— Эй, знаешь, мне ведь никто так и не сказал твоего имени!
— Ахмед! — крикнул он в ответ.
— Нет, нет! — крикнул я снова. — Твое турецкое имя я знаю. Мне хочется знать настоящее.
— А, тогда Деплор.
Деплор? Это на языке планеты Модон означает «судьба».
Позже была у меня причина вспомнить это. Но теперь я слишком погрузился в свое занятие, пытаясь намылиться, несмотря на новоприобретенные половые органы. Я, конечно, надеялся, что мои новые брюки позаботятся об этом хозяйстве и смогут его вместить. Велико оно было!
Часть ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ Глава 1
Несмотря на «заботу» таксиста, я чувствовал себя превосходно. Я прошел по газону виллы пружинистой походкой, с обычным сердитым взглядом — на тот случай, если кто-то из домашних наблюдает за мной.
Я полагал, что отдавать распоряжение внести в дом коробки с новой одеждой — ниже моего достоинства, и оставил это таксисту. Он, в свою очередь, собрал несколько мужчин с Карагезом во главе, и они образовали нечто вроде цепочки, и очень скоро моя спальня стала похожа более на складское помещение, чем на жилище. По крайней мере, я хотел быть на высоте, принимая свою финансовую смерть.
Таксист перед уходом задержался возле меня во внутреннем дворике виллы.
— Эта одежда сгодится вам в холодную погоду, — сказал он. — А вам нужно обязательно тепло одеваться. Но ближе к весне я попрошу тот магазин «для мужчин и джентльменов» поработать над вашим весенним гардеробом.
Ближе к весне, подумалось мне, я буду уже давно лежать в холодной могиле на кладбище, отведенном для тех, кого отстреливают службы получения по счетам. Но пусть помечтает. Согласно его собственным прозрениям, он заботился о моем здоровье.
— Обматывайте горло этими шерстяными шарфами, — наставлял он меня. — И старайтесь не промочить ноги. — И он ушел.
На звук закрывшейся двери внутреннего дворика открылась дверь Ютанк. Я стоял и думал, как проникнуть к себе в спальню, и услышал глубокий вздох. Повернулся.
Ютанк. Она поглядела на каракулевую шапку. На куртку из медведя. Затем пристально вгляделась мне в лицо, должно быть, только частично видневшееся в складках мехового воротника.
— Ох, — выдохнула она, очевидно, с облегчением. — Это всего лишь ты!
— Я только что вернулся из больницы, — сказал я.
— Там-то ты и пропадал? Что это такое ты делаешь: являешься сюда, людей пугаешь до смерти… Я было подумала, что это комиссар или какая-то важная птица.
Что-то в ее словах больно задело меня за живое.
— Ютанк, — сказал я, — нам с тобой не мешало бы поговорить о кредитных карточках.
— Ха! — фыркнула она. — Ну вот ты опять впадаешь в ярость по самому пустяковому поводу!
Она была прекрасна в своем белом атласном халатике, отделанном жемчугом, из магазина «Сакс», что на Пятой авеню. Я любил ее, действительно любил. Но ведь по ее вине я обеими ногами стоял в могиле на кладбище для должников.
— Ютанк, — сказал я, — не могла бы ты отослать назад или продать кое-что из купленных тобой украшений? Мои финансовые дела сильно расстроены.
Не знаю, чего я ожидал. Возможно, что она хлопнет дверью. Но она стояла и глядела на меня. Потом засунула в рот пальчик и задумалась над моими словами.
— Ютанк, — сказал я, — я очень тебя люблю. Но если бы ты только могла увидеть все в нужном свете, позволила мне аннулировать твои кредитные карточки и вернула кое-какие из своих наиболее ценных покупок, я бы, может, как-нибудь это пережил.
— О, хозяин, — отвечала она, — так мне печально слышать, что меня купил человек с ограниченными средствами. Однако тут и моя доля вины.
Я воспрянул духом. Все-таки ей была небезразлична моя судьба! Она сказала:
— Мне следовало бы заглянуть в «Данн и Брэдстрит» и справиться о тебе, прежде чем идти на аукцион. Я этого не сделала, значит, я нерадивая.
Трогательное признание. Конечно же, у этой дикарки из пустыни не было возможности установить мою кредитоспособность.
— Не думаю, — продолжала она, задумчиво постукивая пальчиком по зубам, — что капиталистические законы позволяют обнищавшей девушке-рабыне предавать своего хозяина. Нет, это законодательство было бы слишком упадочным. — Она мило нахмурилась и стала накручивать на палец локон своих иссиня-черных волос. — Наверняка есть что-то такое, что мы можем предпринять.
Меня осенило. Я вдруг сообразил, что в основе всего ее недовольства мною лежит сексуальная неудовлетворенность. После соития она всегда оставалась несчастной. Фрейд не может ошибаться. Она была просто-напросто неудовлетворенной женщиной! Но теперь-то! Теперь, после великолепной работы Прахда…
— Ютанк, — сказал я, — почему бы тебе сегодня вечером не прийти ко мне в комнату? У меня для тебя потрясающий сюрприз!
— Сюрприз? — переспросила она подозрительно.
— Большой сюрприз и очень миленький.
— Хм-м, — промычала она. — Хозяин, а если я приду — подразумевается только это и ничего больше, — ты позволишь мне оставить у себя все, что я купила, и мои кредитные карточки?
Я сделал очень быстрый расчет. У меня не было никакого сомнения: стоит ей обнаружить то, что у меня теперь есть, она и думать перестанет о побрякушках и кредитных карточках. Фрейд не может ошибаться. Секс лежит в основе любого, даже самого крошечного побуждения, а по сути — всего вообще. Если бы я мог заманить ее к себе в комнату на один часок, после этого она бы согласилась жить со мной до конца дней своих, и если нужно — даже в нищете.
Я поставил все свои фишки на Фрейда.
— Ютанк, если ты только придешь ко мне сегодня и полежишь со мной на постели всего лишь пять минут, ты можешь оставить у себя свои украшения и кредитные карточки.
Она кивнула в знак согласия:
— Я буду в девять часов. — Она закрыла дверь.
Я от радости исполнил маленький танец.
Я решил эту проблему, решил!
Да и пяти минут не пройдет, как всякая мысль о драгоценностях и кредитных карточках навсегда улетучится из этой прелестной головки. После этого я просто буду отправлять эти разорительные покупки назад в магазин Тиффани и рвать, рвать, рвать эти предательские карточки. При этом она даже будет весело хохотать! Чудесная, чудесная психология!
Благословляйте Фрейда!
Глава 2
Я сразу же превратился в сгусток кипучей энергии. Мне нужно было убрать всю эту одежду, привести в порядок комнату, и я, не теряя ни минуты, принялся за дело.
Возникла проблема: у меня не хватало места в стенных шкафах. С чем-то приходилось расстаться. В одном потайном шкафу много места занимали большие коробки с гипношлемами. Я запечатал их так, словно они были совершенно новенькими, погрузил их в микроавтобус «шеви» и велел Карагезу отвезти их к Прахду на новые склады. Даже после этого места едва хватило, но я все-таки управился, всовывая, втискивая и ставя коробки с одеждой друг на друга.
Новая проблема: было всего лишь четыре часа. Предстояло как-то убить целых пять часов!
Хеллер. Рат говорил мне, что включил ретранслятор 831. Не мешало бы проверить.
Я зашел в потайной кабинет, распихал по углам фальшивые золотые слитки и ящики, которые все еще валялись на полу, включил стенную электропечь, помня совет заботливого таксиста беречь свое здоровье, и достал из своего багажа приемник и видеоустройство. Установив аппаратуру на низенькую скамейку, я включил ее.
Победа!
Он находился в своем офисе в Эмпайр Стейт Билдинг.
Правда, я не вполне понимал, что он там делает. На экране один участок пола сменялся другим.
Затем наконец послышался его голос: «Вот он».
Из темного уголка под столом он выудил резиновый мячик и, выпрямившись в кресле, положил его на амбарную книгу.
Кот вспрыгнул на стол и уселся в трех футах от мячика.
Хеллер толкнул мячик, и он покатился к коту. Тот умело лапкой толкнул его назад к Хеллеру. И так мячик катался туда-сюда, туда-сюда.
Трогательная сценка. Мы действительно отрешили его от дел. Ему больше ничего не оставалось, как играть с котом в мячик!
Неожиданно кот нанес по мячу превосходный удар, сбив его со стола. На этот раз Хеллер поймал его, говоря:
— Эй, кот, тебе нужно следить за своей силенкой. Не будь таким задавакой. Кто-нибудь еще подумает, что ты инопланетянин, и тебя привлекут за нарушение Кодекса. Ну-ка погоняйся за ним немного!
Хеллер кинул мяч через всю комнату. Кот стремглав бросился за ним.
Не успел мячик удариться о стену, как дверь отворилась.
Кот мгновенно потерял интерес к отскочившему от стены мячу и устремился к двери.
— Скучал по мне? — Это вошел Бац-Бац.
Кот увидел, кто это, и вопросительно произнес: «Мя-я-яу?»
