рычит он.
— Да!
— Поверю тебе на слово, — хмыкает Шейн, легко убирая руку. — На этот раз.
Пока я офигиваю от происходящего, стальной возвращается к изучению повреждённой лодыжки. Он аккуратно касается припухлости. С его пальцев срывается холод и окутывает мою ногу как прохладное одеяло. Ноющая боль притупляется, до едва заметного зуда.
— Что вы…
— Просто фокус, — говорит Шейн. — На него почти не требуется сил.
Он осторожно надевает ботинок обратно мне на ногу, мерит задумчивым взглядом.
— Ладно, спасибо... — бормочу. — Думаю, теперь я смогу идти,
Шейн недовольно зыркает, а потом, не вставая, поворачивается спиной.
— Хватайся за шею, — говорит.
— Что? ...сделать что? — Чувствую себя тормозом века.
— За шею. Хватайся, — терпеливо повторяет дракон. — Поедешь на спине. Уж извини, на руки взять тебя не выйдет, а то не увижу, куда ступать.
— Н-но...
— Давай! Поторопись, — в голосе дракона проскальзывают повелительные нотки. Мой ошейник отзывается на них предупреждающей вибрацией.
Похоже, мне уже пора привыкать к "причинению добра" по-драконьи.
Я вздыхаю и делаю, как велят. Осторожно обнимаю стального за шею, чуть помедлив, прижимаюсь к его спине грудью и животом. Он подхватывает мои ноги под бёдра и выпрямляется в полный рост.
Теперь я вешу на нём, точно живой рюкзак. Боже, ну до чего же неловко!
— Удобно? — спрашивает стальной.
— Всё хорошо… — бормочу смущённо. — Но это обязательно? Вам не тяжело?
— Не тяжелее обычного, — заявляет Шейн, шагая со мной по каменистой почве.
Я не вижу лица дракона, только его темноволосый затылок и уши, за которыми прячутся небольшие серые чешуйки. Они отливают серебром, когда на них падает солнце. Я борюсь с глупым желанием погладить их пальцем.
“Нда… вот и прокачусь верхом на драконе”, — думаю я, зажмуриваясь от переизбытка противоречивых эмоций.
Тепло идущее от дракона успокаивает. Под веками играют солнечные зайчики. Чувствую себя ужасно непривычно… Удивительно, но Шейна, кажется, ничто не смущает. Он что, так каждую неделю девок катает?
Почему-то от этой мысли неприятно.
Почему-то хочется быть единственной, кого стальной соизволил нести на спине…
Я взашей выгоняю эту опасную мысль. Нелепость какая-то! Но тут же вспоминается пристальный взгляд стального, предложение "Осмотреть полностью". Я снова заливаюсь краской. Что это блин было? Шейн что, флиртовал со мной?
“Нет, скорее просто дразнил… — сердито думаю я. — Ему явно нравится выводить окружающих из душевного равновесия, а сейчас под рукой только я, вот он и отыгрывается!”
— Впереди есть пещеры, — вдруг говорит Шейн, вырывая меня из мыслей. — Заночуем в них. Ночью идти будет слишком опасно.
— Почему?
— Тут небо безлунное, после заката темно как в бочке. Без магии не разглядим даже собственных рук. А у дикарей отменный нюх, это что-то вроде местной особенности. Так что ночью у них преимущество
— Ох, тогда нам лучше бы где-то схорониться.
— Именно.
Я вздыхаю, прислушиваюсь к дыханию Шейна. Спокойное, ровное, шаг широкий, твёрдый. Похоже, ему и правда совсем не тяжело нести меня на спине… Я оглядываю пустошь кругом. Людей не видать.
— Ваша Светлость, — тихо говорю, — а можно вопрос?
— Да.
— Почему драконы не забирают судьбы людей, родившихся на мёртвых землях?
Дракон хмыкает, а потом медленно говорит:
— А почему мы должны?
— Ну, ведь вы самые сильные создания в мире. И это ваша особая способность. Так почему бы не использовать её во благо всех?
— Звучит так, словно ты осуждаешь меня, — сдержанно говорит Шейн. — Тебя удивляет, что я не забрал судьбы у тех дикарей, что держали тебя в плену? Считаешь, они заслужили свободы? Считаешь, я должен был шевелить ради них хотя бы пальцем?
— Будь я на вашем месте, то дала бы шанс каждому. В мёртвых землях легко превратиться в зверя. Вы же не знаете, что они чувствуют, когда их предназначение превращается в невыносимую тягу. Вы могли бы попытаться их понять. И помочь.
— Это не моя работа.
— Но вы могли бы...
— У меня и других забот по горло! — раздражённо рычит дракон. — Например, влезающая в неприятности попаданка!
— Но я же тут не по своей прихоти, — сержусь я. — Просто мне не повезло встретить дракона прямо перед своей свадьбой!
— Жалеешь, что подошла?
— О да! Очень жалею!
— А я ведь просил оставить меня в покое, — напоминает стальной.
— Зря не послушала! Жила бы сейчас спокойной жизнью со своим мужем. Вот зачем было забирать моё счастливое будущее? Кто вас просил?
Шейн молчит, и я продолжаю, распаляясь всё больше:
— Может, вы сразу поняли, что я — ваш лекарь и всё подстроили? Или заметили, что у меня большая искра? Если так, то вы поступили эгоистично! Мало того что растоптали мою жизнь, так ещё и бросили. Я сутки бродила по городу, где меня никто не видел! Думала, я стала призраком. А если бы так и умерла? Если бы больше никогда не ощутила человеческого тепла? Да я даже не знала, чем питаться! Вся еда из рук выпадала. Это было...
— Всё, закончили разговор, — рявкает Шейн, да так резко, что я давлюсь словами. Он весь напрягается как сжатая пружина и, могу поспорить, лицо его леденеет, а губы превращаются в ломаную злую линию. Магия кругом наполняется холодом.
— Опустите! Я сама пойду, — выдавливаю сквозь зубы.
— Помолчи, — низко рычит Шейн.
Мне приходится крепче перехватить его за шею и зажмуриться. Внутри колотит от раздражения. Нет, ну разве я не права? Наворотил дел, и даже обсудить не хочет!
Язык зудит, так хочется высказать дракону всё, что я о нём думаю, но едва решаюсь снова открыть рот, как Шейн застывает, прислушиваясь к чему-то.
Сначала до ушей долетает тихий гул, а потом под ногами Шейна начинает дрожать земля.
— Землетрясение? — испуганно шепчу я.
— Надеюсь, — тихо отвечает стальной, — потому что иначе у нас проблемы...
Мне очень не нравится напряжение, которое звенит в голосе дракона.
— А можно о “проблемах” подробнее? — жалобно прошу я.
— Если слышала легенду, — отвечает Шейн, настороженно отступая, — то знаешь, что раньше тут была столица мира. Местный дракон мечтал заполучить силу Бога, но в итоге уничтожил империю. Столица
