд, но это и всё. — А как мне послать сигнал о помощи, если что?
— Тут немного сложнее, — виновато сказал Ли, — я знаю, что у тебя пока не очень хорошо с памятью, но постарайся запомнить набор звуков, которые я сейчас произнесу.
Ой, ой, ой… Он таки прав! С памятью и правда беда, особенно на зубодробительные имена и слова.
— А можно я запишу? У меня есть палочка для записей и глизеанский блокнот.
— Конечно можно, раз ты умеешь писать рукой! — обрадовался пси-лекарь.
Действительно, рукописным текстом в этом времени пользовались мало, в основном печатали. Поэтому многие считали умение выводить буквы настоящим мастерством.
Я сбегала в каюту, захватила письменные принадлежности и вернулась.
— Диктуйте, дар Ли — скомандовала, облизнув травяную палочку — иначе она не работала.
— Ишиндаас-лаами! — выпалил лекарь, а потом повторил медленно по слогам, и я старательно записала. — И запомни, Тая, это нужно произнести вслух, иначе сигнал не уйдёт.
Я заверила Ли, что всё поняла, мысленно пообещала себе за время пути вызубрить это «заклинание» наизусть и ушла собираться.
Ну а потом мы попрощались с командой и хвосторыжками — Ра ещё раз клятвенно заверил, что будет следить за ними, как за родными детьми — и отправились в транспортный отсек грузиться в большую каплю, в которой нас дожидалась моя розовая машинка.
В ней мы и разместились. Я на месте водителя, Ра рядом, а Тошка сзади. Управлял каплей старпом, продляя нам минуты общения перед расставанием.
Но их оказалось совсем мало — скорость у даурианской капли бешеная, — да и сказано всё уже было ночью. Поэтому Ра просто развернулся в кресле и взял нас с Тошкой за руки. А когда капля села и открыла дверь, чтобы выпустить мою машину на пустую трассу, капитану пришлось разорвать контакт и покинуть салон.
— Скоро увидимся, отдохните там хорошенечко, — беззаботно пожелал нам дар Раамн и захлопнул дверь.
А я вывела машину и поехала к космодрому, не дожидаясь, пока капля исчезнет — до него оставалось всего лишь пятнадцать минут пути.
