– Очень точно.
– Уф, слава те, Господи! – заулыбался Виктор Семенович и потёр себе виски. – Гора с плеч. Ну, я пошёл, а вы тут лечитесь, – и шагнул к выходу. У самой двери вдруг остановился, резко повернулся и сообщил: – Знаете, хозяин шашлычной утверждает, что вы упали с неба. Уже голый. Прямо так сверху – бряк! – и отрубились на время. Я ему, конечно, не верю, но он так настойчиво мамой клянётся… Ничего не скажете по этому поводу?
– Амнезия, – повторил нахмурившийся гость.
– Ну, ладно, – пожал плечами следователь. – Ему, наверное, тоже не мешало бы сюда на лечение подъехать, – и ушёл, не попрощавшись.
– Ну-с, – хлопнул в ладоши Колышкин, – а давайте-ка пойдём ко мне в кабинет и… побеседуем! – в предчувствии интересных наблюдений он испытывал радостное возбуждение.
– Давайте-ка, – ответил Ноан.
В кабинете психиатра находились: письменный стол с установленным на нём маленьким экраном, стул, два кресла, кушетка и шкаф с разными мензурками.
«Капсулы», – сразу догадался пациент.
– Ну, где вам удобней? – спросил врач. – Хотите – садитесь в кресло, или ложитесь на кушетку.
– Кресло, – выбрал гость и сел.
– Отлично-с! – опять хлопнул в ладоши Иван Петрович и плюхнулся в кресло напротив. – Начнём-с! Вы не помните своё имя?
– Амнезия, – улыбнулся «больной».
– Ах, ну вы же меня прекрасно понимаете, я ведь вижу! – погрозил ему Колышкин пальцем. – Хорошо, где ваш дом, вы тоже не помните?
Ноан покраснел и вдруг сам спросил:
– Как называется это место?
– Больница, – поскрёб подбородок доктор. – Хотя, что скрывать, вообще-то, психиатрическая больница. Лечебница. Клиника.
– Для душ, заблудших во тьме?
– Вау! А это откуда? – врач вперился пациенту глаза в глаза.
– Книга, – ответил тот и продолжил, – нет, не это место, а… – и развёл руки в стороны.
– Нет, ну вы так показываете – что вам ответить? Планета Земля!
Гость вдруг окаменел, его лицо так изменилось, что эскулап даже за него испугался.
– Шутка! – чуть ли не крикнул доктор.
– «Земля» – это мне известно, – медленно, чётко выговаривая слова, произнёс Ноан. – Здесь, это место?
– Ну… – психиатр от напряжения вытянул губы в трубочку. – Улица Новая. Город Белгород. Россия. Ну, точнее, Российская Федерация. А вы, что, этого не знаете?
«О-хо!» – вдруг пискнул экран на столе.
– Минуточку! – предупредил Иван Петрович и направился к рабочему месту. – Почту посмотрю…
Пациент тоже поднялся и встал у него за спиной. Ему было понятно назначение экрана.
– Информация? – показывая пальцем на дисплей, спросил он у врача.
– Да! – охотно откликнулся Колышкин. – Это Интернет – что, никогда не видели?
– Нет.
Тут с грохотом распахнулась дверь, и в кабинет влетел с перекошенным от ужаса лицом запыхавшийся санитар Сергей.
– ЧП, Иван Петрович! – заорал он. – Наркоша Бахарев вены себе вскрыл!
– Как вскрыл!? – вскочил психиатр. – Чем?
– Зубами, сволочь, перегрыз!
– А вы куда смотрели, чёрт вас побери! – доктор уже выбегал из кабинета. – Ждите меня здесь! Никуда не уходите! – крикнул он пациенту.
– Никуда! – согласился гость.
Едва дверь захлопнулась, как он сел за стол и попытался заставить экран работать. Раз, другой он прикоснулся к поверхности дисплея – никакой реакции. Перед экраном лежала плоская табличка с клавишами с изображением букв, которые он уже знал. Он нажал одну из них, такая же выскочила на экране. Ноан на всякий случай толкнул маленькое продолговатое устройство справа от таблички, горевшее слабым красным светом. На экране появилась стрелка-указатель. Принцип работы стал понятен.
«Интернет, – подумал гость. – Система получения информации».
Через минуту на дисплее появились статьи на тему «Белгород» и «Российская федерация». Мозг кронянина воспринимает письменный текст целиком, не по абзацам и тем более не по строчкам, поэтому через час, когда, наконец, вернулся Колышкин, Ноану уже была известна вся история города Белгорода, страны под названием Россия, он знал, как образовалась Солнечная система, как появилась планета Земля и как зародилась на ней жизнь. У людей по поводу образования Вселенной даже имелась почти правильная теория, которую они именовали «Большим Взрывом», но дальше 13-ти миллиардов 700-ста миллионов лет назад заглянуть у них не получалось. Ну, у вас ещё всё впереди… К моменту возвращения психиатра Ноан читал о попытке завоевания монголо-татарами Южного Китая.
– О-о! – только и присвистнул доктор, глядя, как быстро пациент щёлкает мышкой. – Да вы, я вижу, освоились.
Не отрывая взгляда от экрана, жадно поглощая информацию, «больной» спросил:
– Человек, хотевший лишить себя жизни, достиг цели?
– Нет, к счастью.
– Почему «к счастью»? Если индивид хочет уйти из чувственного мира, это его право.
– Да вы что! – испугался Колышкин. – У вас тоже есть желание?.. Э… Ну…
– Не-е-ет! – гость, наконец, оторвался от экрана. – Мне пока всё нравится.
– А раньше не нравилось? – с ехидцей спросил эскулап, надеясь спровоцировать пациента на откровенность.
– Амнезия, – ответил Ноан. – Но если вы мне разрешите посидеть за этим устройством сутки, я обещаю всё вспомнить и завтра быть совершенно здоровым.
– Да как же я вас здесь оставлю? – искренне удивился врач. – У нас, знаете ли, режим… А ночью? А если захотите в туалет?
– Я не захочу в туалет. Буду сидеть очень тихо. Вам не о чем беспокоиться. Заприте меня и идите себе, работайте. Только вот… – гость с надеждой посмотрел на психиатра. – Колбаски бы…
– Ну, – покачал головой Колышкин, – я… Вот так часто – колбаски? А, к чёрту! – он подошёл к шкафчику, похлопал по нему ладонью. – Захотите есть – здесь колбаса, хлеб, сыр, – затем достал из шкафчика большую пластиковую бутыль с жидкостью: – Лимонад!
Ноан непроизвольно дёрнулся.
– Вода? – спросил он.
– Ах, да! – ответил Иван Петрович. – Я забыл – вы боитесь воды!
– Я не боюсь. Просто вы так бездумно её используете, что я пришёл в ужас.
– А, так вы у нас – эколог… Браво. Вот ключ, – доктор его показал и положил на тумбу у двери. – Но только для туалета! Умоляю, без нужды не ходите по больнице! Телефон не трогайте. Телевизор, хотите – смотрите, но негромко. А за это вы мне завтра всё расскажете. Договорились?
– Договорились.
Колышкин, ещё сомневаясь в правильности своего поступка, почёсывая подбородок, вышел из кабинета. Гость встал, взял ключ, закрылся.
К утру были не только уничтожены колбаса, сыр и выпит лимонад, но также полностью изучена история всей планеты Земля, эволюция живых организмов, история всех народов, её населявших и населяющих теперь, история всех религий, идеологических течений, изучены все основные языки, здесь используемые – английский, немецкий, французский, испанский, португальский, китайский, японский, корейский, арабский, турецкий, хинди, ну и русский, включая сленг и диалекты, раз уж он попал в Россию. Ноан уже догадался, что это не самое лучшее место для жизни на планете, но упасть на траву всё же казалось приятней, чем телепортироваться на поверхность Тихого океана или на какую-либо тибетскую вершину. Кроняне редко используют потенциал своего мозга целиком, но у гостя голубой планеты имелось очень мало времени, он всё поглощал и поглощал информацию, и к утру очень устал.
Прискочивший на работу ни свет, ни заря, доктор попытался что-либо спросить у пациента, но тот отказался разговаривать.
– Увольте, Иван Петрович, – ответил на его предложение пообщаться гость. – С ног валюсь. И не будите меня, пожалуйста, пока не высплюсь – сам вас позову.
Эскулап лично проводил пациента до палаты, хоть и сгорал от нетерпения – но не тащить же из него ответы клещами?
Уже спустились сумерки. Колышкин сидел в кресле в кабинете главврача и, нервничая, как всегда в таких случаях, то забрасывал левую ногу на правую, то правую на левую.
– Да что ты, право, скачешь, как аглицкая блоха! – недовольно заметил Илья Ильич. – Ничего не поделаешь – страхового медицинского полиса нет, паспорта нет. На каком основании он у нас занимает койко-место и получает пищу?
– Да ведь случай какой интересный! – пытался возразить Иван Петрович.
– Что в нём интересного? Напился самогона с содержанием метанола, мозги и отшибло. Отоспался, отъелся – пришёл в себя, нормальная, грамотная речь. Всё, надо гнать его отсюда.
– Куда гнать? Нет ни имени, ни адреса!
– А пусть менты разбираются! Вот представь, решат они сюда свезти всех бомжей, насобирают их на вокзалах да на свалках, и ты, что, будешь личность каждого устанавливать и с ложечки кормить?
