– Ну и что толку? Ведь кошачьего языка мы не знаем, – вздохнула я.
– А?! Почему не знаем? Прости, совсем забыл, у нас есть электронные «переводчики» с кошачьего, – хлопнул себя по лбу Алекс, поспешно роясь в сумке и доставая медальончик в форме малюсенького клыка, вероятно кошачьего.
– Премного благодарна, ты всегда вспоминаешь обо мне в самую последнюю очередь!
– Не дуйся, милая, ты же прекрасно знаешь, что я думаю о тебе постоянно, – тихо возразил командор, мягко привлекая меня к себе.
– Отпусти, неудобно же, люди кругом… ммм, обзавидуются, – мурлыкнула я, быстро тая и прижимаясь щекой к его груди.
Но именно в этот момент новый медальон начал действовать. Я быстренько отключила прежний микрофон – теперь в ухе у меня вместо дурного мяуканья звучала вполне разумная речь на понятном языке.
– Похоже, у них собрание, – прищурился Алекс, все еще продолжая меня прижимать. – А это, кажется, коты провозглашают лозунги!
– Точно, лозунги, – неохотно отозвалась я, столь же неохотно его отпихивая и возвращаясь на свой стул. Разумом-то я, конечно, понимала, что дело прежде всего, но на это мгновение сильно возненавидела весь кошачий род.
А лозунги действительно были занимательными…
– Вернем величие лучезарного племени египетских кошек!
– Накажем зазнавшихся людей, прежде чем милостиво позволим им вновь служить нам. Нам, самым совершенным творениям на земле!
– Слава детям величественной и неповторимой богини-матери Баст!
– Мур, мур, мур-р-мур! Мур-р-мур, мур-мур-мур-мур-р!!!
– Воистину, нет на земле фараонов, да и во всем поднебесном мире созданий более великих, чем кошки! На небесах, кстати, тоже…
– Слава кошкам и котикам, мудрейшим и прекраснейшим, пушистым и гладкошерстным…
Потом шла длинная череда аналогичных воплей, рукоплесканий (или лапоплесканий будет правильнее?), и наконец-то раздался родной, до щекотки знакомый голос:
– Всем спасибо, достаточно! Итак, свободнорожденные мои, с традиционным открытием собрания мы закончили. Пора приступить к конкретным предложениям. На повестке дня один серьезный вопрос: частное предложение Анубиса о сотрудничестве и поддержке наших революционных преобразований. Взамен древний бог надеется на то, что щадить никого из людишек мы не будем, тем самым активно способствуя пополнению рядов его подданных.
Мы с Алексом слушали эту бредовую речь, не веря своим ушам, – председателем собрания был не кто иной, как наш Мурзик! А теперь уже, наверное, «величайший и мудрейший из всех живущих Мурзиков».
– А Пушок неплохо устроился! – вытаращив глаза, не удержалась я. – Вот зуб даю, он покорил их всех блестящим умом и глубинными познаниями в египтологии.
К счастью, с нашей стороны микрофоны были отключены и мы могли спокойно обсуждать происходящее, не боясь ненароком задеть агента 013 какими-нибудь особо критическими высказываниями на его счет.
– …Меж тем вчера мы заручились поддержкой хранителя Бэса и покровителя вод могущественного Себека – старики еще помнят этого крокодилоголового прораба. Ему не нравится, что люди вовсю роют каналы, строят дамбы да меняют русла, не оговаривая с ним смету, как в былые времена. А Бэс, как вы помните, в свободное от основной работы время (он числился шутом у великих богов) охранял дома простых людей, обычно больше ориентируясь на припасы. («Хе-хе-хе», – послышался смех из рядов слушающих). В общем, он тоже в обиде на черную людскую неблагодарность, поэтому будет помогать, чем сможет, исключительно на общественных началах.
– И это все? Не густо, мя-ау-у. А из великих кто, кроме Анубиса и Сета? С Осирисом не разговаривали? – высокомерным тоном мяукнул кто-то из толпы (полагаю, что из толпы).
– Не-э, он категорически отказался, узнав, что мы сотрудничаем с Сетом, – никак не может забыть то расчленение, хоть это и было тысячу лет назад. Конечно, и на жену его, Исиду, мы теперь не можем рассчитывать. Говорят, после той истории она даже в одной комнате с Сетом находиться не может – ее тошнить начинает… – Это уже был не агент 013, а какой-то пожилой кот, судя по голосу. Профессор, вероятно, всего лишь вошел в совет старейшин (хотя и это немало за одну ночь).
– Что-то мы поторопились, неправильную политику повели. И вообще, кто договаривался с Сетом? Ведь ясно было, что это если не настроит против, то лишит нас сотрудничества всего семейства Осириса, включая и его честолюбивого сынка Гора, – высказался хриплый голос.
– Ну Анубис-то тоже его родной сын, а все равно не отказывается, – послышался нерешительный голос агента 013.
Так вот кто договаривался с Сетом, втихомолку вредя планам АЕК (армии египетских кошек). Неужели за один день он приобрел такую власть среди своих собратьев? Но как ему это удалось?
– Добрый мой Хнум, ты знаешь, что благородный Великий Кот печется лишь о нашей победе и моем воцарении на египетском троне как живой ипостаси лучезарной богини-матери Баст, нашей прародительницы, – заступилась за нашего кота какая-то кошка, то есть, судя по всему, самая главная там.
– Ладно, кошка, я здесь, как и все боги, только потому, что еще надеюсь вернуть веру в себя, – ответил тот же хриплый голос. – Ведь я создал их, потратив целый трудовой день и четыре мешка глины, а они, неблагодарные, и думать об этом забыли, верят в какого-то Сераписа, смешали трех или четырех богов. Настоящий мутант получился наподобие сфинксов – ну мы и развлеклись тогда с Осирисом.
– Вот бы посмотреть на этого Хнума, насколько я помню по картинкам, у него голова барана и тело человека. А еще он сделал людей из глины, – сказал Алекс.
– Если это действительно так, он в свое время был очень важной шишкой, – заключила я.
Нашему коту довелось увидеть живого бога, надо расспросить его во всех подробностях, как только вернется. И о кошке той, наверное, даже в первую очередь поинтересуюсь. Значит, у них там самый главный предводитель не кот, а кошка, а наш Пусик, похоже, у нее в фаворитах ходит. Хороший расклад, ничего не скажешь.
– …Конечно, моя царица. Ведь помощь от Сета будет немаленькая, он всегда был самым могущественным. Пыльные бури, дожди, град, гром небесный…
Правда, в том объеме, в каком он сейчас может себе позволить. Он сейчас не в лучшей своей форме, как и все древние египетские боги, прошу прощения (видно, это относилось к престарелому Хнуму), впрочем… – воркующе-нежным голосом отозвался наш котик, еще раз подтвердив все мои подозрения на его счет.
– Приветствую вас, иноземцы.
Рядом с нами откуда-то вдруг возник маленький кривоногий горбун с невероятно крупной головой. Из одежды кроме набедренной повязки на нем был только большой картонный воротник с орнаментом из треугольников. Бесцеремонно прыгнув на стул рядом с нами, он принялся поглощать еду из моей тарелки. От удивления, а может, потому, что была не очень голодна, а больше думала о том, где найти укромный уголок, чтобы поспать, я не успела и ахнуть. Между тем бомж (а кто же еще), в мгновение ока покончив с моим картофельным салатом, тут же собрал остатки заказанных Алексом наперченных куриных ножек и с жадностью поглотил и их, без стеснения орудуя прямо руками.
– Прошу прощения, мои благословенные, вы еще что-нибудь заказывали – стоит ли мне ждать и вознаградится ли мое ожидание? – вежливо поинтересовалось это странное существо, вытирая жирные руки о набедренную повязку не первой свежести.
– Эй, ты что, совсем наглый? Кстати, ты ошибся, мы местные, то есть я, по крайней мере. Меня папа продал в рабство этому солдату, – сказала я, указывая на Алекса.
– Да с чего ты взял, что мы иноземцы? – уязвленным голосом подхватил Алекс, заботливо оправляя свою римскую тунику.
А я не совсем понимала, почему это мы такие вежливые с этим нахалом, но ругаться что-то совсем не хотелось.
– От египетского божества мало что скроется, не узнаете? Обычно я веселый такой, шутник, просто сейчас меланхолия напала. Ну так как там, еда еще предвидится?
– Бэс? – угадала я, а когда карлик с грустной важностью кивнул, не выдержала: – Ты что, три дня не ел? Вообще-то я думала, боги одним жертвенным дымом питаются.
– Дыма давно уже нет. И я вечно голоден, особенно в последние десятилетия, с тех пор как люди начали меня забывать. Даже амулеты перестали делать с моим изображением. Сам понимаю, особо внешностью не вышел. Но раньше-то моя нескладная фигура прекрасно годилась для того, чтобы быть изображенной на кулончиках и перстнях-печатках. Эх, тяжелые времена настали. В отличие от высших я всегда жил среди людей, вот и сейчас тут перебиваюсь. Что смотрите так жалостливо? Не похож я на бога веселья, сам вижу. Ну так что, закажите мне еще поесть, что-то вдруг куриных бедрышек захотелось и утки жареной, а еще маслин, да побольше, фиников корзинку да бобов вареных, а еще овсяных лепешек.
Алекс слушал, оцепенело кивая, похоже, поддался ненавязчивому божественному гипнозу, а я, с трудом сбросив наваждение, воскликнула:
