Бах!
Чуда не произошло, и девушка на автомате вколотила пулю в последний оставшийся квадратик патовой партии.
— Хм… — Хмуро посмотрела на результат Демидова, на автомате проверяя патронник и выполняя контрольный спуск.
— Оружие разряжено. — Сообщил слугам Матвей, едва девушка закончила со знакомым каждому стрелку ритуалом.
— А с этой… Кавайчик, что? — Хмуро поинтересовалась Ольга.
— Ня!.. — Выдавил из себя с усмешкой парень.
— Что?!
— Ковальчик она, говорю, — продолжал улыбаться парень. — Хотя что-то кавайное в ней есть, да…
И что-то в голосе парня слегка надломилось… Демидовой этот хреновый симптомчик был знаком, потому заготовленную "ревнивую" шутку она быстренько проглотила.
— … С ней — все, — уже серьезно объяснил маг. — В люди ее выпускать нельзя. Психика сломана. Возможно, когда-нибудь терапия и даст результат… Но пока ее удел — закрытая лаборатория экспериментального НИИ. Ее это устраивает. Она после всего произошедшего не очень любит людей. Судьба хикикомори[4] ее вполне устраивает. Так что будет нас со Светой снабжать. Артефктор она от бо… Оп!
Парень подлетел на месте уворачиваясь от плотной и тяжеленькой такой подушечки с песком, которую Ольга использовала вместо сошек.
— Так значит вот о ком мы думаем, да?! — Заявила так же рывком вскочившая невеста, обвиняюще указав пальцем в грудь Воронцову.
Чудесная девушка. Всегда знает, когда с шутками лучше не лезть… А когда они могут помочь вернуть настроение.
Оттого Воронцов и не обиделся на "вероломное нападение" Демидовой, а просто сделал быстрый шаг вперед и обнял девушку.
Отпора он ожидаемо не получил!
[1] ПСО-1 (Прицел снайперский оптический) — один из основных прицелов советского и российского снайперского вооружения. Прицел был разработан в 1963 году специально для винтовки СВД. Конструктивной особенностью прицела стала очень удачная прицельная сетка, позволяющая снайперу быстро определять расстояние и брать необходимые горизонтальные поправки по ходу стрельбы, не вращая маховики.
[2] Американская компания по производству оптики. В том числе и снайперской.
[3] Ничем не отличается "мил" от "тысячной". Просто в ПСО часть делений, по которым определяется поправка, принято назвать тысячными, а в западных системах больше приминима сетка прицеливания "МилДот". Каждая точка на которой (тот самый "мил") и есть тысячная. В разговоре, например, различий никто делать не будет. Из разряда: Если насморк не лечить, то болеешь неделю. Если лечить — семь дней.
Тысячная — это единица измерения расстояний по горизонту. Сама по себе тысячная — это очень хорошее и практичное изобретение, которое является расчетной основой в международной стрелковой и артиллерийской практике армий всех стран мира. Условно принято делить горизонт с точки нахождения стрелка (измерительного прибора) вместо привычных 360° на 6000 равных частей. Угол, накрывающий 1/6000 горизонта, называется одной шеститысячной, или просто одной тысячной.
[4] Хикикомо́ри (яп. 引きこもり, букв. «нахождение в уединении»; альтернативное написание: 引き籠もり, 引き篭もり, 引き籠り), или, в просторечии, хикки — японский термин, обозначающий людей, отказывающихся от социальной жизни и, часто, стремящихся к крайней степени социальной изоляции и уединения вследствие разных личных и социальных факторов.
Глава 4
Гюнтер Краузе собирался быстро, но с умом. Со свойственной потомкам тевтонов педантичностью он мигом оценил содержимое тревожной сумки. Всего-то и осталось, что дополнить комплект компактным пистолетом-пулеметом, да парой обойм к нему. Естественно, оружие было немецкое. "Самая точная механика и подгонка", — привел бы Краузе аргументы, приди кому в голову спросить его почему именно. "Быстро греется и требует постоянной чистки!", — фыркнул бы в ответ Воронцов, любовно поглаживая ствольную коробку "семьдесятчетверки", если бы такой диалог гипотетически мог состоятся. Вот только признать правоту Матвея для Гюнтера было бы никак невозможно. Патриотизм. Усомниться в величии сумрачного тевтонского гения было выше его сил. Да еще и перед лицом восточного варвара.
— Шайзе! — Выругался Краузе на родном языке, что позволял себе крайне редко. — "Ноль-первый", связь и статус. Связь и статус.
Еще несколько раз повторив два заветных слова, не слишком веря в результат, резидент Ордена больше на сложную машинерию внимания не обращал. Система легла. Как русские смогли вычислить ее и без шума и пыли "грохнуть" — непонятно, но разбираться уже не ему. Сейчас нужно унести ноги. Обидно признавать провал десятилетней работы, но спасать, похоже, уже просто нечего. Половина "экстренных" абонентов не отвечает, а до того как полностью легла вся система боевого управления полутора десятками боевых групп и спецов обеспечения, сигналы оттуда приходили… Мда. "Атакован", "Веду бой", "Ухожу на резервную"… Обрыв связи. И такая картина повсюду.
Не уверенный, что еще хоть что-то работает, Гюнтер ввел на клавиатуре терминала короткий код. Так положено. А немец славится своей педантичностью в любой ситуации. Поспорить с ними могли лишь потомки самураев. Говорят, что когда у них рванула атомная станция, то машины убегающих людей не то что соблюдали правила дорожного движения, но даже не нарушили рядность! Правила — есть правила.
Короткий взгляд на мобильный телефон. Сеть есть.
Значит ли это, что за ним еще не пришли? Краузе не был уверен, но на такой случай (как и практически на любой иной!), был свой протокол. И он намеревался выполнить его от и до!
Еще раз обежав глазами помещение, что долгое время дарило ему тепло и кров, он машинально коснулся пальцами "глока" ("Ну да, не "немец", но австрийцы — тоже ребята ничего! Да и на вооружении родного подразделения состоял!"), и накинул куртку.
Пора!
— Игорь Петрович! — Знакомый голос заставил Гюнтера вздрогнуть.
Подавив в себе желание разрядить обойму в старушку-соседку, он медленно обернулся, успев нацепить на лицо свою заискивающую улыбку. Она, кстати, идеально подходила к чуть всклокоченным волосам и недорогой, безвкусно подобранной одежде, создавая облик простачка-соседа, что тихо спивается в своей однокомнатной квартирке после смены за токарным станком на расположенном неподалеку заводе. Соседи "тихого алкоголика" предпочитали не замечать, а "лавочковая гвардия", которая всегда знала, кто здесь "наркоман", а кто "проститутка", даже жалела. С ноткой презрения, не без того, но иногда даже подкармливали супчиком каким. Краузе терпеть не мог эту овощную бурду, подкрашенную свекольным соком, но отказаться не мог. Приходилось уплетать за обе щеки, да нахваливать кулинарное мастерство очередной сердобольной старушки. И попробуй этого только не сделай! Отказаться от угощения очередного божьего одуванчика, которому очень не хотелось выливать остатки очередной бездонной кастрюли в унитаз, было сложнее, чем от рюмки после вопроса "Э, ты меня уважаешь?!".
— Марь Игоревна, — "маска" не слетела с его лица даже в этот миг — он же профессионал, в конце концов! — Здрасьти! Спасибо за котлетки. Очень удались у вас в этот раз! Только кастрюльку можно вам верну завтра? Сегодня очень спешу!
Пенсионерка лишь отмахнулась, довольная похвалой.
— А куда так спешишь, Игореш? — Перешла она на более задушевный тон, перегородив всеми своими ста двадцатью килограммами лестничный пролет.
Путь был закрыт. Однако Краузе не спешил. Работать надо было до конца. Этот варвар Станиславский был бы им доволен. Он и сам верил в "Игоря Петровича", который не способен не то что слово грубое сказать, и, тем более, всадить в довольно крупный лоб девятимиллиметровый патрон, но и просто настоять на своем праве спуститься вниз.
