— Хорошо, — кивнула девочка, — а не жалеешь?
— Нет, и никогда не жалела. Это было развлечение, а не цель жизни. И тебе не советую карьеру певицы ставить единственной целью. Ты способна на большее, чем просто развлекать публику, — Сэнта поцеловала ее в голову. — Пока молода, развлекайся. Но в пределах разумного, естественно. А потом тебе королевством управлять.
— Блин, умеете настроение испортить. Королевство, ответственность, — фыркнула принцесса.
— Ребенок, — рассмеялась наставница. — А как же принцы, балы, приемы? — подначила она.
— Мне это вся фигня боком выходит. Принц придурок, мешающий спать: не ума, не фантазии, не голоса. Достал! И балы не так часто.
— Хочешь еще один бал? — веселилась волшебница.
— Нет, спасибо! Из-за пяти минут позора, две недели жития не давали.
— А что ты хочешь? — серьезно на нее посмотрела Сэнта.
— Спокойную жизнь: учебную программу нормальную, а не для сверходаренных детей; с друзьями пойти погулять, а не через инет; просто жить жизнью шестнадцатилетнего подростка, а не фиг знает кого.
— Скоро все будет, — улыбнулась наставница.
Девочка скептически отнеслась к ее словам. Повисла тишина, каждый думал о своем. Под монотонность биения сердца волшебницы принцесса заснула. Она так рано в выходной в жизни не встала, если бы ни Настенька со своим звонком с сенсацией про их наставницу. Настя обожала весь кругозор звезд и все, что с ними связано, вот и узнала «юную звездочку».
Сэнта тяжело вздохнула, поднимая спящую девочку и неся ее к себе в спальню. Такой физической силой, как поднять подростка она не обладала, но магия значительно упрощала жизнь. Сгрузив ребенка, Сэнта легла рядом и расцарапала руки, не заметив розу. Одинокий цветок лежал на середине кровати поверх покрывала, огромный темно-красный бутон на колючем стебле. «Наверно, вчера подарили», — подумала она, осторожно переложив опасный объект на тумбочку.
Глава 2
— Что ты паришься? Все равно мы это не выучим! — вздохнула Полина.
— Не отвлекай, — попросила Эдик. — Ты это давно прошла, могла бы и помочь.
— Ха, когда это меня интересовала география! Я знаю только, где самые крутые тусовки и курортные города, остальное не моего ума дела, — заявила принцесса, крутясь перед зеркалом.
— А ты выучила свою домашку?
— Нет, даже не открывала, забей. Нет, ну, правда, что они нам еще сделают, и так жизни нет. В угол, что ль поставят? Я тебя умоляю. В конце концов, мы принцессы, а не уголовники. Наша задача радоваться жизни, а не страдать.
— С чего вдруг такое умозаключение? — не выдержала Эдик, откинув учебник, сестра определенно плохо на нее влияла.
— Посуди сама: до пробуждения силы наследника в расчет не берут, как личность, мы не исключения; потом прибавь лет десять так минимум на «перебеситься»; и вот потом нам может быть и дадут поиграть в правителей.
— И..
— Нафига сейчас губить молодость на неизвестно что?
— Ты хочешь сказать, что все наши сейчас действия не имеют смысла, что все за нас решено?
— Да! Наконец-то! Пошли покушаем.
— Ты тоже ужин пропустила? — удивилась Эдя. — Где ты все это время была?
— Отсыпалась. Всю ночь переписывалась с Витей, — покраснела девушка.
— С кем?
— С принцем Викторианом, — пояснила она. — Он меня в кофе приглашает.
— Ясно. Прикрытие надо и надуть систему безопасности. Пошли кушать и думать над твоей проблемой, — сдался юный гений.
— Ты самая-самая лучшая! — взвизгнула Поля, обнимая сестру.
Их тайную лавочку по спонсированию пирожками и разными вкусностями возглавляла баба Маня, она и ее волшебная поварешка творили самые настоящие чудеса на кухне, превращая самые обычные продукты в наивкуснейшие яства. За чашечкой душистого чая и сладкого пирожка грелись не только щечки от плиты, но и ушки от местных сплетен. Девочек местная прислуга воспринимала спокойно, за «своих», не шугалась. Местные болтушки при них чесали языками и были благодарными слушателями, когда Поля делилась своими наблюдениями, но верхушку, то бишь преподавателей они с ними не обсуждали.
— А Петр Семенович такой душка, — поделилась своими впечатлениями голубоглазая простушка.
— Забей, — хмыкнула Поля, имея не высокое мнение о садовнике правого крыла. — Он курит, любит пиво и заглядывается на Фису. Оно тебе надо? Вот Боря спокойный, работящий, ответственный и стеснительный.
— Боря? — скептически ахнула девушка.
— И ты ему не безразлична. Дай парню шанс, — заверила Полина, подрабатывающая свахой, соединившая не одну пару.
Девушка задумалась, теребя косу. Девчонки пострекотали и разбежались по делам.
— Хорошие вы девочки, — заявила баба Маня, присаживаясь на освободившийся стул. — И наставники у вас толковые.
Принцессы переглянулись, им пришла гениальная мысль по закруглению беседы, совестно стало, ведь ничего не учили.
— И Ансэнтана Святославовна с вами совершенно другая: мягче, терпеливей, идет на компромисс, — тут Полина резко передумала уходить и навострила ушки. — Она, когда пришла в замок, почти всю прислугу сменила, с каждым лично разговаривала. Брр, как вспомню, так мурашки по коже до сих пор бегают. Не пугала, спрашивала по существу, но сам тон, ее поведение, говорили, что будет всех держать в ежовых рукавицах.
— Такая злая тетка? — поразилась Поля.
— Строгая, но справедливая, — поправила Сэнта, выходя из пламени. — Манейя, почему детей пугаем?
Женщина под ее веселым взглядом сразу сникла, отошла к сковородкам.
— Как же тогда не быть мне злой, когда половина работников шпионы низкого уровня, — рассмеялась волшебница, вспомнив великую чистку. — Недоучек набрали, жлобы, а не короли пошли, на шпионаже решили сэкономить. Так детвора вам спать пора.
— Рано, — заявила Поля.
— Рано вставать. Все детское время закончилось, — развлекалась наставница.
— А сказка на ночь? — вошла в игру Эдик, поразмыслив, если они маленькие дети и им пора спать, то и сказка перед сном им полагается.
— Хорошо, — кивнула Сэнта. — Идите, готовьтесь ко сну, — появился огненный портал. — Я через минут пятнадцать приду, — и сестры ушли, оставив бабу Маню на растерзание наставницы. — Я пришла по вашу душу, — заявила она, наливая чай и беря пирожок.
У поварихи похолодели руки, и по спине пробежался холодок.
— До меня дошли слухи, что к вам повадился извращенец, — поделилась информацией волшебница, блаженно делая глоток. — Надо поймать шутника.
— Оно и правильно, — обрадовалась Маня, что гроза миновала. — Чем я могу помочь? Что мне сделать? — слабо представляя, как можно изловить потустороннею силу, но начальству лучше не перечить и не сомневаться в их компетенции.
— От вас ничего, только готовить так же вкусно, — улыбнулась волшебница.
— Уже поймали? — поразилась собеседница поневоле.
— Пока нет, это дело времени.
Волшебница расставила сети, свою работу на сегодня по поимке виновника нервного тика у прислуги она сделала. Не объяснять же бабе Мане, что в замке стали фиксироваться вспышке странной энергии, концентрация которых больше всего возле добросовестной поварихи. Сэнта встала, собираясь уходить.
— Вы простите, что про вас говорила, — замялась женщина.
— Как это не странно все обсуждают своих хозяев. С этим бороться или злиться не имеет смысла. Я просто работодатель, который от своих подчиненных ничего сверх договора не требует. Продолжайте в том же духе запугивать, пусть лучше бояться, чем садятся на шею, — волшебница почти исчезла, как задержала перенос: — Кстати, передайте Петровичу, чтобы он завязывал со своим зеленым змеем, это влияет на его качество и производительность труда. Иначе, или я его уволю или закодирую.
***
Оказывается, был журнал, где все преподаватели отыгрывались, особенно Валентина Валентиновна. Двоек она понаставила от души за день так три подряд Полине, да и Эдик из отличницы превратилась в троечницу, предвзятое отношение никто не отменял. Профессор Швайн предпочитал лекционное изложение материала без опроса и оценок, за что девочки стали к нему намного лучше относиться. Ансэнтана не горела желанием исполнять роль учителя и многое давала на самостоятельное изучение, ссылаясь на Совет и свою занятость. И только Мальтус Сигузмундович добросовестно с пристрастием заядлого педагога мог часами объяснять одну и ту же тему, разжёвывая ее. Он легко переключался с программы Эдик на программу Полины и совмещал их занятия. Сам король с удовольствием отсиживался на Незабудке подальше от своих навязчивых поданных.
