Острое ощущение дежавю на миг накрыло Роя с головой.
В самом деле — темный предбанник, ночное зрение и редкостно словоохотливая госпожа на входе.
— Кто такие «эти»? — на всякий случай поинтересовался Рой. — И какую добычу делят?
— Да регистраторши наши, с начальством вместе, — отмахнулась женщина. — Им кто магарыч сунет, чтобы новобрачным лучше жилось, кто конфетами али шоколадом угостит, а кто и бутылку презентует. Вот и слетается воронье кажный день, проценты высчитывают. А у меня время появляется спокойно коридоры убрать, пока нет никого.
— Понятно, — немного ошеломленно протянул Рой. Как обычно, понятным осталось далеко не всё. — А куда мне, скажите, пожалуйста, обратиться, чтобы запрос подать?
— Так ко мне и обращайся, — радостно предложила дама, легко подхватив полное ведро в одну сухонькую лапку, и швабру с тряпкой — в другую. — Тетя Нора меня звать, ежели чего. Я тут не то чтобы давно. По протекции устроилась, к земле поближе, но уже все знаю, а чего не знаю — вместе в каталоге посмотрим. Вот тебе что, добрый молодец, в архиве надобно?
— А вы бы меня, тетя Нора с дороги–то усадили куда–нибудь, что ли, а потом бы уже и спрашивали, — невольно подстраиваясь под сказочный говорок, брякнул Рой. Услышал себя, как со стороны и исправился: — Спасибо за быстрый прием, но нельзя ли сразу в архив перейти? У меня несколько запросов срочных образовалось. Все разной направленности.
— А и пойдем. Пойдем, конечно, — заторопилась тетя Нора. Если бы не тот факт, что из Марь Филипповны вышло бы штук пять таких вот теть Нор, Рой точно решил бы, что перед ним ее родная сестра–близнец. — Ох! — звякнув ведром, насторожилась та. — Ты поди пока вон в ту сторону, там лестница черного хода, наверх ведет. В будние дни курильщики ее оккупируют, а сейчас нет никого. Ножками–ножками — и до цокольного этажа двигай. Как в двери упрешься, так рядом вход поищи. А я сейчас подбегу, а то пол у меня там недомытый остался, кусочек небольшой, начальство заругаться может.
Из светлого просторного коридора за ее спиной действительно послышались негромкие голоса.
Несмотря на то, что вдвоем с тетей Норой они не только легко отвели бы глаза непрошеным свидетелям, а еще и непонятной добычей поделиться могли бы заставить, Рой задерживаться не стал — тенью скользнул в указанном направлении.
Лестница нашлась за приоткрытой дверью со строгой надписью «Служебное помещение».
Помещение, так помещение — привычно уже пожав плечами, Рой неслышно поднялся наверх, где и обнаружил все обещанное. И цокольный этаж, и невидимый простым смертным вход в архив рядом с обычной — нормальной — дверью.
— Ерик? — тихо спросил Рой по внутренней связи, чуть притормозив перед входом.
— Чертовщина какая–то, — так же негромко отозвался тот.
— Ладно, прорвемся, — Рой сузил канал до полностью внешне незаметного и ступил на территорию владений Норн. Крючкотворов, как их обычно величают в штабе.
Да уж, за долгую жизнь им с напарником многое пришлось повидать. Всевозможных отделений хозяйства, подконтрольного Норнам, так и вообще не вспомнить, сколько. Но местное выделялось даже на фоне всеобщего безумного разнообразия.
С другой стороны, чему удивляться, когда сам шеф местного отделения Небесной канцелярии вместо магических шаров до сих пор своими дурацкими блюдцами с тухлыми яблочками пользуется?
Подумаешь, какой–то филиал прядильной фабрики, решившей открыть собственный магазин. Потому что на первый взгляд архив именно так и выглядел — бессчетное количество стендов, усеянных бесчисленным разноцветьем нитяных мотков.
— Видите, как удобно все придумано?! — явно гордясь фантазией предыдущих заведующих, радостно вопросила подкравшаяся тетя Нора. Ведро и другие орудия маскировочного производства она оставила где–то внизу, косынку тоже сняла. Рой даже удивился немного, не обнаружив под головным убором бигуди. Гладкие прямые волосы — светлые, с проседью — тетя Нора убирала в гульку на затылке. — Тут, правда, все немного запущено было до моего назначения, — принялась пояснять она, — до дальних рядов я еще толком не добралась, но ближайшие века сделала в лучшем виде; все согласно каталогу; по алфавиту, по родственным связям, по местности и по годам.
— Интересно, как это вам удалось, — с невольным уважением оценил Рой, плохо представляя, каким образом можно совместить сразу все указанные параметры. Ведь даже в новаторском Новом свете, умудрившемся частично скопировать человеческие прогрессивные идеи, для полного удобства сортировок требовалось несколько копий общего списка.
— А все просто, — польщенная прозвучавшей в голосе похвалой, улыбнулась тетя Нора. — Стендики видите? Это временная шкала — по датам, по эпохам разбитая. Эпоху выбирай, какую нужно — хочешь день, а хочешь, год. Цветность означает степень родства, а качество, то есть состав — местность. И каждая эпоха по алфавиту расположена, а от него уже магические связки тянутся, кто с кем и где.
Рой, забуксовавший уже на этапе цветности, которая степень родства, озадаченно вгляделся в невообразимую пестроту ближайшего стенда:
— Потрясающе, — вздохнул он. — Мне бы вот на этих двух справку сделать, что они отец и сын. А потом развитие событий посмотреть, — невольно сморгнув из–за режущего глаз разноцветья нитей, он стянул в кулак шефовское согласие и предъявил тете Маше. — Чтобы справка со всеми печатями, по типу выписки. Можно?
— Конечно, можно, отчего же нельзя, — тетя Нора взглядом профессионала просверлила предъявленное «добро» за подписью самого шефа отделения и мелкой трусцой просеменила к незамеченному раньше металлическому канцелярскому шкафу. — Сейчас нарисую, — пообещала она, выдвинув один из ящиков и зарывшись в него по пояс.
— Котельников Димитрий Николаевич и Офицеров Николай, — Рой переступил с ноги на ногу и посмотрел в паспорт, врученный завхозом. — Димитрий Николаевич — сын, а Николай Иванович, соответственно, отец.
Взгляд сам собой упал на дату рождения Николая. Перед глазами расплылось, Рой машинально прикинул возраст завхоза и страдальчески поморщился. Насколько он видел, по дате получалось, что либо Николаю уже давно пора на пенсию, если не на тот свет, либо в Небесной канцелярии промахнулись с хронопластом. Оставался, конечно, еще вариант с подложным паспортом или с ошибкой при написании…
— Да уж поняла, что если один Николай, а второй Николаевич, то первый и есть папаша, — откликнулась тетя Нора, перебив мысль. — Во, держи, — протянула она Рою бланк с кучей печатей, где странным витиеватым почерком значились указанные имена с фамилиями. — Вступит в силу точнехонько в полнолуние. И у нас, и у людей везде одно и то же значиться станет. Если анализы какие новомодные сдавать не придумают, то никто никогда не подкопается.
— Не придумают, — уверил ее Рой. — А можно теперь дальнейшее развитие событий посмотреть, чтобы уж наверняка? Где искать ближайшие, вы говорили? Тут?
— Ой, милок, — забеспокоилась тетя Нора, глядя, как он всматривается во временные метки по краям стендов. Вообще–то выходило, что ближайшим к ней временем стали исторические вехи Ледового Побоища. — Дай–ка я сама, мне сподручнее будет. Ты ведь хочь и из наших, а специфику знать можешь и неточно. До утра так глядеть станешь, до послезавтрашнего, — забормотала она, шустро ввинчиваясь в чащу бесконечных стендов. — И все равно ничего не найдешь. Не отставай!
Предпоследнее обещание прозвучало настолько жизнеутверждающе, что Рой на всякий случай целиком превратился в зрение. Упустить сухощавую тетю Нору и заблудиться в местном разноцветье ему нисколько не улыбалось. Очень он сомневался, что среди здешних клубков и моточков сможет случайно разыскать нить Ариадны.
В смысле, в крайнем случае, Ерик, конечно, их выведет, но тогда маскировка будет разрушена.
— Ну вот, пришли, — обрадовала тетя Нора, когда у Роя окончательно отказали глаза. — Вот они, туточки, все здесь!
Сухонькие ладошки привычно пробежались по моткам, перебирая нити, и скоро два из них, разнесенных, между прочим, довольно далеко по стенду, повинуясь ловким пальцами, предъявили общую петлю довольно плотного плетения. Начало петли прослеживалось отчетливо — совсем свежим узелком, связавшим две разные нити. А вот конец уходил под другие мотки, и отслеживанию не поддавался.
