– Лич! – обреченно выдохнул Гарун.
– Вот именно! – вновь расхохотался Карабаш. – Как говорил один мой знакомый… покойник: «Я мертвый потому, что я глупый!» Скоро вы все с полным правом сможете это сказать, и поэтому…
Грохот за спиной оборвал его излияния.
Переступив через обломки древней двери подземного хода, в подвал вошел милорд Виделорн: ни следа привычных уже тоски и усталости не было на его лице.
– Я вижу, тут хотят обидеть моих друзей? – издевательски осклабился он. – Некоторым следовало бы знать, что в этом случае они будут иметь дело со мной. Тьма побери!
– Ты за Камнем, что ли, пришел? – не очень уверенно осведомился бар Аббас. – Тогда разочарую. Здесь его нет!
– Осторожнее, это лич! – прохрипел Гарун.
– И чему тебя только учили, стюдент? – вздохнул милорд.
– Кто ж тебя делал, красавчика такого? – справился он даже как бы с сочувствием у Карабаша.
– Хочешь знать, кому ты будешь обязан своим жалким концом? – хрипло каркнул директор цирка.
– Нет, хочу посмотреть на кретина и невежду, что так оскорбил своими кривыми ручонками высокое искусство Тьмы! – рявкнул Йохан Бабаевич.
В тот же миг ему в лицо ударила лиловая молния, но на полпути столкнулась с призрачным бичом, вырвавшимся из ладони лорда.
Следующую минуту обстановка выглядела примерно так: бар Аббас выпускал в Виделорна одну за другой инфернальные молнии, а господин Шворцман лениво отбивал их своим магическим кнутом – ни дать ни взять Зорро.
Потом личу это надоело, и он обрушил на Виделорна нечто вроде черного вихря. Тот окутал милорда призрачным плащом и бессильно опал… Темный лорд был цел и невредим – разве что его экзотический головной убор скукожился и задымился, а топазы в очах змия стали мертвыми растрескавшимися стекляшками…
– Так, ты меня достал, тухлятина недоделанная! – деревянным голосом изрек Виделорн, оценив понесенные убытки. – Пора заканчивать. Тьма побери! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!
И рванул ворот шелковой рубахи, вмиг разодрав ее почти до пупа…
На мускулистой груди лорда переливалась многоцветная татуировка в виде вписанной одна в другую многолучевых звезд, наливающаяся неоновым сиянием.
Судя по выражению лица Карабаша, картинка ему совсем не понравилась.
Между ним и Виделорном-Шворцманом вспыхнула багровая дуга – и высохший труп бар Абасса с костяным стуком рухнул на плиты пола… А спустя пару мгновений со стоном опустился на камень пола Виделорн.
На то, чтобы связать бесчувственных врагов подручными средствами, вроде снятых с бандитов ремней, ушло минут десять. За это время с бессильно постанывающего Андрея волшебным образом сошла вся шерсть и лицо стало вполне людским – видать, со смертью лича пропали и его чары.
Все это время Гарун сидел недвижно на полу, вцепившись в посох, а Виделорн пристроился на корточках у стены. И выглядели оба – краше в гроб кладут, причем в буквальном смысле: у покойного бар Аббаса вид был чуть здоровее.
Закончив, я опустилась на колени рядом с Гаруном.
– Ты как? – обеспокоенно ощупала голову блондина. – В порядке?
– Нормально, – он тяжело вздохнул. – До свадьбы заживет.
Я ничего не ответила, только отчего-то покраснела.
– А что это было? – сменила тему. – Ну, это твое заклинание…
– О, это из черной магии.
– Ты и этому учился?
– Это моя будущая специализация, – нехотя процедил мажонок. – Малефицистика.
Ничего себе!
Мой ухажер, такой застенчивый и робкий с виду, не кто иной, как будущий знаток черной магии! Тот, кому никакая частная практика не грозит, а уготован прямой путь в члены Магической Инквизиции. В ряды тех, кто должен бороться с частнопрактикующими коллегами. Кто будет выслеживать наводящих порчу колдунов, безболезненно развязывать магические узлы, затянутые наузницами и ведьмачками, и бороться со все еще обитающей в их мире нечистью и нежитью. Аристократы среди магов.
– Вы великолепно управились с личем, милорд, – обратился Гарун к полумертвому Виделорну. – Я бы почел за честь стать вашим учеником!
– Какой же это лич? – просипел Йохан Бабаевич. – Это всего лишь псевдолич – качественное умертвие. Тьма побери! С настоящим личем так просто не управиться – тот бы нас всех тут мог положить к Давдоровой бабушке…
Забрав у валявшегося рядом бандита экстрафон – свой искать времени не было, я попыталась связаться с полицией, но выяснилось, что связи нет. Вероятно, злодеи позаботились, чтобы жертвы не имели ни малейшего шанса вызвать помощь. А может, древние камни, положенные в эпоху власти слуг Мрака, блокировали излучение?
– Марина, поднимись наверх, я точно лестницу не одолею, – попросил Гарун, с трудом вставая.
Его шатало из стороны в сторону.
– Возьми у Карабаша ключи, они в левом кармане, и вызови кого-нибудь.
– Нет уж, выйдем все, – твердо решила я, обнимая парня за талию.
Неторопливо мы поднялись по винтовой лестнице и остановились перед дверью. К замку́ подошел третий ключ, старый, исцарапанный, черной бронзы – под гномий замо́к.
Предвкушая окончание всей этой жуткой истории, я распахнула дверь и замерла.
Да и как не замереть, если тебе в грудь смотрит чуть ли не пара дюжин стальных зрачков?
Тут были и однокурковые с передвижным замком и сдвижными крышками капсюлей армейские «скорпионы». И «драконы» – со своими двенадцатью ударниками и медными спусковыми кнопками, громоздкие, но надежные, и «иноходцы» с движущимися по винтовой резьбе стволами, и «флейты Давдора» с секционной боевой каморой, и даже устаревшие «двурогие змеи» – с парой переворачивающихся стволов центрального боя – каждый на шесть зарядов. Присутствовали тут и несколько людей с самыми обычными автоматами Калашникова, а чуть позади строя торчала парочка бойцов с трубами на плечах, в которых я с неприятным холодком опознала РПО «Шмель».
Словно бы этого было мало, по бокам строя стрелков стояли две фигуры с магическими жезлами.
А потом из-за шеренги грозных бойцов вышел настоящий исполин. Доспехи на него делали наверняка по спецзаказу.
Грозно блестя золотым гербом вольного города на груди, он остановился напротив оторопевших спасенных.
– Марина Образцова, чужеземка и гостья Ахтиара! – загремел его голос из-под прозрачного бронестекла забрала. – Виделорн, лорд Кару, слуга Тьмы! Гарун Рис, горожанин и малефик! Их спутники, чьи имена мне неведомы! Я, сыщик второго ранга Ахтиарской Уголовной Палаты Курбан Текин, обвиняю вас в соучастии в краже, разбое, грабежах, укрывательстве краденого, служении Злу, нарушении Границ Миров без должного разрешения и незаконном мажестве! Именем Его Ханского Высочества я арестовываю вас!
Мне захотелось рассмеяться сквозь слезы…
* * *
– Наверное, во всех полицейских «обезьянниках» всех миров такая убогая обстановка? – брезгливо поморщилась Алиса.
Мы сидели на скамейке в небольшом помещении с плохо оштукатуренными стенами и тупо смотрели на решетку, словно в зверинце. Не хватало только посетителей, пытавшихся сунуть еду в клетку или подразнить зверушек.
Здешний полицейский участок, круглое здание красного кирпича, кишел снующими туда-сюда полицейскими. Они говорили все одновременно, бряцали оружием, трепались с женами по служебным экстрафонам и игнорировали заключенных.
– Не знаю, не с чем сравнить, – ответил Гарун. – Я в подобном заведении в первый раз.
– А я бывала! – почти хвастаясь, ответила я. – И в Москве, и в Париже…
И, поймав удивленные взгляды сокамерников, продолжила:
– Знаете, нигде не поят пивом и нигде, представляете, ну совершенно нигде нет мягких кресел. Все нормально! Деревянная скамья, решетка, и никаких ковров.
– Мы что, так и будем здесь сидеть? – повторил свой вопрос студент.
– А что ты предлагаешь?! Плясать?! Прямо под звон этих красивеньких цепочек? – раздраженно буркнул Виделорн и звякнул дьюритовыми кандалами. – Тьма побери!
Он то и дело морщился. Похоже, блокирующие чары узы из магического гномьего сплава он переносил куда хуже Гаруна – тот почти не потерял бодрости.
– И верно, – ответил мажонок, снова обращаясь ко мне, – всех пьяниц, бродяг, драчунов, и стащивших что-то на рынке, тоже везут сюда?
– А куда же! Все здесь! Но не волнуйся, я чувствую, что тут сейчас только мы.
– А если нам подкинут соседей? – испугалась Алиса. – Каких-нибудь горцев, которые в жизни моются два раза – при рождении и после смерти! Или вообще этих ваших местных гоблинов с орками!
«Сама-то не больно чистая», – почему-то с раздражением подумала я.
Тут же послышались шаркающие шаги, чей-то скрипучий голос, охи-вздохи и звяканье цепей.
Прислушавшись, я различила, как в соседней комнате бубнят голоса полицейских…
– Эх, служба-то, чем дальше, тем суровее… – бормотал один, видно, недавно переведенный в город. – Вот, к примеру, энто, третьего дня зачитал нам приказ офицер из самой этой – управы. Говорят, энта, директива пришла, бороться надо, говорят, с тенденциями. Говорят, очень они опасные, эти тенденции. Любыми путями, написано, от них нужно избавляться! А я вот отродясь этих тенденциев не видел. Орки разбойничали в округе, ну и люди шалили, коней воровали, гоблины-овцекрады были, не без этого! А чтобы тенденции какие – никогда! Вот, думаю, может, кум, у сыщика нашего спросить? Он мужик тертый, крепкий, говорят, однажды пятерых грабителей голыми руками повязал. Небось такой и тенденциев не испугается.
