- Ну что, Катерина, не надумала еще замуж?
Нечто подобное я слышу примерно раз в неделю. И что, спрашивается, должна отвечать?
Когда-то давным-давно, еще на первом курсе, у меня был бурный роман, который почти уже дозрел до свадьбы, но я испугалась и резко свернула в кусты. Мне показалось, что мы с женихом слишком разные люди и ничего дельного из нашей совместной жизни не выйдет. Как показало будущее, давно ставшее прошлым, я жестоко ошибалась. Мы и теперь общаемся, но по-дружески, и изменить ничего уже нельзя. Дальнейшие мои отношения с противоположным полом особенно успешными не назовешь. Предложение руки и сердца мне делали потом еще два раза, но это было явное «не то». Родные, обеспокоенные, как бы я не осталась старой девой, начали наперебой подыскивать мне женихов, один другого кошмарнее. В конце концов, мне было сказано, что такие разборчивые, как я, оканчивают свою жизнь в компании с кошкой, и про пресловутый стакан воды, который некому будет подать. На что я вспомнила бородатый анекдот про мужика, который женился именно по этой самой сакраментальной причине, всю жизнь маялся с женой-ведьмой, а когда стал умирать, понял, что пить совсем не хочется. И еще я убедила себя, что судьба – если захочет! – и на печке найдет, и успокоилась. Родные со временем перестали меня сватать, но окончательно оставить в покое никак не хотят.
Обычно на все вопросы о замужестве я добродушно выдавала вариацию на тему: богатого жениха отпугивает необходимость перестройки нашей дачи, а бедный только усугубит проблему перенаселения имеющихся квадратных метров. Но сегодня, встрепанная кроссовочно-психиатрической проблемой, плюс накрутки на тему поста, в ответ на дядюшкин вопрос я свирепо рявкнула:
- Не надумала!
- Может, ты вообще не собираешься замуж выходить? – осторожно предположила Люська, которая уже в три года твердо знала, что у нее непременно будет муж и трое детей: мальчик, девочка и собака.
- Не собираюсь. Я вообще в монастырь уйду, - я тут же прикусила язык, но было поздно. Шутку не поняли – да и нельзя шутить на подобные темы. Что тут началось!
- Ты совсем с ума сошла! – кричала мама.
- Я говорил, что все эти церковные штучки добром не кончатся! – вторил папа.
- Да не уйду я в монастырь, не уйду. Даже если и захочу, это так просто не делается!
Хотела как лучше, а получилось… Правильно, как всегда. Только масла в огонь подлила. Народный гнев кипел, как смесь соды и кислоты, обед был испорчен. Я выбралась из-за стола, недоев свой салат, и пошла в дом. Жаль, что на кухне не было двери, чтобы громко хлопнуть.
Уселась в большой комнате на диване, включила телевизор – так, чтобы отвлечься. И попала на какие-то криминальные новости. Уже хотела переключить, но что-то вдруг привлекло мое внимание.
- В одной из квартир дома номер тридцать три по проспекту Художников обнаружен обезглавленный труп пожилого мужчины, - частила дикторша «особенным» - тревожно-равнодушным голосом, свойственным ведущим такого рода передач. – Хозяин квартиры длительное время находится в зарубежной командировке, связаться с ним пока не удалось. По словам соседей, квартиру снимал мужчина лет шестидесяти – шестидесяти пяти. Убитый жил уединенно, никто из соседей не был с ним знаком. Судя по беспорядку в квартире, убийцы что-то искали. Возможно, убийство было совершено с целью ограбления. Документов и денег при осмотре не обнаружено. Однако неясно, зачем преступнику понадобилась голова жертвы. По факту убийства возбуждено уголовное дело.
Тут камера, показывавшая то накрытое простыней тело, то перевернутую вверх дном квартиру, то бравых милиционеров, съехала в сторону, и в кадр попала бейсболка, лежащая на полу. Красная. С белой надписью на неизвестном языке.
В понедельник, разрулив пациентов по кабинетам, я посадила за стойку медсестру Вику и поцарапалась в кабинет Вальки Зайцева. Психиатр, который вообще пользуется в нашей клинике минимальным спросом, скучал в одиночестве, почитывая детектив в мягкой обложке.
- Пошептаться бы, - кашлянула я.
Валька посмотрел на часы:
- У меня пациент на десять назначен. Хватит получаса?
- Надеюсь.
- А кофейку?
Вздохнув, я пошла за чайником, кофе и печеньем, благо у стойки регистратуры никто не топтался. Пока чайник грелся, приступила к делу:
- Валь, только строго конфиденциально, ладно?
- Аск! Тайна Гиппократа. Излагай, - он погладил свою каштановую бороду, которая делала его похожим на Тургенева и была призвана придать хозяину солидности. Валька мой ровесник, но борода старит его лет на пять. Для врача, а тем более психиатра молодость – непростительный профессиональный недостаток.
- Валь, я, кажется, сбрендила, - выдавила я.
- И в чем это проявляется? – ничуть не удивился Валька.
- Я… разговариваю со своими кроссовками.
- Любопытно, но не оригинально. По-моему, Катюха, тебе пора замуж.
- И ты туда же?! – вскипела я одновременно с чайником. – Вы что, сговорились?
- С кем?
- С моими родственниками. Они спят и видят, как бы меня спровадить в загс.
- И правильно делают. Ты ведь одна живешь? В смысле, у тебя сейчас никого нет?
- Да. То есть нет. Никого.
- Ну вот. От одиночества люди дуреют и начинают разговаривать с кроссовками, микроволновками и унитазами. Вот мой рецепт: особь мужского пола и чем чаще, тем лучше. Воздержание вредно для молодого цветущего организма. Не хочешь замуж, заведи приходящего. Заодно гвозди забьет и кран починит, если сумеет. Никогда не поверю, что для тебя это проблема. Девка в самом соку, красивая и в меру умная. Не обижайся, это я любя. А если проблема, то и я могу помочь, а?
- Во-первых, мне будет неловко перед твоей Анной, во-вторых, я не признаю служебных романов. А в-третьих… Ты не понял. Вернее, я не так выразилась. Это не я разговариваю с кроссовками. Это они… разговаривают со мной.
- Любопытно, любопытно, - повторил Валька. – И… как?
- Что «как»? – не поняла я.
- Ну, как они с тобой разговаривают?
- Противным скрипучим голосом. Жалуются, что я не смотрю под ноги, когда иду по улице, и плохо о них забочусь.
- Извини за такой вопрос, - Валька понизил голос, - но ты не?..
- Нет. Я не пью и не принимаю наркотики.
- В роду шизиков, истериков, маньяков, алкоголиков не было?
- В обозримом прошлом – нет. Семейное предание не сохранило.
- Ладно. Послушай, а может, кто-то над тобой подшутил?
- Я тоже так думала. Но похоже, что нет.
Валька подумал, потеребил бороду.
- Знаешь, то, что ты сомневаешься, это уже неплохой знак. Натуральные психи обычно некритичны, они редко сомневаются, что с ними разговаривают именно тапочки. Может, ты просто переутомилась? Бывают такие кратковременные помутнения.
- Не знаю, - совершенно убито ответила я, с хлюпаньем допивая кофе.
- Давай сделаем так, - Валька снова посмотрел на часы. – Сейчас придет богатенький придурок, из которого мне предстоит выдоить побольше денежек за копеечный совет поменьше пить и красть. А в обед заходи, я подумаю, что с тобой можно сделать.
Обед у меня, таким образом, пропал – я беседовала с Валькой, который задал мне массу вопросов, большая часть которых, на мой взгляд, была просто глупейшей.
- Ну что, голуба, - закончив допрос, Валька откинулся на спинку стула и принялся задумчиво грызть ручку. – На первом этапе я ничего криминального не наблюл. Конечно, разговор с кроссовками – это не есть нормально, но обычно шизофрения одними только голосами никогда не ограничивается. Да и старовата ты уже, первые звоночки шизофрении обычно раньше начинаются. Надо еще кой-какое обследование пройти, чтобы исключить органику. Но к нашим врачам не ходи, не советую. Зачем тебе лишние разговоры. Поедешь на Васькин остров, там на Среднем проспекте есть хорошая клиника. Главврач – мой знакомый. Скажешь, что от меня, и тебе все сделают, я ему позвоню. Значит так, анализы крови и мочи на гормоны, энцефалограмма, томография мозга. Учти, все это достаточно дорого, сама понимаешь. Потянешь?
- Постараюсь. Кое-что в чулке есть.
- Если что, помогу. Результаты принесешь мне. Да, к невропатологу можешь и к нашему сходить. Пожалуйся на бессонницу или мигрень.
К невропатологу я забежала тут же. Но и это ничего не дало.
- Ты до безобразия нормальна, - пожала плечами пышная во всех отношениях Инна Андреевна, постукав меня везде молоточком и попросив зажмуриться и высунуть язык. – Пальцы от мелкой работы не немеют, нет? Глаз не дергается? Давление не скачет? Тогда живи и радуйся. А от бессонницы мятку завари. Мне бы твои годы! Я бы замуж вышла.
Я только зубами скрипнула. Вот кошмар-то!
Вопрос оставался открытым. Завтрашний день я решила целиком посвятить своему здоровью.
Выйдя из метро, я остановилась.
Рынок.
Безголовый труп по телевизору и рядом красная бейсболка.
