– Никак нет!
– Почему?
Малинин замешкался на секунду, но тут же нашелся с ответом:
– Потому что ночь, ваше благородие! Спали, сволочи!
Люди в белых халатах за спиной сдержанно хихикнули. Калашников привычно сдержал улыбку и повернулся к Склифосовскому.
– И какова первая мысль, доктор? Что за мотив мог быть у подобного преступления? Это ж насколько надо не любить покойного, чтобы захотеть сжечь его в самом пекле?
Хирург флегматично пожал плечами и потушил сигару. По комнате, смешиваясь с запахом гари, поползли витиеватые ленты сиреневого дыма.
– Вы опытный человек, Алексей Григорьич, так зачем разыгрывать из себя Орлеанскую девственницу? Убитый – редкостная сволочь. Я уверен, вы и сами это отлично понимаете, но могу проинформировать: даже по самым скромным подсчетам покойного от всей души ненавидели как минимум пятьсот миллионов человек. Я надеюсь, милостивый государь, что эта информация существенно сузит вам круг подозреваемых?
Довольный шуткой, Склифосовский захохотал. Калашников промолчал, в задумчивости покусывая нижнюю губу. Ситуация и правда не из легких. Никаких следов, никаких отпечатков, никто из соседей ничего не слышал. Налицо полнейший глухарь, как обычно говорили в московской полиции – дело, которое чертовски трудно раскрыть. Как правило, его закрывали через год расследования.
Алексей развернул пластиковый пакет и еще раз поднес к глазам удостоверение личности убитого. Одутловатое лицо, жидкие волосы, тусклые зрачки отливали холодом даже через целлофан. Когда этого человека доставили в город, пришлось оцепить дорогу, по которой его везли, отрядами спецназа с изображением рогатой головы на рукаве.
Миллионы граждан открыто ликовали, танцевали прямо на шоссе, обнимались, пели песни – как давно они этого ждали, наконец-то он здесь! Казалось, что за шестьдесят прошедших лет все привыкли к его пребыванию в городе и не удивлялись, встречая на улице невысокую сутулую фигуру. Видимо, это не так. Все эти годы кто-то тихо ненавидел его, и эта ненависть не ушла с годами.
С черно-белой фотографии на Калашникова тяжелым взглядом смотрел Адольф Гитлер.
Глава шестая
Damage Inc.
(11 часов 04 минуты)
Эликсир медленно лился во флакончик – капля за каплей. Хоть надо было нацедить всего с десяток граммов, он уже три раза останавливался – тряслись руки. Пережидал, пока не прекратится холодная дрожь, и начинал все сначала. Торопиться не следует – у него еще полно времени. Да, он встает на работу в пять утра, но зато и заканчивает до полудня – куда спешить, целый день впереди. По спине бежали мурашки, он слишком явственно представлял себе – малейшее неосторожное движение, и эликсир выливается на кожу, которая тут же вспыхивает, и за одну секунду он превращается в факел…
Смерть заказанного объекта была яркой и фееричной: ему на мгновение стало жаль, что тот почти не мучился. Метод убийства, конечно, оказался абсолютно непривычен – что-то чересчур хитроумное – сам он предпочитает методы попроще и, как ему казалось ранее, понадежнее. Совсем другое дело, когда прижимаешь человеку отточенное лезвие к вспотевшей от страха, покрытой испариной глотке, и чувствуешь бьющий в нос острый запах освежеванного животного… Совсем как в детстве, когда в деревенском сарае резали свиней. Пару раз по ночам ему приходилось использовать и снайперскую винтовку, хотя это крайне чистоплюйский метод – будто в тире. Никакого ощущения, что ты лишаешь кого-то жизни. Нажал на спуск – игрушечная фигурка вдали сломалась и упала: не слышно предсмертных хрипов, не видно конвульсий, нет темной, остро пахнущей крови на руках. Как бы сейчас сказала молодежь – как в компьютерной «стрелялке». Так и есть.
Он осторожно завернул металлическую крышечку. Интересно, почему стекло выдерживает этот огонь, являющийся настоящей жидкой смертью? Неумный вопрос. Серная кислота тоже съедает плоть до самой кости, но ведь куда-то ее все-таки наливают. Он уже почти забыл о клиенте, превращенном в пепел прошлой ночью, – его мысли полностью захватило предстоящее убийство.
Как будет вести себя эта женщина? Упадет на колени, попросит пощады? Хм, навряд ли. Они ведь даже и не предполагают, что и в Аду тоже можно умереть. И что тогда ждет их душу после того, как оболочка распадется хрустящими искрами? Да ничего. ЗАБВЕНИЕ. Эликсир уничтожает любое бытие, ты превращаешься в пыль, которая рассеивается в воздухе… Именно такую смерть и представляли себе на Земле те, кто не верил в существование Ада и Рая. Но кто в этом мире мог предположить, что умерших тоже можно убивать? И почему при таком сумасшедшем количестве разнообразных колдунов, ведьм и алхимиков, которыми со средних веков попросту кишело пекло, никто не додумался создать эликсир раньше?
Он еще раз посмотрел на изображение блондинки, сложившей губки бантиком, и коснулся ее лица кончиком языка. На глянцевой поверхности остался влажный след – как будто проползла огромная улитка. Как и ожидалось, эти тупицы из Учреждения не нашли никакой зацепки – убийство явно застало их врасплох. Вот и отлично. Конечно, довольно скоро они поймут, что им не обойтись имеющимися силами, и привлекут ведущих специалистов из ФБР, гестапо и румынской спецслужбы «Секуритате»… Но пока у него еще есть время. И он не собирается расходовать его впустую – сегодня эта женщина умрет. Его пальцы с нежностью коснулись флакона с эликсиром – он ощутил, как накрашенный рот блондинки некрасиво искривляется в беззвучном крике, а роскошное тело съеживается и осыпается серым пеплом на шикарный персидский ковер…
Раздался сухой щелчок – автоматически включилось радио. «Дорогие слушатели! – радостно произнес приятный женский голос.– К вашему вниманию – наша обязательная музыкальная программа „Чтоб смерть медом не казалась“. Не пытайтесь выйти из дома – ваши двери только что были заблокированы. Это входит в план вашего наказания, поэтому не надо сопротивляться – просто сидите и слушайте. Программа пройдет быстро».
Через секунду комнату сотряс бешеный ритм песни группы «Металлика» – Damage Inc. Истерзанный мозг взорвался, пытаясь вырваться из головы наружу, как будто его начали сверлить отбойным молотком. Киллер знал, что поклонников такой музыки в городе много, но они никогда ее не слышат: в их квартирах по радио в эту минуту транслировался «Ласковый май» – зажимая уши, бедняги корчились на полу, захлебываясь слезами отчаяния.
Он попробовал закрыть голову подушкой, но это не помогло – звук стал еще громче. Мебель начала вибрировать, пол затрясся. «Кровь следует за кровью, кто будет следующим, хочешь узнать? Это ты-ы-ы-ыы!» – отчаянно ревел вокалист.
Убийца рывком откинул подушку в сторону, вслушавшись в слова на фоне сумасшедшего визга гитар. Впервые за все время «Металлика» начала ему нравиться.
Глава седьмая
Шуры-муры
(чуть ранее, 9 часов 45 минут)
На бензоколонке, куда они заехали по дороге от дома Гитлера, Алексей мгновенно оценил все прелести своего нынешнего особого положения. Специальное удостоверение, выданное ему Шефом на время расследования, было сделано в виде черной пластиковой карточки с голо-граммой. Мексиканец на заправочной станции, едва взглянув на карточку, в ту же секунду едва не вывалился из окошка кассы на улицу, истошно заорав: «Все в сторону! Спецобслуживание!». Сотрудники бензоколонки в пять минут заправили машину первоклассным бензином из VIP-хранилища, после чего собственноручно выкатили ее на дорогу, бархатными тряпочками стирая с бампера пылинки. Калашников с садистским удовольствием смотрел через тонированное стекло на хмурые лица автолюбителей в очереди – многие из них ждали возможности отоварить свои талоны уже третий час. Русского человека хлебом не корми – подари возможность повыламываться своей значимостью перед другими, мысленно усмехнулся он. Из-за того, что появилась возможность хоть в чем-то обойти соседа, ты в своих глазах сразу переходишь в разряд аристократов…
Дефицит топлива, как и многое другое, создавался Управлением наказаниями искусственно – бензина в Аду всегда было в избытке, ибо неисчерпаемые месторождения нефти были открыты еще во времена Древнего Египта. Во-первых, они служили местом каторги для особо изнеженных грешников – нефть качали с буровых вышек в бурлящем подземном море, а во-вторых, для топки функционировавших в библейское время котлов, где кипятили наказуемых, дров и вправду не хватало.
…На спидометре было уже под пятьсот километров – Малинин без жалости гнал служебное «БМВ» по широкой трассе, с отборными матюгами обгоняя грохочущие индийские автобусы и отчаянно сигналя. Машины попадали в Ад, как и люди, после того как «умирали», – то есть вследствие автокатастроф. Их «бээмвэшка» когда-то влетела в город вместе со сгоревшими пассажирами: на трассе Е-95 ее подмял под себя КАМАЗ. По особому распоряжению Шефа покореженные иномарки доводили до ума в централизованной автомастерской Учреждения, куда посылали работать лучших специалистов-механиков. С каждым годом число машин в городе увеличивалось, дорог, разумеется, не хватало. Пробки считались нормальным явлением даже в полночь.
