— Кто это сделал? — глухим голосом спросил Геракл, глядя на безжизненное тело Абдера. Широкая грудь одного из коней опять была испачкана кровью. Кровью его любимца. — Бистоны пробрались?
— Нет, наш, — тихо ответил один из матросов. — Это был Тирас. Тоже фракиец.
— Где он?!
Матрос помедлил, вытащил из-за пояса кинжал и показал его Гераклу. На полированном лезвии виднелись блеклые розовые разводы.
— Эта погань уже за бортом.
— Как ты посмел?! — зарычал Геракл, надвигаясь на смельчака. — Это я, я должен был его убить!
Матрос исподлобья уставился на предводителя и со злом в голосе бросил:
— Я с Милоса. Слышал о таком острове?
Геракл остановился, сглотнул и опустил занесенную для удара руку.
— У нас поклоняются Афродите Прекраснорукой, — продолжал матрос. — Знаешь, что делают с пленными, что им отсекают, чтобы увидеть… чтобы увидеть Красоту?
Последнее слово он произнёс с особой ненавистью. Геракл непроизвольно потёр плечо, сгорбился, отошёл в сторону и присел на бухту каната. Некоторое время он молчал, затем встал, расправил широченные плечи и скомандовал:
— Курс на Милос!
— Ох ты ж… Ох ты… — игриво пыхтела Ипполита, переступая с ноги на ногу. При каждом рывке Геракла необъятная туша царицы колыхалась, но от земли не отрывалась.
Движения героя становились всё медленнее, площадка, на которой боролись предводители, уже была мокрой от пота, катившегося с Геракла. Наконец герой поскользнулся и со всего размаху шлёпнулся на каменные плиты.
Ипполита вразвалочку подошла к Гераклу и приподняла его за хитон.
— Ничо так мужчинка, — одобрительно кивнула она, повернувшись к амазонкам. — Девочки, представляете — он меня чуть с места не сдвинул!
Амазонки шумно засвистели и захлопали ладонями по кожаным доспехам. Греки уважительно перешёптывались и качали головами.
— Слушайте все! Он меня победил! — объявила Ипполита и добавила угрожающе: — А если кто не согласен, я тому башку оторву!
Оба войска невольно подались назад. Царица обвела воинов грозным взглядом, но предполагаемых смутьянов так и не обнаружила. Повернувшись к Гераклу, она улыбнулась и хлопнула в ладоши.
— Ширму мне!
Две дюжие амазонки тут же приволокли сложную конструкцию, похожую на небольшой шатёр, и быстро её развернули. Ширма оказалась настолько объёмистой, что за ней мог поместиться небольшой слон; царице, как оказалось, она была как раз впору. Ипполита величественно вплыла в загородку, некоторое время там чем-то шуршала, стучала и лязгала, затем над верхней кромкой ткани показалась царицына голова и спросила Геракла:
— Ну? Чего ждёшь? Особого приглашения? Тебе пояс нужен или нет?
Герой опасливо заглянул за край ширмы, отшатнулся, сглотнул, схватился за сердце, но пересилил себя и мужественно шагнул внутрь.
— А где же пояс? — послышался его удивлённый голос.
— Как это — где? — возмутилась Ипполита. — Вот же он, ниже талии.
— Так значит, это пояс цело… цело… пояс…
— Разумеется, — подтвердила царица, — а ты как думал? Меня его Арес заставил надеть, скотина такая. Всего десять ночей выдержал, на одиннадцатую скис. Примерь, говорит, красавица моя, сейчас во всех столицах такое носят… Я как дура, надела, к зеркалу отвернулась, покрасовалась, потом начала снимать — не снимается. Пыхтела-пыхтела, затем разорвать попыталась… Первый раз в жизни на что-то моей силы не хватило, представляешь?
— Не представляю, — честно ответил Геракл.
— Ну вот… — Голос Ипполиты погрустнел. — Пока возилась с этим заколдованным поясом, Арес успел сбежать. А потом, мерзавец, прислал букетик цветов и инструкцию по обращению с поясом — ну, там, насчёт личной гигиены разное… Да, ты чего опять столбом стал? Снимай давай, в инструкции было написано, что моему победителю пояс будет повиноваться как миленький. Сейчас и проверим.
Через минуту сияющий Геракл вышел из-за ширмы, на ходу сворачивая в рулон широченную кожаную полосу. За ним следовала не менее довольная Ипполита, уже почти одетая.
Восторженные греки и амазонки заорали так, что пролетавший над ними по своим делам Гермес вздрогнул и чуть не сверзился вниз. На радостях первые ряды войск смешались и с удовольствием начали брататься поцелуями и объятиями.
Геракл помахал своим рукой, затем повернулся к царице — и остолбенел.
— Пусик… — проворковала Ипполита и потянулась рукой к его плечу. Помутившиеся глаза царицы заволакивало нехорошей дымкой. — Иди к мамочке…
— Эй, эй, ты чего? — попятился побледневший герой. — Ты… не надо…
— Теперь-то я отведу душу! — не слушая его, выдохнула Ипполита и облизала губы. — Все годы воздержания наверстаю, за всё время, что… Ку-уда?!
Ещё никогда в жизни Геракл не бегал с такой быстротой. Он мчался так, что по пути к кораблю обогнал даже летящего Гермеса; возмущённый бог плюнул ему вслед, хлопнул в ладоши и исчез в раскрывшемся портале.
— Стоять! Любимый, куда ты, я ещё не успела тебя поблагодарить! — вопила вслед герою Ипполита, изо всех сил спеша за ним. Земля стонала и содрогалась под ударами толстенных ног. — Ну, погоди у меня, сейчас догоню — так отблагодарю…
Сообразительные греки хорошо организованной толпой взбегали по мосткам корабля. Заскочивший одним из первых Геракл уже вытягивал в одиночку якорь. Амазонки с разгневанным видом осыпали симпатичных пришельцев ругательствами, но с места не трогались, а задние ряды, откровенно сочувствуя грекам, посылали им воздушные поцелуи и махали вслед доблестному герою.
Ипполите не хватило всего несколько шагов: матросы поспешно втащили на борт доски, ветер упёрся в парус упрямым лбом и погнал корабль между волн.
Женщины стояли на берегу, пока белая точка паруса не затерялась окончательно среди морских бликов.
— Милый… Милый… — шептала грустная царица. — Мне послышалось или ты вправду обещал вернуться?..
— Братишка! Дорогой ты мой! — Расчувствовавшийся Эврисфей стиснул Геракла в объятиях так, что тот поморщился. — Где же ты пропадал-то столько времени? Мы все уже заждались!
Радостные царедворцы толпились вокруг и хлопали ошеломлённого таким приёмом героя по спине и плечам.
— Привёз? — жадно спросил Эврисфей, вцепившись в братов локоть. Недоумевающий Геракл вытащил из сумки пояс и начал медленно разворачивать.
Царь вырвал у него ленту дрожащими руками и со всех ног припустил вниз по лестнице; следом затопотали охранники. Геракл проследил за ними взглядом и осторожно опустил ногу на стёртую мраморную ступеньку.
Огромная дубовая дверь, запертая на засов, дрожала от ударов. По обе её стороны стояли молодые стражники; ноги у них подгибались от страха, на лбу выступили крупные капли пота.
— ХОЧУХОЧУХОЧУХОЧУХОЧУ… — доносился изнутри трубный девичий вопль.
— Сейчас, Адметочка, сейчас, — мурлыкал Эврисфей, гремя засовом и попутно делая знаки телохранителям. — У папочки для тебя подарочек… красивый такой… он тебя хоть немножко успокоит… надеюсь…
Геракл хмыкнул и, не дожидаясь развязки, двинулся вверх по лестнице. Уже на выходе из дворца он подошёл к стене со списком, взял с подставки кусочек угля и поставил жирную галочку напротив строчки «Пояс Ипполиты».
— Мой бог, мой повелитель! — пронзительно вскрикнула маленькая чернявая женщина. Выскочив из-за спин более рослых подруг, она рванулась к ограде, рухнула на колени, обхватила руками бронзовый стояк и исступлённо прижалась к нему щекой. — Покрой меня, великий бык!
— И меня! — вылезла вперёд толстуха с мраморными пятнами на щеках.
— Меня, меня первую! — завопила её рыжая соседка и захлестнула локоть толстухи длинным хвостом.
Пятнами? Хвостом?!
Геракл отшатнулся за угол чёрного хода, зажмурился, помотал головой, потёр глаза кулаками и опять осторожно заглянул в дворцовое святилище.
Женщины менялись на глазах. Хитоны шерстистыми потоками растекались по набухающим телам, длинные волосы сплетались в кривые косички, которые затем уплотнялись и костенели, сжатые кулаки обрастали роговой коркой. Страстные возгласы становились всё более неразборчивыми, превращаясь в не менее страстное мычание.
Великан на троне смотрел на своё стадо с рассеянной улыбкой. Не отрывая глаз от восторженно ревущих тёлок, он снял шлем и отложил его в сторону (Геракл удивлённо заморгал: рога остались на месте). Затем Герион поднялся с кресла, неторопливо сошёл с возвышения, вышел из ограды и опустился на четвереньки. Через мгновение на его месте оказался огромный бык — Геракл даже не успел заметить, как произошло превращение. Герион топнул копытом о медный пол так, что загудело всё здание, громогласно заревел и направился к ближайшей корове.
