— Кстати, не подскажешь, что означает вот это слово?
Ваймс сунул книжку под нос д'рыгу. Тот опять растерянно заухмылялся.
Далее Ваймс произвел действо, известное в анк-морпоркских трущобах под кодовым названием Дружеское Рукопожатие, — а именно, поэтапно: двинул д'рыга локтем в живот, потом — коленом в подбородок (последний как раз шел на снижение), после чего скрипнул зубами от острой боли в колене и лодыжке, выхватил меч и, не дав противнику опомниться, приставил клинок к его горлу.
— А теперь, капитан, — сказал Ваймс, — объяви-ка во всеуслышание, громко и четко, что, если они немедленно не отойдут на очень безопасное расстояние, у этого господина возникнут серьезные проблемы с законом.
— Но, сэр, может, не стоит…
— Делай как я сказал!
Все время, пока Моркоу переводил требование д'рыгам, главный д'рыг не отрываясь смотрел Ваймсу в глаза и ПРОДОЛЖАЛ улыбаться.
Ваймс должен был внимательно следить за своим пленником, однако он почти физически ощущал, как д'рыги задвигались…
И уже в следующую секунду они все как один ринулись в атаку.
Клатчское рыболовецкое суденышко благополучно возвращалось в Аль-Хали. Однако у капитана создалось впечатление, что, несмотря на благоприятный и попутный ветер, они двигаются медленнее, чем должны были бы на самом деле. Он списал это на обросшее ракушками днище.
Ваймс очнулся на верблюде. Конечно, бывают пробуждения и похуже, но их не так много, как может показаться.
Повернув голову, что потребовало значительных усилий, командор попытался оценить ситуацию. Верблюд лежал на земле. И, судя по звуковому сопровождению, переваривал нечто взрывчатое.
Как же он тут очутился?.. Он, Ваймс, а не верблюд… О боги…
Но ведь это ДОЛЖНО было сработать… это ведь КЛАССИКА! Грозишься отрезать чью-нибудь голову — и все тела в округе сразу начинают тебя слушаться . Это нормальная реакция. Можно сказать, первооснова цивилизованных отношений…
В общем, чем гадать, проще списать провал на культурные различия.
С другой стороны, он еще жив. А согласно Моркоу, если после пяти минут, проведенных в обществе д'рыгов, ты еще жив, значит, ты им очень, очень понравился.
Но, с ЕЩЕ БОЛЕЕ ДРУГОЙ стороны, он только что удостоил их главаря Дружеского Рукопожатия, а это, как правило, охлаждает даже самые теплые чувства.
Что ж, нельзя же с утра до вечера валяться поперек верблюда, связанным по рукам и ногам. Так и солнечный удар заработать недолго. Нужно вернуться к своим обязанностям, вновь возглавить людей. Но прежде всего — избавиться от верблюжьего привкуса во рту.
— Дзынь-дзынь-подзынь?
— Да? — отозвался Ваймс, отчаянно сражаясь со своими путами.
— Не желаешь ли узнать, какие встречи ты пропустил?
— Не желаю! Мне сейчас куда интереснее узнать, как развязать эти чертовы веревки!
— Хочешь, чтобы я поместил это в Список Дел?
— О, вы пришли в себя, сэр.
Эта фраза принадлежала Моркоу, судя по голосу. И по содержанию — тоже. Ваймс попытался повернуть голову.
Его взору предстала белая простыня, на фоне которой маячило перевернутое лицо Моркоу.
— Они спрашивали, не развязать ли вас, но я их отговорил, вы ведь давно толком не отдыхали, — продолжал Моркоу.
— Капитан, руки и ноги у меня действительно вот-вот заснут мертвым сном… — прорычал Ваймс.
— О, прекрасно, сэр! По крайней мере они выспятся.
— Моркоу!
— Да, сэр?
— Сейчас я отдам тебе один приказ и хочу, чтобы ты выслушал его очень внимательно.
— Само собой, сэр.
— Я к тому, что это будет не предложение, не просьба и даже не намек.
— Я понял, сэр.
— Как ты знаешь, я всегда поощрял в моих подчиненных не слепую исполнительность, но инициативу и самостоятельное мышление, однако рано или поздно возникает необходимость в буквальном и незамедлительном исполнении инструкций.
— Абсолютно согласен, сэр.
— Так вот, развяжи меня немедленно, не то я засуну эти веревки тебе сам знаешь куда!
— Кажется, сэр, в вашу формулировку вкралось некое противоречие…
— Моркоу!
— Конечно, сэр.
Веревки перерезали. Ваймс сполз на песок. Верблюд повернул голову, пару секунд разглядывал его ноздрями, после чего презрительно отвернулся.
Пока Моркоу освобождал своего командора от пут, Ваймс постарался принять сидячее положение.
— Капитан, а почему это ты в белой рубахе?
— Это называется бурнос, сэр. Очень удобное одеяние для пустынного климата. Бурносы нам дали д'рыги.
— Вам?
— Ну да, всем остальным.
— И у всех все в порядке?
— О да.
— Но ведь нас атаковали…
— Да, сэр. Но они только хотели взять нас в плен. Реджу, правда, в суматохе отрубили голову, но потом сами же пришили ее обратно, так что никто серьезно не пострадал.
— А мне казалось, д'рыги пленных не берут…
— Я и сам теряюсь в догадках, сэр. Но они сказали, если мы попытаемся сбежать, то они отрежут нам ноги, а Редж сказал, что ниток у него на всех не хватит…
Ваймс потер шишку на голове. Вдарили с такой силой, что в шлеме образовалась вмятина.
— Что я сделал не так? — пробормотал Ваймс. — Я ведь взял в плен их главного!
— Насколько я понимаю, сэр, для д'рыгов командир, проявивший глупость и позволивший так легко себя победить, больше не командир и не заслуживает того, чтобы за ним следовать. Сугубо клатчские понятия.
«И вовсе в его словах нет никакого сарказма», — попытался убедить себя Ваймс, а Моркоу тем временем продолжал:
— Сказать по правде, сэр, командиры для них вообще не очень много значат. Они для них как украшение. Так, для виду. Типа, чтобы кричать «В атаку!»
— Командиры, Моркоу, нужны не только для этого.
— А д'рыги считают, что кричать «В атаку!» — это более чем достаточно.
Ваймс с трудом поднялся на ноги. Не признающие своего хозяина мышцы конвульсивно подрагивали. Он сделал несколько неверных шагов и едва не упал.
— Позвольте помочь вам, сэр… — подхватил его Моркоу.
Солнце садилось. У подножия дюны расположились потрепанные шатры, горели костры. Кто-то смеялся. Звуки были совсем не тюремными. Хотя, с другой стороны, подумал Ваймс, пустыня держит лучше всяких решеток. С ногами или без, все равно неизвестно, в какую сторону бежать.
— Д'рыги, как и все клатчцы, очень гостеприимные люди, — произнес Моркоу, словно бы цитировал какой-то путеводитель. — Относятся к гостеприимству очень и очень серьезно.
Д'рыги сидели у костра. Вместе со стражниками, которых также убедили переодеться в более практичную одежду. Шелли смотрелась совсем как девочка, обнаружившая в сундуке материнское платье (если, конечно, не обращать внимания на железный шлем), Редж Башмак смахивал на мумию, а Детрит напоминал небольшую заснеженную гору.
— От жары он стал совсем… неразумным, — прошептал Моркоу. — А констебль Посети вон там, спорит. На Клатчском континенте насчитывается шестьсот пятьдесят три религии.
— Очень рад за констебля Посети.
— А это Джаббар, — сообщил Моркоу.
Экспонат Джаббар, на вид представляющий собой несколько более древнюю версию Ахмеда 71-й час, встал и своеобразным поклоном поприветствовал Ваймса.
— Оффенди, — сказал он.
— Он у них… в общем, навроде официального мудреца, — объяснил Моркоу.
— Значит, это не он кричит «В атаку!»? — От жары голова Ваймса гудела.
— То обязанности командира, сэр, — возразил Моркоу. — Когда он у них есть.
— Стало быть, Джаббар говорит им, когда и как атаковать? — высказал блестящее предположение Ваймс.
— Главное вообще атаковать, оффенди, — вмешался Джаббар. — Мой шатер — твой шатер.
— В самом деле? — удивился Ваймс.
— Мои жены — твои жены…
Ваймс запаниковал.
— Что, правда?
— Моя еда — твоя еда… — продолжал Джаббар.
Ваймс посмотрел на блюдо у костра. Судя по виду, на ужин сегодня подавали баранину. Или козлятину. Джаббар склонился, оторвал от туши большой ломоть и протянул Ваймсу.
Сэм Ваймс посмотрел на ломоть. Тот ответил ему долгим взглядом.
— Лучшая часть, — сообщил Джаббар и проиллюстрировал сказанное аппетитными причмокивающими звуками.
И добавил что-то на клатчском. Сидящие вокруг костра приглушенно засмеялись.
— Похоже на овечий глаз, — с сомнением в голосе произнес Ваймс.
— Да, сэр, — кивнул Моркоу. — Однако будет крайне неразумным…
— Знаешь что? — взорвался Ваймс. — По-моему, здесь играют в небольшую игру под названием «Посмотрим-что-оффенди-проглотит». И это, мой друг, я глотать не стану.
Джаббар одобрительно посмотрел на него. Хихиканье затихло.
