Вопль животного ужаса раздался уже в абсолютном мраке.
— А-а-а!!!
И лишь черт повторяет словно молитву:
— Пронеси… пронеси…
— Черт, — напомнил я рогатому, — нас уже проглотили.
— Знаю. Одна теперь у нас надежда — если его круто пронесет. И он не успеет нас переварить.
Слов для ответа я не нашел…
ГЛАВА 15
Пещера погибших кораблей
Любовь зла — полюбишь и козла.
Девиз зоофилов
— Где мы? — удивленно спросил косматый воин, подняв зажженный факел над головой.
— Скорее здесь, чем там, — проницательно заметил Дон Кихот. — Хотя, может быть, и наоборот.
Больше всего место, где мы находимся, напоминает средних размеров полузатопленную пещеру, затхлый воздух которой отдает вонью тухлой рыбы и гниющих водорослей.
— В желудке морского чудовища, — заявил Герольд Мудрый. — И я знаю, что нам нужно делать. В древних сказаниях про то были истории. Нам наука и пример для подражания.
— И что же? — спросил я.
— Тебе, Лель Скромный, как самому достойному среди нас, надлежит вооружиться мечом своим и разрубить, чрево проглотившего нас зверя.
Я лишь скептически хмыкнул, представив себе эту картину, но при взгляде на приободрившиеся и посветлевшие от открывшихся перспектив лица викингов понял, что они подобную галиматью восприняли вполне серьезно, как инструкцию к действию.
— Мне кажется, мы не в желудке, — произнесла Ливия, коснувшись моего локтя. — Вон те сталактиты ничего вам не напоминают?
— Ребра? — предположил я.
— Думаю — зубы, — ответила моя лучшая половинка.
— Зубы?
— Скорее всего.
— Какие в желудке могут быть зубы?! — удивился Герольд.
— Мне кажется, мы еще в пасти.
— Не может быть!
Оказалось, очень даже может, поскольку в следующий момент вода в пещере всколыхнулась, качнув дракар, отчего мы все попадали на дно, и сталактиты устремились вверх, открывая нашим взорам стремительно увеличивающееся пятно света.
— Сейчас будет жевать, — предположил черт.
— Скорее глотать, — из вредности не согласилась Баба Яга.
Но морской змей не сделал ни первого, ни второго, он выплюнул находившуюся в пасти воду вместе с нашим многострадальным корабликом. Начальное ускорение, переведшее наше плавсредство под юрисдикцию воздушного флота, пресекло попытку подняться на ноги, и поэтому краткий миг полета весь экипаж и мы заодно провели вповалку на дне дракара.
Приземлился корабль на воду, зачерпнув изрядное ее количество своим бортом. Черт испуганно взвизгнул и попытался забраться мне на голову. Викинги дружно сорвали с голов свои рогатые шлемы и принялись вычерпывать ими воду, продемонстрировав таким образом многофункциональность своего снаряжения.
Когда угроза затопления миновала, мы смогли перевести дух и осмотреться.
Пещера, в которую принес нас морской змей, представляет собой грот естественного происхождений, образованный в толще богатого хрусталем, чьи вкрапления сияют словно звезды, скального образования. Этих звездочек так много и все они столь ярки, что вполне справляются с ролью осветительных приборов, позволяющих оценить величие подводной пещеры. Купол ее имеет форму условно сферическую, хотя и с множеством выступов, трещин и шероховатостей. Пол скрыт водной толщей, в которой то и дело мелькают удивительные светящиеся рыбины. Лишь в одном углу он возвышается над поверхностью воды, образуя небольшой островок, обильно усыпанный обломками кораблей и скелетами крупных рыб. Входа в грот, равно как и выхода, не наблюдается. Можно предположить, что он расположен ниже уровня воды, что позволяет удерживать воздух в этом гигантском каменном мешке.
— На зиму запасается, — с видом знатока объяснил наше появление здесь черт, разминая крылья и хвост, больше всего пострадавшие во время падения.
Морской змей, не отрывая от нас взгляда, вытянул губы трубочкой и засвистел. Испуганно метнувшееся эхо заблудилось во всех этих «до», «ре» и «ми» и, забившись в трещину, заткнулось.
Покончив с музицированием, чудище решило поиграть в мячик, используя в качестве последнего дракар. Двумя пинками выбросив его на остров, морской змей исполнил минорную мелодию и нырнул, оставив нас гадать о причинах такого его поведения и строить абсурдные планы на будущее.
— Мы пропали, — обреченно произнес один из викингов. — Мы пропали…
Второй, не говоря ни слова, приложился шлемом о борт. Раз, второй…
— Стукни его, — попросил я Герольда.
— А почему я?
— У тебя удар послабее будет — ты же у нас мудрый.
Польщенный мудрец отвесил впавшему в безмолвную панику соплеменнику оплеуху.
— За что? — удивился бородач, повернув к нам свое обиженное лицо в ромбовидных шрамах, оставленных некогда врезавшейся в кожу сетью.
— Сохраняй спокойствие, — посоветовал я. — Не нужно головой биться.
— Да я спокоен. Просто кто-то упал на мой шлем, и он погнулся — вот и ровняю. А то мозги жмет.
— А… у… — только и смог ответить я. После чего со стуком захлопнул рот.
Спрыгнув с корабля на островок, я решил пройтись по нему: ноги размять и осмотреться заодно. Герольд Мудрый и черт увязались за мной. Последний, забравшись мне на плечо, свесил копыта и принялся делиться своими умозаключениями.
— А ты видел, каким взглядом на меня твоя сестренка смотрит?
— Нет. А каким?
— Влюбленным.
— Может, она съела чего не того?
— И Яга тоже, — словно не слыша сарказма в моем голосе, продолжал рогатый. — Да и твоя же… кх!.. Может, я обладаю каким-то магнетизмом для женского пола?
— Несомненно.
Следовавший по пятам викинг в разговор не встревал, лишь морщил лоб, словно пытаясь думать. С непривычки этот процесс, видимо, был болезненным.
— А чего это ты такой грустный? — стукнув меня копытами по ключице, поинтересовался черт.
— Боюсь, мы в безвыходной ситуации… сожрет нас змей морской.
— Я спасу тебя, — с пафосом пообещал черт, наверное, вспомнив о возложенных на него обязанностях ангела-хранителя, коему надлежит, как видно из названия, хранить меня в целости и сохранности.
— Едва ли ты сможешь своим щуплым телом насытить такую громадину, — логично усомнился в выполнимости обещания рогатого Герольд Мудрый.
— Я имел в виду несколько иное. Спрятаться с моим щуплым (на этом слове черт сделал ударение, акцентируя наше внимание) телом мне не составит большого труда, а, как выберусь на свободу, поставлю… найму кого-нибудь, чтобы поставил за тебя свечку. И такую докладную начальству накропаю, что тебя сразу в великие святые и великие грешники зачислят.
— Лель, дорогой! — окликнула меня Ливия.
— Что, любимая?
— Наберите там дровишек сухих — обед разогрею.
— Хорошо.
На пару с Герольдом мы набрали по охапке щепок и направились к лежащему на боку дракару.
— Кости акульи, — пнув ногой усаженную зубами рыбью челюсть, сказал викинг. — Все акульи. Других нет.
— Значит, морской змей питается исключительно морскими хищницами.
— И правда! — удивился черт. — А где человеческие? Кораблей разбитых словно на кладбище погибших кораблей, а следов экипажей нет.
— Может, оно их с костями заглатывает… — пожав плечами, сказал я.
— Или здесь есть какой-то выход, — предположил черт.
— Или людей хоронят на дне морском, — выдвинул малоперспективную версию Герольд Мудрый.
— Давайте не будем гадать!
— Давайте, — не стал спорить со мной черт. — Тем более что карты я потерял, а кофейных деревьев в этих широтах не произрастает.
Благодаря запасливости викингов трапеза вышла обильной, а женские руки привнесли в нее домашнее тепло и вкусовое богатство.
— Ням-ням, — заявил черт, — пальчики оближешь.
Сказал — сделал. Вот бы в других вопросах мой рогатый ангел-хранитель проявлял подобную исполнительность.
Но насытиться вкусной пищей и понежиться в эфемерном ощущении домашнего комфорта нам не дали.
Первыми водную гладь вспенили дельфины. Штук пять-шесть. Стремительно выпрыгнув, они дружно совершили в воздухе сальто-мортале и свечками ушли в воду.
Следом за единственными союзниками человека среди бескрайних океанских просторов появился… появилась… в общем, появилось что-то нелепое до абсурда. Нет, конечно, как человек, весьма хорошо знакомый с голливудскими фильмами и реальностью преисподней, я видал существа и более удивительной формы, но такого выражения лица мне до сих пор видеть не доводилось. Разве что… Стоп! О политике ни слова. Просто попытаюсь словами передать то, на что и смотреть больно. И начну, пожалуй, с х… впрочем, зайду-ка я с обратной стороны и первым опишу хобот, а до хвоста доберусь по ходу дела. Если при слове «хобот» в вашем воображении возникла та конечность слона, которая заменяет толстокожим гигантам руку, то лучше вообразите лобный нарост индюка и расположите на подбородке. Полуметровый пожеванный шланг бурого цвета с множеством подвижных щупалец на самом окончании. Рот существа находится там, где и положено, вот только развернут он на девяносто градусов и снабжен обилием острых как иголки и погнутых как крючки зубов. На месте носа торчит острый костяной клюв, из боковых прорезей которого, приблизительно на половине длины, то и дело выглядывают голубые глазки на телескопических усиках. Кроме пары этих крохотных органов зрения на морде существа располагается еще один глаз. Огромное иссиня-черное блюдце на лбу, окруженное обильной щетиной и снабженное костяным веком. Уши у существа расположены на затылке. Причем все четыре.
