— Ну, раз больше вас ничего не интересует, позвольте присоединиться к поискам короля.
Я решительно обошла Пауля, но затем несколько притормозила. Если б еще знать, в каком направлении все ушли… Может, плюнуть, пока не поздно, и вернуться на поляну?
— Но вы не станете отрицать, что активно вмешивались в дела принцессы? — опомнился мой незваный собеседник и пошел следом.
Вот так: хочешь получить ответ — задай правильный вопрос.
— Не собираюсь ничего отрицать и ни в чем оправдываться, — отрезала я. Пришлось ускорить шаг и все же пойти вперед, не зная дороги, только чтобы отстал этот правдолюб.
— Вы избегаете прямых ответов! — Все мои петляния между деревьями не помогали — Пауль не отставал.
— Не ваше дело.
— Мое, если вы собираетесь использовать принцессу Катона в собственных целях!
Отлично, такого разбора полетов мне не устраивали с тринадцатилетнего возраста, когда я пыталась сбежать вместе с ярмарочными циркачами.
— По-моему, это вы используете ее для своих целей! — Выдержка мне изменила, пришлось остановиться и снова повернуться лицом к катонцу.
— Я ее воспитатель. — Пауль сжал тонкие губы и почему-то отступил от меня на шаг.
— Да, конечно, воспитатель. И давно им стали? — Ему удалось довести меня до точки кипения, и теперь я намеревалась высказать все, что обдумывала вот уже несколько недель. — Наверное, незадолго до того, как отправились в Греладу?
— К чему вы клоните?
Перед тем как его лицо снова приняло непроницаемое выражение, я все же успела заметить дернувшийся кончик губы.
— Бросьте изображать недоумение! — Я усмехнулась и ткнула его пальцем в грудь (чуть не сломав при этом палец о ребра). Излишне фамильярное действие дало эффект — Пауль вздрогнул как от удара током. — Где это видано, чтобы человек, способный видеть ложь, подобно вам, служил воспитателем, пусть и у принцессы? Или это даже не врожденные способности? Леший знает, каким только техникам не обучают в катонской разведке.
«Воспитатель» снова опешил. Ох, зря вообще открыла рот. Приучала же себя сто раз подумать, прежде чем говорить что-то настолько важное. Чтобы скрыть свое замешательство, я снова с упорством носорога пошла вперед. Черт с ним, в конце концов, не убьет же он меня за догадку о его «страшной тайне». Если уж на то пошло, таких сообразительных в замке должно быть пруд пруди, и наверняка за ним тщательно приглядывают. Надеюсь…
— Вы не можете вот так просто бросить мне подобное обвинение в лицо и уйти!
Еще как могу! Да и не обвинение это вовсе, а констатация факта. Более чем уверена, что в его задачу прежде всего входит пригляд за принцессой, а никак не сбор информации о чужом дворе. Иначе зачем так открыто демонстрировать свои способности? Я ускорила шаг, но услышала, как меня догоняет Пауль.
— Подождите!
Еще чего!
— Леди Николетта, остановитесь! — Катонец был уже совсем рядом и попытался схватить меня за руку, но я увернулась. — Там опас…
— О-о-ой!
Почему-то вдруг обнаружилось, что под ногами не трава, щедро припорошенная ветками и листьями, а пустое пространство. С визгом я полетела куда-то вниз, только и успев ухватить катонца за рукав, но вместо того чтобы удержаться, потащила своего незваного спутника за собой.
Удар о землю оказался довольно ощутимым, к тому же упавший сверху Пауль так больно придавил мне ногу, что я едва подавила в себе желание пнуть его другой. Следом за катонцем высыпался целый ворох веток и листьев, не считая земли.
Та-а-ак.
Стряхнула с головы мусор и огляделась. Мы были в яме. Надеюсь, рыжий останется доволен — его доброе напутствие сбылось.
— Почему вы меня не послушали? — возмутился Пауль чуть более эмоционально, чем всегда. Видно, даже на долю шпиона не часто выпадают такие ситуации.
— Будем считать это риторическим вопросом, — ответила я недовольно, пытаясь проверить, не сломала ли себе ничего жизненно важного. Кто он такой, чтобы его слушаться? — Кому понадобилось рыть яму посреди леса?
Вроде бы руки и ноги были целы, но без синяков дело не обойдется.
— Это охотничья яма. Нам еще повезло, что на дне не были вбиты колья.
Я живо представила себе возможные последствия — брр.
У нас какие-то излишне оптимистичные охотники — яма была большая и глубокая, рассчитанная не меньше чем на медведя, а то и на двух. Не знаю, медведи в наших лесах давно не водились, по крайней мере настолько глупые, чтобы попадаться в ямы-ловушки, как я.
Катонец тем временем поднялся на ноги и попытался выбраться наверх. Попытка оказалась напрасной: до края ямы он доставал с трудом, а земля на стенках обваливалась от любого движения, не давая ни малейшего шанса зацепиться. Я тоже встала и посмотрела вверх. Видимо, неподалеку росло дерево, потому что сквозь землю проступали корни. Но я так и не смогла как следует за них ухватиться, лишь зазря ободрала ладони.
Ситуация становится все забавнее.
— Мы не могли далеко уйти. Может, если покричать, то на поляне услышат?
Не то чтобы я очень хотела знать мнение своего «соямника», но лучше общаться хоть как-нибудь, учитывая некоторую вероятность того, что где-то через годик здесь могут обнаружить два наших скелета.
— Кричите, — равнодушно бросил Пауль.
И покричу.
— Кто-нибудь!!! Помогите!!! Ау-у-у-у!
Через четверть часа я охрипла, но никто так и не соизволил прийти и спасти мою особу.
— Теперь ваша очередь кричать, — прохрипела я катонцу.
— Обязательно покричу, если услышу, что в радиусе двухсот метров есть хоть кто-то живой, кроме белок.
Пауль был спокоен и сидел, облокотившись на земляную стену с таким видом, словно отдыхал на скамейке в парке.
Великолепно! Он еще и белок слышит!
— Вы не могли мне сказать об этом раньше, — из горла вырвалось натужное карканье вместо слов, — до того, как я окончательно посадила голос?
— Будем считать это риторическим вопросом.
— О боги! Да прекратите уже! Что такого плохого в том, чтобы помочь принцессе Агнесс, и вы должны были заметить, что это делаю не я одна?! Вы ее зачем сюда привезли? Чтобы выдать замуж, потому что это выгодно для Катона не меньше, чем для Грелады. Так не мешайте, когда вам помогают.
После такой долгой речи мне даже пришлось отдышаться, чтобы не перейти на сип.
— А то, что когда она сюда приехала, ей не было никакого дела да Ратмира Второго со всей Греладой вместе взятой. Но потом ей, скорее всего, понравился ваш свободный стиль жизни и она решила остаться любым способом. Вы же лишь используете ее в своих целях, вам наплевать на ее мотивы. — Катонец даже злился как-то отстраненно, презрительно выплевывая слова.
Действительно, о мотивах Агнесс никто не спрашивал. Никому не было интересно, что думает эта серая мышка и отчего она вдруг решила стать королевой. На безумно влюбленную она была непохожа, но и в корыстные мотивы мне было сложно поверить.
— А какое дело вам до ее мотивов, если уж ее цели так удачно совпадают с политикой страны?
Катонец некоторое время поколебался, видимо не зная, стоит ли со мной делиться. Но, похоже, сидение в одной яме, равно как и путешествие в одной карете, располагает к откровенности.
— Я обещал ее матери, что не позволю принцессе совершить что-то, о чем она потом будет жалеть. Думаю, что брак по расчету входит в эту категорию.
Нет, ну нельзя же при такой профессии быть таким наивным. Она принцесса, и рано или поздно ей все равно придется выйти замуж по политическим соображениям или не выходить вообще. Только единицы дочерей королевской крови могут избежать подобной участи.
— Не думаю, что здесь есть расчет, по крайней мере, только расчет, — сказала я. — Возможно, присутствуют еще интерес и расположение, если уж не влюбленность.
Действительно, если так подумать, то с первой нашей встречи Агнесс немного изменилась. Вопрос только, в чем? Как же трудно с этими скрытными катонцами.
— Я наблюдал за вами, леди Николетта. Вы очень поспешно судите о людях и не склонны менять своего мнения. Когда-нибудь ваша самонадеянность вас погубит. — Он произнес это со снисходительностью человека, который вдвое старше меня годами.
— Пусть так. — Кидаться в атаку из-за легкой критики глупо. — Но почему бы вместо того, чтобы сидеть здесь и гадать, не спросить ее саму?
Пауль усмехнулся:
— Я настолько увлекся созданием образа строгого воспитателя, что теперь не могу вытянуть из нее и слова в своем присутствии.
— Значит, пора менять образ, только и всего, — с уверенностью ответила я, но при всех усилиях так и не смогла представить катонца в роли «доброй нянюшки».
— У вас все проблемы имеют простое решение.
— Я никак не пойму, как, имея такой талант, можно его настолько бездарно использовать?
