— Спасибо!
Элайни возмущённо смотрела на предателя, который в это время здоровался с Фогги, и на предложение последнего продолжить путешествие на флаэсине тут же согласилась. Детей погрузили на флаэсину, туда же забралась Элайни, а за ней и Сергей.
— Нам, как я вижу, места на флаэсине нет, — укоризненно сказала Маргина, а товарищ Тёмный, отчего-то заторопивший Фогги с отлётом, убедительно сказал:
— Мы на своих быстрее вас будем.
«Нет!» — сказала Маргина, читая мысли товарища Тёмного.
«Да!» — полыхнул жаром в её глифомах товарищ Тёмный, нетерпеливо дожидаясь, пока флаэсина скроется с глаз. Не оставляя ему надежд, Маргина рванула в степь, бешено перебирая ногами, так что ветер свистел в ушах. Тёмный, поблёскивая от вожделения глазом, рванулся за ней, пытаясь догнать, но яркое пламя не обжигая степь, огненной стрелой мчалось впереди, дразня развевающимся на ветру хвостом.
Маргина, находя положение неестественным, была приятно удивлена напором вспыхнувшей страсти Тёмного, и немного дразнила его, как и всякая женская сущность, поэтому немного умерила пыл, чтобы Тёмный не потерял всякую надежду. Как будто нарочно, из глифом выползли воспоминания о сексуальных фантазиях окоритян на планете Око, зажигаясь в ней сладкие мысли.
«Какого рожна я должна убегать?» — подумала она, приостанавливая бег, и Тёмный, уловив её мысль, с ходу вскочил на неё, обжигая сзади, а она чуть не потеряла контроль над телом, неожиданно подаваясь назад. Бешеная скачка не утратила свой ритм, перевоплощаясь в бешеную страсть, которая замедлила время в данной точке пространства, успевая в долю прасек, полыхнуть миллионами оттенков чувств, заполняющих их естество до последней глифомы.
Вскоре они потеряли формы, сливаясь в один, закрученный вихрь, который срывал остатки травы из почвы, расшвыривая её вокруг. Ещё долго вихрь кружил по степи, вырисовывая на ней немыслимые узоры, и Парк, летящий на флаэсине, с удивлёнием их рассматривал.
Манароис, стоящая рядом с ним, смотрела на узоры, но их не видела, так как думала о своём Мо, который был похищен барберосами, и украденный кем-то у них. «Зачем он вам нужен? — обратилась к похитителям Манароис: — Вы всё равно не будете любить его, как я».
Ворон, неподвижно висящий высоко в небе, смотрел на сексуальные зигзаги, которые выписывали охваченные страстью сущности, и осуждающе заметил:
— Какая распущенность нравов, — подумывая про себя о том, где бы поймать какую-нибудь ворону, чтобы оседлать её и ощипать до безобразия.
Флаэсина опустилась возле дуба и Манароис бросилась к своим бурёнушкам, которые, увидев её, осуждающе замычали, встречая хозяйку. К своему удивлению она заметила, что коров кто-то доил, а когда зашла в дом, то увидела, что на столе стоит полное ведро молока.
Еще на столе лежала записка, на которой Манароис прочитала: «Коров подоил. Фогги». Она с тёплой улыбкой вспомнила Фогги, но тут же погасила её, извлекая из памяти незабвенный образ Мо. Ей так никто и не помог, несмотря на явное сочувствие, и она понимала, что может все оставшиеся дни посвятить тому, что будет ждать своего Мо.
Она хотела покормить Парка, но тот взял с собой только горшок с молоком и, пообещав непременно залететь на обратном пути, поднялся в воздух. Манароис перемыла посуду, привела в порядок спальню и кухню, затем почистила коров. Потом спустилась в погреб и перевернула сыры, приготовленные для обмена в Барото, а закончив работу уселась на лавочку у колодца, ожидая неизвестно чего.
Две лошади, идущие по степи, не задели сознание Манароис, мимоходом родив только одну мысль: лошадки отбились от стада. Она собиралась заняться утренним и обеденным молоко, чтобы сделать сыр, но лошадки, настойчиво направляясь к усадьбе, своей настырностью раздражали её, и она остановилась, ожидая.
Маргина и товарищ Тёмный, иссякнув страстью, не спеша шли по степи, направляясь к дому Манароис. Собственно говоря, к Манароис шёл товарищ Тёмный, закрыв от Маргины глифомы, не посвящая её в свои планы. В любом случае Маргина не рвалась к общению с Манароис, но, утомлённая страстью и, пребывая в возвышенном состоянии души, не стала спорить с товарищем Тёмным, полагаясь на его деликатность, надеясь, что не будет уязвлена новой пассией Мо.
— Ты ожидаешь Мо? — спросил товарищ Тёмный, а Манароис, удивлённая говорящей лошадью и её осведомлённостью, смогла только спросить:
— Ты кто?
— Я тот, кто может вернуть тебе Мо, — сказал Товарищ Тёмный, скалясь улыбкой. Манароис посмотрела на товарища Тёмного, на лошадь необычной красной масти, сопровождающую его, подумав, что она отравилась, и у неё начались галлюцинации. Она вспомнила, что сегодня ела и с удивлением обнаружила, что за целый день у неё во рту не было ни крошки. «У меня такое от голода», — подумала она, но лошадь в голове ей ответила: «Ничего подобного». Полагая, что ей нужно лечь и заснуть, Манароис, не глядя по сторонам, зашла в дом и защёлкнула засов. А потом легла на кровать и закрыла глаза.
«Пусть спит!» — сказала одна лошадь, а другая её спросила: «Так, может, не будем терять время?» — после чего всю ночь творилось невообразимое, точно все дьяволы Глаурии носились вокруг дома, но Манароис этого не слышала, так как смотрела сон, в котором Мо вытворял с ней всякие приятные вещи.
* * *
— Свежие полотенца в ванной комнате, рядом туалет, — буднично сообщил Хенк и, оставив Васабри в зале, отправился на кухню. «Не очень вежливо», — подумала Васарби, отправляясь в ванную комнату и приятно удивляясь белоснежной ванне вровень с полом, по которой протекала проточная вода. Васабри заглянула в горшочки, стоящие рядом с ванной, из которых приятно пахло, и принялась обмазывать себя душистой глиной, а потом погрузилась в воду.
Когда Хенк появился на кухне, то услышал слова, которые вряд ли понравились Васабри.
— Она что, будет здесь жить? — спросила Байли, спокойным голосом, но Хенк сразу уловил в нём недовольство.
— Вспомни себя, когда ты попала на планету Око, — мягко сказал Хенк.
— Причём здесь это? — спросила Байли.
— Эта девушка с Земли и попала сюда случайно, — ответил ей Хенк, — мы должны ей как-то помочь.
Они немного помолчали, а потом Хенк добавил:
— Напрасно ты ревнуешь. Кроме тебя, мне никто не нужен, — он прижал её к себе, а Байли облегчённо вздохнула.
— Неси тарелки в зал, — сказала Байли, нагружая Хенка, а потом добавила: — Девчонки унеслись не кормленные.
Когда Васабри вышла из ванной, Байли и Хенк уже сидели за столом, ожидая её. Но не успели они начать трапезу, как в дверь ввалился Вася Филимонов и сказал:
— Принимайте гостей.
Сзади шла Розария, подталкивая в спину двух мужчин на одно лицо. Вася без приглашения сел за стол и налил в свободную кружку чая, и отхватил из тарелки бутерброд с сыром. Байли и Хенк, растерянно смотрели на жующего Васю, ожидая объяснения, а Васабри с ужасом уставилась на близнецов.
— Анни?! — воскликнул один из братьев.
Хенк и Байли, удивлённые ещё больше, смотрели на Васабри, которую незнакомый мужчина называл Анни.
— Может, кто-нибудь расскажет, что здесь происходит? — спросил Хенк, уставившись на Васю Филимонова, как будто тот виноват.
— Это близнецы, — сообщил Вася, пережёвывая бутерброд.
— Вижу, что близнецы, — сказал Хенк и спросил: — Ты зачем их привёл?
— Так они по кроватям шастают, — возмутился Вася, выискивая глазами, что бы ещё покушать.
— По каким кроватям? — не понял Хенк.
— По чужим, — объяснил Вася, но Хенк ничего не понял.
— Анни, скажи нам, где Дмитрий? — спросил один из близнецов и Хенк повернулся к Васабри.
— Они украли моего жениха, — объяснила она, — это братья Хворрост.
— Мы никого не крали, — возмутился Жан, — ваш Дмитрий пропал, когда получил от вас вот такое послание.
Он включил кап, и присутствующие увидели перед собой двух молодых людей, которые занимались сексом. На девушке, оседлавшей парня, было ожерелье из зелёно-голубого сардоникса. Байли удивлённо посмотрела на Анни-Васабри на шее которой висело точь-точь такое ожерелье.
— Это же не я! Посмотрите на плёчо, на нём родинка! — воскликнула она, оголяя своё плёчо и показывая всем.
— Вероятно, Дмитрий подумал, что это вы, — сказал Жак, а Жан, в знак согласия, кивнул головой.
Анни-Васабри зарыдала и Байли, позабыв о своих опасениях, прижала её к себе, успокаивая.
— Почему вы ищете его здесь? — поинтересовался Хенк.
— Я нашла записку, на которой было написано «Глаурия», — ответила сквозь слёзы Анни-Васабри.
— А как вы попали сюда? — удивился Хенк.
— Я думаю, что мне помогло ожерелье, которое дал Туманный Кот, — задумчиво сказала Васабри: — Стоило мне подумать о Диме, как тут же появилась транспортно-туристическая фирма «Дикие гуси».
