Ознакомительная версия.
Немцы искали остатки старой двухколейной дороги, построенной неизвестными таджиками в незапамятные времена. Из-за постоянных внезапных камнепадов дорогой толком не пользовались. Те, кто отваживался пойти по старой дороге, исчезали без следа. Про таких говорили: «Ушел прогуляться в Шамбалу».
Проводниками у немецкой экспедиции были колдуны забытого культа, которых невежды называют черными ламами, забывая, что лама переводится как «святой». С ними связываться себе дороже, и Раши-лама никому не советует, даже Шаманову, известному стороннику «непротивления злу насилием». О цели отрядного священника лама не знал, но догадывался, предположив, что разведчикам втроем не справиться, даже если желтошапочники помогут проводниками и бойцами-ополченцами.
Еще Раши-лама поведал, что парни из «Эдельвейса» шли по горам, как по равнине, расчищая путь экспедиции. Они играючи сметали регулярные части непальских гурков, бригады потанов и газаров, специально обученных для ведения боевых действий на перевалах. Дикие отряды стихийных ополченцев, целиком состоящие из аборигенов Памира и Гиндукуша, арийцы в целях экономии боеприпасов и поддержания физической формы разгоняли ледорубами. Объединенные усилия разных группировок, заинтересованных в провале немецкой экспедиции, не увенчались успехом. Посланцы Третьего рейха, как нож сквозь масло, продвигались к заброшенной дороге. Их маршрут должен пройти недалеко от этих мест. От возможной точки встречи с германской экспедицией разведчиков отделяет один дневной переход. Правда, если Латын и его спутники – разумные люди, эта информация им не пригодится.
В этом месте Шаманов прервал Раши-ламу:
– В горах есть свои правила. Одни можно нарушать время от времени, другие – никогда. Мы нарушим все правила, и электролит будет наш. С нами идет Великий… – Латын выдержал паузу и показал желтошапочникам растопыренную пятерню с пятью пальцами.
Глава желтошапочников медленно подошел к Леве, зашел сбоку и пристально всмотрелся в румяную физиономию. Глаза у одессита бегали из стороны в сторону. Кожа на лице обветрилась, покраснела и начала шелушиться. Лама вежливо спросил его:
– Как вас зовут?
– Господин-товарищ Задов,– отрапортовал Лева.
– Предыдущих звали иначе: Там-лама, Таши-лама, Паичен-лама, Пачен-Богдо… – Он бы и дальше продолжил задумчиво перечислять титулы и имена иерархов духовного олимпа. Раши-лама на память не жаловался. Но его тактично прервал Шаманов:
– У Бога столько имен, сколько он захочет!
– Это не он!
– Это не я! – с готовностью подтвердил Задов. Луч солнца выскользнул из-за облаков и мазнул Леву по щеке. На лице высветились родинки в виде созвездия Большой Медведицы. Все, кроме разведчиков, пали ниц. В потоках золотого света стояло потерянное звено великой цепочки. Будда Милосердия вернулся.
Кузнецов начал собирать аккуратно разложенные на камнях боеприпасы, рассовывая по подсумкам магазины и гранаты. Шаманов выразительно подмигнул Задову.
Далай-лама Пятый оглядел простершихся перед ним на земле аборигенов, громко шмыгнул простуженным носом и гаркнул:
– Мои смертные дети, я вернулся! – Лева вопросительно посмотрел на Шаманова. Тот в ответ доброжелательно кивнул, прикрыв глаза и показал большой палец: «Так держать!» – Подъем, подъем, вставайте, пока не застудились!
Набор древней мистики Тибета и патологическая склонность разведчиков к авантюрам переплелись в один клубок, став основой для умопомрачительной интриги.
Желтошапочники поднялись с земли и стояли, боясь пошевелиться. Раши-лама сложил руки лодочкой и с поклоном спросил:
– Вас так долго не было! Вы исследовали другие далекие миры?
– Да, мир торговли! – Лева гордо задрал подбородок и выставил ногу вперед.
Шаманов сделал страшные глаза и судорожно вцепился в походный посох.
– Может, вы что-то хотите? – еще тише спросил святой.
– Пиво и гору сырных чипсов.– Чувство меры и такта у Левы было свое, отличное от общепринятого. На отрядного священника было страшно смотреть. Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар.
Задов спохватился и уже строже добавил, ткнув пальцем в сережку с крупным рубином, украшавшую ухо Раши:
– Не по чину украшение носишь. Скромнее надо быть. Ты бы еще кольцо в нос вставил!
Раши-лама быстро вытащил серьгу из уха и с поклоном протянул ее Леве. Задов сурово поджал губы и спрятал украшение в нагрудный карман штормовки. Он обвел взглядом застывшую толпу. Никаких других украшений, кроме жестяных бубенчиков на шапках, Лева не заметил. Горцы жили без излишеств, скудно.
– Где здесь можно повеселиться за правильную цену? А лучше бесплатно? – Задов вошел во вкус.
Раши-лама перестал разглядывать свои сапоги и пристально посмотрел на Леву. Вместо ответа на вопрос он обвел рукой вокруг. Везде, куда ни падал взгляд, были горные вершины, покрытые льдом и снегом. Между ними вилась долина с черными надгробиями могил.
– Отговорки! Оправдание! – Задов начал заводиться. Немой ответ ему не понравился.
Отрядный священник незаметно сделал Леве знак: оглаживая бороду, он провел ребром ладони по горлу и закатил глаза. Задов немедленно набрал в грудь побольше воздуха и заголосил:
– Душевная боль пожирает меня изнутри! Не оставляет ни днем, ни ночью!
– О-о-о! – Всем стало его жалко.
– Чужаки пришли в наши горы! Кто за это ответит, а?
– А-а-а?! – заволновалась толпа.
– Враги хотят захватить наши камни, наш снег!
– У-о-а-а! – с новой силой заревели желтошапочники. Снега и камней им было не жалко. Этого добра здесь было навалом, хоть бульдозером греби. Обидно другое: хапают без спроса.
– Они используют символ наших гор и носят на шапках изображения наших цветов! Кто заплатит за использование раскрученного бренда?
– Кто-о? – Все не на шутку разволновались.
– Они! Незваный гость хуже… – Лева запнулся, глядя на раскосые глаза почтительных слушателей.– Правильно! Хуже марсианина-а!
– А-а-а! – Толпа, стоящая перед ним, превратилась в живой организм, покорный воле бывшего анархиста.
Лева сжал руку в кулак и вскинул ее вверх.
– Нам – туда!
Крики разом стихли. Задние ряды дрогнули. Некоторые, слабые духом, начали пятиться. К вознесению на небо были готовы не все.
Шаманов незаметно указал в сторону далекого, занесенного снегом перевала.
– Туда то есть! – Задов быстро скорректировал положение руки и зашагал в направлении, указанном Латыном, увлекая за собой аборигенов на бой с фашистами, а заодно и с марсианами, буде таковые по неосторожности подвернутся под горячую руку.
Крошечная разведгруппа из трех человек превратилась в полнокровный отряд. Со стороны он напоминал галдящую орду, впереди которой вышагивали Задов и Раши-лама. В арьергарде шествовали отрядный священник и командир разведгруппы обер-лейтенант Пауль Зиберт, он же Николай Кузнецов. Офицер удобно повесил руки на автомат и делился с духовником впечатлением от увиденного и услышанного:
– Качественно комиссар проканифолил Задову мозги на политинформациях. Шпарил Лева как по писаному!
– Кипит их разум возмущенный,– вздохнул отрядный священник.– У них специально буденовки заканчиваются острым носиком, как у чайника. Наподобие пароотводной трубки, чтобы крышку у котелка не сорвало…
Плывущее за отрядом облако на глазах превращалось в тяжелую тучу. Рваными клешнями она цеплялась за покатые отроги. Борцы за снег и родные камни наддали ходу. Туча не отставала. Из нее повалил снег вперемешку с мелкой колючей крупой. Камни, трава, редкие цветы на склоне – все в считаные минуты покрылось толстой коркой мокрого льда. Восхождение из прогулки превратилось в настоящее испытание. Видимость почти все время не превышала расстояния вытянутой руки. Люди ориентировались лишь по направлению северо-восточного ветра, который устойчив здесь в любое время года. Если идешь правильно, ветер должен дуть в левую щеку. Такой ориентир в непогоду надежнее компаса.
Высоко в горах слышались громкие удары, похожие на глухие пушечные выстрелы,– это лопался от мороза ледяной панцирь.
Ветер прижимал к телу промокшую одежду. Ощущение такое, будто поднимаешься по льду под напором снежного вихря голым. Кузнецов приказал остановиться. Пришлось срочно ставить палатку.
Желтошапочники под командованием Раши-ламы быстро нарезали кривыми кинжалами из плотного снега кирпичи кубической формы. Из них они быстро сложили домики-полусферы, где устроились на ночлег, заложив выходы снежными плитами. Непогода осталась снаружи. Было решено обойтись без часовых. Шаманов по этому поводу туманно высказался в том смысле, что со всеми, кого стоило опасаться, Задов уже успел познакомиться и даже назначить свидание. Тем более, когда рядом Великий Пятый, опасаться нечего и некого…
Ознакомительная версия.
