— Стой! — заорал Иван, повернувшись к Нульке. Он вскочил с места, опередив капитана, и растопырил руки. — Не надо!
Богинька, не сводя пылающие от ненависти взгляд с коридора, где исчезла Фёкла, бросилась следом. Она хотела обогнуть парня, но тот преградил ей путь.
Тогда Нулька прыгнула на потолок и собралась для сильного рывка.
— Остановись!
Иван подскочил вверх и ухватился руками за хвост. На удивление гладкая и упругая кожа была не холодной, как у нормальной рыбины, а почти горячей.
Оказавшись пойманной, Нулька несколько раз дёрнулась, стараясь сбросить с себя парня, но тренированные руки вцепились очень крепко, не отпуская создание.
— Подожди! — настойчиво кричал Иван, стараясь достучаться до помутневшего сознания богиньки. Однако, та не стала слушать, а рванула вперёд, волоча за собой княжича, отчего тот сбил кресло и больно ударился о край стола. Хотел зацепиться за ножку стола ногой, но не успел — упал на колени, и потащило по полу, сбивая кожу.
Нулька почти добралась до коридора, когда к княжичу присоединились Петрович и Михаил. И только под весом троих мужиков создание упало с потолка на пол. Богинька забилась посередине кают-компании как выброшенный на берег лосось.
Казалось, удалось её обездвижить, но внезапно пропала гравитация, и все взмыли вверх. Нулька снова затянула тонкую ультразвуковую боевую песню и уподобилась извивающемуся в воздухе китайскому дракону. Непонятная сила потянула её вперёд.
— Да стой ты! — продолжал кричать Иван.
— Остановись, дура! — вторил ему капитан.
Путь был недолгий. Нулька быстро добралась до купеческой каюты и стала царапать дверь и биться о тонкую преграду, отделяющую богиньку от обидчицы. На металлопластике появились вмятины и рваные следы от когтей. Изнутри слышался истошный вопль Фёклы.
— Она же убьёт, когда сломает! — завопил навигатор. Он отпустил хвост, быстро схватился за поручни, подтянул себя поближе к морде акуловыдры и повис гибкой на шее.
— Не сломает, — проронил Иван и тоже отпустил Нульку. Всё равно было без толку её держать. Вместо этого парень изловчился и упёрся спиной в одну стенку коридора, а ногами в противоположную, благо, ширина проёма позволяла. И приложил руки к металлу, стараясь быть как можно ближе к ломаемой двери.
— Княжей кровью, приказываю! — громко произнёс он своё заклинание. — Приказываю быть нерушимым. Приказываю и повелеваю. Кровью своей заклинаю!
Металл перестал мяться под напором нулькиной ярости, из-под когтей полетели искры. Казалось, алюминий приобрёл твёрдость закалённой стали.
Нулька замерла, раскрыла пасть, завыла вперемешку с клёкотом и щелчками и в мгновение ока умчалась в направлении своей каюты.
Всё тяжело дышала, переглянулись. Только из-за помятой двери верещала испуганная до полусмерти купчиха.
Напряжённая пауза затянулась.
Но внезапно капитан задрал голову и прислушался.
— Какого хрена? — проронил он. — Миш, слышишь, это же атмосферник отстыковался.
— Ага, — кивнул навигатор.
Петрович снова выругался и позвал корабельный искин:
— Птиц! Доложи обстановку!
В ответ была тишина.
— Птиц, твою мать!
— Я сейчас, — пробурчал навигатор и поплыл по коридору. Он остановился у одной из кают, насупился и поплыл в обратную сторону, где быстро оглядел кают-компанию. — Вот же твою заразу! — проронил он и стукнул кулаком по перегородке.
— Что? — хором спросили капитан и княжич.
— Птиц сбежал, — ответил навигатор.
— Как сбежал?
— Как? Каком кверху! Взял нейросервер, Марью и сбежал. Он же управляет тельцем и имеет доступ к системам корабля.
— Охренеть, — протянул ошарашенный Иван, который даже не догадывался. Что так может быть. — Нулька — озверела, Фёкла в неадеквате, автопилот сбежал. И что теперь делать?
— Думать надо, — ответил капитан. — И думать, как можно быстрее.
Глава 23. Ничто не предвещало новой беды
— Да чтоб тебя. Мне разорваться, что ли? — пробурчал капитан и посмотрел на товарищей: — Миша, проверь, что осталось после бегства автопилота. С него станется в систему загнать вирус, чтоб мы сдохли.
— Зачем ему это? — тут же переспросил Иван, тревожно глядя на товарища.
Рассказ начал Михаил. Говорил он мягко, а рассказывал подробно, будто неразумному школьнику:
— Чтоб свидетелей не оставлять. В системе Проциона нет запрета на самоопределение искина. Если пройдёт усложнённый тест Тьюринга, а Птиц, как сами могли убедиться, тест пройдёт без малейших проблем, то сможет зарегистрироваться как синтетическая личность. На Землю-матушку целых десять лет путь ему будет закрыт, так как помимо паспорта нужно иметь стаж человеческой интеграции. На Земле очень много ограничений для свободных искинов, как говорится, во избежание непредвиденного. Но миров больше тысячи, лети куда хочешь.
Иван открыл рот, чтоб рассказать, как за ним один раз гнался андроид, считающий себя личностью, но вовремя осёкся. Во-первых, глупо, так как робот явно не был зарегистрирован, как личность. Во-вторых, робот был несвободным, и наверняка с урезанными выходами в сеть, чтоб не поймали.
Ну а Птиц просто дурак, ведь как только зарегистрируется, его можно подать в розыск за пиратство. Он же целый шаттл угнал. За это без вариантов отформатируют под ноль.
Парень почесал в затылке, проводил взглядом уплывшего навигатора и, немного подумав, поинтересовался:
— А как мы без атмосферника?
— Запросто, княже. На один раз снимем в аренду, а затем поищем в портах свой. Птиц не сможет его сдать в утилизацию, не сможет и продать, потому просто бросит и сбежит с органической оболочкой и нейросервером. Ладно, княже, я проверю шлюзовой отсек на предмет всяких опасных сюрпризов, а то вдруг в один прекрасный момент останемся без воздуха. А ты попробуй через дверь поговорить с девками и успокоить хотя бы одну из них.
— А если Нулька… того…этого…?
— То есть, за хвост хватался, а заговорить боишься?
Иван поджал губы и неуверенно кивнул.
— Вдруг обижу.
Петрович улыбнулся, подмигнул парню, хлопнул по плечу и поплыл, хватаясь за поручни вдоль коридора к шлюзовому отсеку.
Княжич бросил ему в спину растерянный взгляд и приблизился к каюте Нульки. Дверь оказалась закрыта не до конца, и через щель можно было видеть свернувшееся в клубок серое создание. Оно спрятало голову и часто вздрагивала и тяжело вздыхала, отчего казалось, что плакало, пребывая в нечеловеческой форме.
Иван не торопился. Не знал, какие слова найти. Ладно бы Нулька осталась в девичьем обличии, но сейчас она зверь. И зверь даже не земной, а из параллельного плана мирозданья. И вместе с обликом могла пройти трансформацию и внутренняя суть, так сказать, душа. Парень никогда раньше не общался с подобным потусторонними созданиями. На Земле всех более или менее опасных повыбили или отправили в резервации и ссылки в другие звёздные системы. Человечество, некогда до инфаркта боявшееся оборотней, богов и сказочных тварей, выросло и выдавило их в иные миры, кроме, пожалуй, самых могущественных. Человечеству и так было тесно на планете.
Именно потому оборотень, тем более космический, был парню в диковинку. А глядя на гладкую серую шкуру, можно только гадать, сколько всего намешано в этом существе: и выдра, наверняка гигантская бразильская; и какая-нибудь некрупная, но быстрая акула; и что-то от дельфинов.
Человеческая же суть сейчас запрятана как можно глубже.
Иван прикусил губу, а затем осторожно постучал в перегородку. Нулька дёрнулась и поплотнее сжала клубок своего тела, словно не желала общаться.
— Я поговорить, — произнёс княжич и неспешно сделал дверь пошире. — Знаешь, я тебя не боюсь.
Богинька всхлипнула и легонько дёрнула хвостом. Изогнутый плавник раскидал в разные стороны несколько блестящих безделушек. Одна из них со стуком ударилась о закрашенный иллюминатор.
Иван поглядел по сторонам, но в коридоре никого не было. Даже совета спросить не у кого. В итоге, не найдя ничего лучше, спросил:
