Я проснулась от резкой остановки. Похоже, что у нас первый привал. Осторожно соскочив с повозки, подняла вопросительный взгляд на Тумара. Он кивнул на Лорина:
– Решайте, кто готовит еду, а кто собирает хворост для костра.
Я предпочла хворост, а парнишке досталось приготовление пищи. Тумар распрягал лошадей, давая им возможность попасись. Солнце чуть склонилось к горизонту, по моим прикидкам было около трех часов пополудни. Значит в дороге мы часов девять… «Да, матушка, горазда же ты дрыхнуть!» – проснулся внутренний голос. Мысленно фыркнув в ответ, я пошла в сторону леса.
Через полчаса, взъерошенная и мокрая, как мышь, я аккуратно продиралась в сторону бивуака с большой вязанкой хвороста. Ближе к дороге лес стал редким, и идти было гораздо легче. Я услышала голоса. Осторожно сгрузив сучья под старой осиной, стала красться к месту стоянки…
– Лейна, вылезай! – весело крикнул Лорин. – Тебя за сто шагов слышно!
Я мысленно возмутилась: вот и беспокойся о них после этого! – подхватила вязанку и, уже не пытаясь скрыться, пошла в сторону голосов. К нашим телегам добавились еще две. Трое крепких мужичков о чем-то оживленно спорили с Тумаром. На меня бросили пару рассеянных взглядов и больше не обращали внимания.
– Говорят же вам, в этих лесах небезопасно стало! Разбойнички бедокурят! Банду Оськи Косого в Собачьем Яру видели. Ежели сам не боишься, о детях подумай! – выступал невысокий пузатый мужичок с густой бородой. После этой фразы дети – то есть Лорин и я – слаженно фыркнули и потянулись к лукам. Тумар задумчиво кивнул:
– Спасибо за предупреждение, уважаемые, но мы поедем по Старому тракту. Нам время дорого, а разбойники могут на любой дороге сидеть.
– Ну мы вас предупредили, а дальше – как боги решат, – махнул рукой бородач и провел перед грудью полукруг левой рукой. Жест я уже видела: им меня «поприветствовал» Тумар в день нашего знакомства.
Я тихонько подобралась к мальчишке:
– Лорин, а чего этот тип рукою машет?
– Нечисть отгоняет, – так же шепотом просветил меня парнишка.
– Знаешь, а Тумар, когда меня нашел, тоже так рукой водил. Я что, на нечисть похожа?
– Не знаю, но на наших женщин точно не похожа. Когда говоришь – в глаза смотришь, из лука стреляешь, как парень, не плачешь, да и вообще – легко с тобой, как с другом.
«Нет, ну надо же, даже в этом мире за своего парня сошла», – зажмурилась я, вполне довольная собой.
Мужички в это время сноровисто выгружали съестные припасы, к которым от наших щедрот добавился подстреленный мною обед, пара крупных пятнистых рыбин, раздобытых Лорином, и пирожки Мирайи. Увидев такое богатство, желудок взвыл, как падающий мессершмитт, и стал подталкивать меня в сторону еды. Я не особо сопротивлялась…
Тумар задумчиво шевелил потрескивающие угольки под тушкой, изредка косясь на наших гостей. Складывалось впечатление, что он им не слишком рад.
Гости широко улыбались слегка щербатыми ртами и трогательно ухаживали за дамой. Вытащив из повозки грязную овчину, они попытались усадить меня на этот свалявшийся кошмар, приговаривая, что девушка не должна сидеть на голой земле. Девушка тихо зверела, мысленно вспоминала свой небогатый нецензурный лексикон и пыталась отказаться от пованивающей чести с милой улыбкой. В конце концов, джентльмены отвязались от несговорчивой меня, а Лорин, мерзавец, перестал похрюкивать в рукав, глядя на это издевательство счастливыми глазами. Ладно, припомним…
Рассевшись вокруг костерка, мы начали делить добычу. Мне достался кусок нежного мяса, пирожок, кусок сыра и странный, слегка хмельной напиток, напоминающий что-то среднее между пивом и квасом. Окружающие с чавканьем и посапыванием управлялись со своей долей. Быстро схомячив обед, я на звук пошла искать ручей. Задумавшись, не заметила, как подошел Тумар.
– Ты не слишком хорошая наездница, Лейна, – припечатал он.
– Ну должны же и у меня быть недостатки, – резонно возразила я.
Мужчина усмехнулся:
– Пока мы едем, будешь трястись в седле. И за лошадью ухаживать сама. Как – покажу.
– Спасибо! – искренне поблагодарила я. – А я как раз думала, как бы вас на это уговорить!
– Пошли, пора седлать лошадей.
В последующие полчаса развлекались все, кроме меня. Подняв с земли потник и аккуратно положив его на спину Дубса, я разворачивалась за седлом. Стоило мне за ним наклониться, как эта скотина встряхивала шкурой, и потник сползал на траву. Шепотом поминая лошадиную родню до седьмого колена и нетрадиционные отношения самого Дубса с седлом, потником, тихо постанывающими от смеха мужчинами и всем окружающим миром, я начинала всю процедуру с начала. После третьего дубля я умоляюще уставилась в сторону мужской половины. Тумар, усмехаясь в бороду, подошел и за минуту оседлал вредную скотину.
– Пойми, – втолковывал он мне, – пока конь тебя не уважает и не доверяет, то и слушаться не будет.
– А как заставить его себя уважать?
– А как ты думаешь?
– Ну-у… хворостина отпадает, страх – не уважение, да и не люблю я такие методы… Может одного доверия пока хватит? Уважать ему меня особо не за что… – вспомнила я свои утренние кульбиты.
Тумар задумчиво посмотрел на меня и кивнул:
– Все-таки ты странная… очень не многие думают так, большинство предпочтет страх.
Мы вернулись к костру и, распрощавшись с сотрапезниками, продолжили путь.
Два последующих дня я не слезала с Дубса. Сначала жеребец капризничал, но, когда я вечером вымыла его в озерце и покормила с руки остатками пирога, он смирился с моим присутствием.
Конечно, я не стала отличным наездником, говоря честно, не стала даже хорошим, но сползать жеребцу под брюхо на рысях перестала.
К вечеру третьего дня показалось крупное село на слиянии двух рек. Мы добрались до ярмарки в Больших Сотках.
Все женщины по сути своей ангелы, но когда им обламывают крылья, приходится летать на метле.
NN
Крепкий частокол из выбеленных временем и солнцем бревен окружал Большие Сотки. Слегка покачиваясь в седле, я спускалась с холма, следуя за телегами к воротам села. Важный пузатый страж, заняв стратегически выгодный пост у створки ворот, собирал с проезжающих положенную мзду. Его печальный напарник с вислыми усами и чуть погнутой пикой сидел в тени частокола и пытался чистить ногти кончиком кинжала. Да-а, присмотрелась я: скорее, ему стоит делать там борозды под картофель…
Мы без проблем миновали стражей. Видимо, Тумар был здесь частым гостем. Лорин крутился на облучке, как юла, почти не обращая внимания на лошадей. Он явно считал поселок Городом с большой буквы. Я спокойно ехала за телегой, рассматривая окружающее нас ожившее Средневековье. Дома – максимум в два-три этажа, первые этажи из неровного дикого камня, явного детища каменоломен. Узкие улочки, петляющие между домами без какого-либо смысла, идеально подходили бы для обороны, но было видно, что при их прокладке об этом даже не думали. Я начала вспоминать любимые компьютерные игрушки. Так, в первую очередь заменила бы пожароопасные и ненадежные здания на перекрестках на максимально высокие и каменные, потом… Упс! Тут мне пришлось отвлечься: тощий пацан, незаметно пристроившись за телегой Лорина, запустил жадные ручонки под тент.
– Эй, парень, у тебя что, руки лишние? – разозлилась я.
Воришка вздрогнул и испуганно уставился на меня несчастными карими глазами побитого бладхаунда.{5} Нет, ну в кого я такая ду… в смысле добрая, а? Вздохнув, кивнула пацану:
– Вот ты есть и вот тебя нет! У тебя секунда, чтобы смыться, пока я не передумала!
Всклокоченные вихры моментально растворились в толпе, из которой тут же раздался вопль пароходной сирены: «Кошелек! Украли! Держи вора!» Я покачала головой. Лорин вздрогнул и изумленно глянул в сторону людского водоворота:
– А что это было?
– Ничего, спи дальше! – раздраженно отозвалась я.
Мальчишка насупился.
– Ты ничего не понимаешь! Сама, небось, тоже в первый раз в таком большом городе! Вон как по сторонам зыркаешь!
Я поперхнулась. Значит, это село все же имеет статус города… «М-да, матушка, скромнее надо быть, скромнее», – ехидно отозвалось мое второе «я».
– Лорин, я не хотела тебя обидеть, правда. Просто для меня это – деревня. Я ведь в столице живу. Для меня деревня такая же диковинка, как для тебя большой город. – Это, конечно, было преувеличением, в деревне я бывала, но мальчишка, недоверчиво покачав головой, меня простил.
За разговорами мы незаметно подъехали к постоялому двору. Седой старик поклонился и открыл нам ворота. Что-то необычное зацепило мой взгляд… Ну да! Седой, весь в морщинах, двигался он с экономной грацией хищника. В памяти всплыл однокурсник Сережка Волков, протащивший нас на чемпионат по восточным единоборствам. Бойцы так же вежливо и бесстрастно кланялись судьям и друг другу, а потом просто взрывались ударами.
