— Трус, — фыркнула она, пряча улыбку.
— Здравомыслящий, — волшебник поднял указательный палец к небу.
Они рассмеялись. И за долгое время поцеловались. Спонтанно, осторожно, нежно чуть коснулись губами губ друг друга.
Сэнта смотрела на себя и не узнавала. Вроде бы она и не она. Слишком пышное белоснежное платье, фата, корона и сзади Мальтус при параде, как сейчас, только с короной, бережно обнимающий ее. Казалось бы ничего удивительного, но.… Откуда здесь данная картина? Что это вообще за картина? Чья-то злая шутка? Или чьи-то несбывшиеся ожидания? Ведь она точно знала, что этого не было и быть не могло. Не амнезия же массовая?
Волшебница схватилась за виски, как всякому «мозгоправу» ей были знакомы эти чувства. Больно, а еще в голове возникали яркие вспышки, все дальше и дальше уносящие из реальности, в тайный мир сознания. Так возвращались воспоминания, много воспоминаний, забранные и спрятанные далеко-далеко в подсознание.
…. Белое-белое, белоснежное платье, ворох юбок струящейся невесомой материи, облегающий с заниженной талией корсет и сердечком декольте, украшенное кокетливыми бантиками. Сэнта стояла перед огромным зеркалом, рассматривая себя. Интересная прическа, часть волос собрано, часть локонами красиво уложено, фата. Стилисты, парикмахеры и визажисты только ушли. Сэнта осталась наедине с собой, насладиться тишиной ей не дали в комнату без стука зашел жених. Мальтус залюбовался свое королевой.
— Жених не должен видеть невесту перед свадьбой в белом платье, примета плохая, — вспомнила она.
— У нас нет такой приметы, — уверенно парировал король, приближаясь.
В руке он держал увесистую бархатную коробку.
— Что там? — полюбопытствовала Сэнта.
— Украшения, — пояснил он очевидное, открывая крышку.
Довольно защелкнул колье на ее шее и не удержался, поцеловал. Поцеловал не только в шею, но и в щеку и губы. Так они и целовались, пока не постучали по стене рядом с ними.
— Кх-кхм. Я извиняюсь, но Вам пора выходить, — пролепетал лакей, как самого юного и неопытного его отправили за молодыми. Красный паренек мигом вылетел из покоев.
— Хорошо, — Мальтус нехотя отвлекся от очень увлекательного занятия, бросая пламенные взгляды на дверь в спальню.
— Мальтус! — смутилась Сэнта.
— А что? Может, завтра утрясем все формальности? Сегодня ты и я, и больше никто не увидит вопиющий вырез твоего платья. Это ж надо было такой сделать?! Руки портному оторву, — ревниво проворчал он, надевая ей серьги.
Сэнта окинула себя задумчивым взглядом. Вряд ли она больше в живую увидит себя в свадебном одеянии, только на фотографиях да на портретах. Родовые бриллианты сделали свое дело, теперь ее образ был величественным и по-настоящему королевским.
Король не стал долго церемониться, поднял свою невесту на руки и понес к карете. Под бурные овации он прошелся со своей ношей по красной ковровой дорожке по замку к транспорту передвижения. Сэнту порадовало, что карета закрытая, в отличие от ее помпезного белоснежного отполированного цвета и блестящей позолоты да тройки белых лошадей, украшенных перьями и золотыми уздечками. На ее взгляд все эти прибамбасы были лишними.
— Мальтус, а почему мы не можем просто переместиться? — спросила она под мирный цокот копыт, когда они остались одни, а шум толпы приглушала магия.
— Понимаешь, моя королева, у нас впереди первая брачная ночь и мы должны к ней готовиться, — пояснил он.
— Иии…это как-то разве связано?
— Чтобы зачать ребенка, волшебники должны воздержаться от магии. Чему тебя только в институте учили?
Сэнта улыбнулась. Они с Катрин на данной паре мило спали или ее подруга смущала молодого стеснительного преподавателя (прыщавый парнишка в очках), который так смешно заикался, краснел и убегал, когда та спрашивала с задней парты: «А можно поподробней? Не понятно! Дайте наглядный пример?!»
Карета остановилась. Мальтус вышел первый и протянул руку.
— Прошу, моя королева, — положил ее руку себе на локоть.
Они проследовали по красной ковровой дорожке к огромному булыжнику, местами покрытому мхом.
«Могли бы помыть», — подумала Сэнта, мимикой не выдав свое недовольство, она мило улыбалась людям.
Под аркой лицом к ним по ту сторону Камня Судьбы стоял Сигизмунд собственной персоной, а по правую руке его супруга, которую он обнимал за талию. На пути следования Сэнта заметила лучшего друга Мальтуса Дмитрия с Асель, его женой, с которой лично она была не знакома, и сейчас рассмотреть не успела, Нину Прокопьеву с супругом генералом Иваном Ивановичем, свою бабушку Николету Всевласову действующую королеву Незабудки (о родстве Софи и Николь знал только близкий круг, не многие государства оценили бы союз двух сильнейших держав, тем более повелителей стихий) и многие другие знакомые и малознакомые важные лица королевства и гости дружественных государств.
— Здравствуйте, дети мои, положите одну руку на Камень Судьбы и возьмитесь за руки, — проинструктировал Сигизмунд.
Сэнта посмотрела на Мальтуса (инструкцию она не поняла), одной рукой он прикоснулся к грязному булыжнику, а другой крепко взял ее за руку, переплетая их пальцы, ей не оставалась, как свободную руку положить на монолит. У нее перехватило дыхание и осознание того, что это трио она сейчас разорвать не сможет, словно неведанная сила, как магнитом приклеила ее к Камню Судьбы, а Мальтус так просто не отпустит, в принципе ее не отпустит.
— Согласен ли ты Мальтус Сигизмундович взять в жены Ансэнтану Святославу? — спросил его отец.
— Да, — уверенно ответил король.
— Согласна ли ты Ансэнтана Святославовна вступить в брачный союз с Мальтусом Сигизмундовичем?
А Сэнта задумалась «Да» или «Нет», нужен ли ей этот брак? Готова ли она поставить все на кон: работу, сложившийся привычный образ жизни, право ни от кого не зависть и самой полностью и единолично управлять своей судьбой, — ради процветания королевства Цветкольф? Она-то не дура и отлично понимала, что от нее требовался только наследник, даже чувства и те фальшивые! И тут к ней пришло озарение, что это все формальность, что их судьбы сейчас в данную секунду спаиваются, она это шестым чувством ощутила или увидела, две соединяющиеся в одну золотые нити. И неважно, что она сейчас скажет, от ее слов исход не зависел. Белобрысый гад знал все и ей ничего не сказал, он старался не распространяться о родовом проклятье. Так захотелось сказать твердое «Нет!», заехать пощёчину по самодовольной морде и сгореть, пусть потом сам объясняет всем: что это его невеста не готовиться к первой брачной ночи.
— Сэнта? — шепнул Мальтус и легонько дернул ее в свою сторону.
— Да, — вышла из раздумий она и осеклась.
— Властью данной Судьбой объявляю вас мужем и женой, — победно произнес Сигизмунд в роле священника, как окрестила его Сэнта.
Булыжник переливался всеми цветами радуги, толпа верещала: «Горько!» и Мальтус не стал ее разочаровывать, а когда он поцеловал, все мысли улетучились.
Карета мирно покачивалась, впереди была коронация, а Сэнта уже устала, неплохо камушек энергию откачал.
— Не спи, — муж поцеловал ее в лоб.
— Угу, — плавно съехала и уложила голову ему на колени она, разговаривать совершенно не хотелось.
— Может, кофе выпьешь? — предложил он.
— Сам пей, — огрызнулась она, зевая.
— Моя королева, не надо было вчера куролесить с Катрин.
— Девичник должен быть у каждой невесты, — безапелляционно заявила Сэнта.
— Пожалуйста, ток от тебя до сих пор перегаром прёт, — фыркнул Мальтус.
— Привереда.
— Да нет. Я бы сейчас предпочел бутылочку коньяка и с тобой в кроватку, — мечтательно заявил он. — Но желательно все одним днем провести, чтобы потом лишних проблем не было. Сэнта проснись, ты же сама хотела пышную свадьбу с фейерверком, кучей гостей, прекрасное платье и гулянье до утра.
— Хотела, только я тогда не знала, что все предрешено и мое мнение мало кого волнует, особенно тебя.
