— Зачем? — не поняла Маргина.
— Пошутил, чтобы сбить с толку Бартазара Блута, — ответил Рохо.
— Хороши шутки, — хмыкнула Маргина. — Пусть, первым был Хамми, а потом на Глаурию отправились Элайни и Бартазар Блут.
— Нет, — сказал Рохо.
— Что ты меня перебиваешь? — возмутилась Маргина.
— Элайни на Глаурию отправилась одна, а за ней станция репликации, — сказал Рохо и добавил: — На планете Деканат пропали три глея, я думаю, что они отправились вместе с Элайни.
— А куда девался Бартазар Блут? — спросила Маргина.
— Бартазар Блут на тарелке прилетел на Контрольную и, вместе со станцией репликации, отправился на Деканат, — сказал Рохо и добавил:
— А Хамми, в это время, с помощью прибора в лаборатории на Деканате прыгнул на планету Контрольная.
— И по моей просьбе забросил Анаписа и Альмавер на планету Деканат, — добавил Блуждающий Неф.
— И им досталось, — улыбнулась Маргина.
— В это время Бартазар Блут из Деканата отправился на Глаурию на пятьдесят два мегапрасека назад, — добавил Рохо.
— А мы с Хамми, Онти и Рохо на тарелке летели на Парники, чтобы перебраться на Гренааль, думая, что Элайни полетела туда, — вставил слово Русик.
— Ага, летели, как пауки в банке, — хихикнула Онти, а потом вспомнила: — На этих Парниках меня чуть не съели.
— Из Парников вы прилетели на Гренааль и узнали, что Элайни там и в помине не было, а были мы с Мо, — констатировала Маргина.
— Мы с Хамми попали в вашу ловушку, — сказал Рохо.
— Которую мы благополучно отправили на Деканат, — засмеялся Мо.
— И из которой мы выбрались на Глаурии, куда попали вместе с Анаписом и Альмавер, — заключил Рохо.
— Всё как будто понятно, только неясно, куда же девался Сергей? — сказала Маргина, обведя всех вопрошающим взглядом.
Все молчали, так как ответ на такой вопрос никто дать не мог. Молчанье неожиданно нарушила лошадь, появившаяся из темноты и сказавшая:
— Всем добрый день.
Все уставились на тёмную лошадь, которая рассматривала сияющий шар наверху.
— У вас романтично, — сказала лошадь, рассматривая всех.
— Вы кто? — спросил Доом.
— Перед вами товарищ Тёмный, Наблюдатель Кольца, — сообщил Блуждающий Неф.
— Мы в чём-то провинились? – спросила Маргина, на что лошадь ответила:
— Есть немного.
— И что нам грозит? — спросила Маргина. Товарищ Тёмный вытащил откуда-то листок бумаги и, присев на зад, развернул её передними копытами.
"Властью, данной мне Кольцом:
1) Мо, назначается Хранителем на планету Парники,
2) Блуждающий Неф, назначается Хранителем на планету Гренааль,
3) Маргина, назначается Хранителем на планету Глаурия,
4) Онти, назначается Хранителем на планету Контрольная,
5) Рохо, назначается Хранителем на планету Деканат.
Приказ обсуждению не подлежит, и вступает в силу с момента оглашения».
Все застыли на месте, ошарашенные известием.
— Я не могу быть Хранителем, — отозвалась Онти, — я ещё маленькая.
— А что будет, если кто-то откажется? – спросила Маргина.
— В ином случае – дезинтеграция, — тихонько сообщил товарищ Тёмный, и добавил: — Я, надеюсь, все знают, что это такое?
Все замолчали, а потом принялись обсуждать, не обращая внимания на товарища Тёмного.
— А куда тогда денется Хаммипапа, если я назначена Хранителем на Глаурию? — удивлённо спросила Маргина.
— Я думаю, что это профессор Бартазар Блут, — ответил товарищ Тёмный, — который тут покуролесил.
Маргина открыла рот и присела на траву. Остальные продолжали обсуждать сообщение Тёмного, пытаясь соотнести свои назначения со своими намерениями.
— Ещё вопросы есть? — спросил товарищ Тёмный.
— Скажи, Тёмный, почему на Земле нет станции репликации? – задала неожиданный вопрос Маргина. – А то, знаешь, так неудобно туда добираться.
— Там слишком умный и озорной народ, — ответил товарищ Тёмный, — того и гляди, революцию в Кольце сделают.
Маргине показалась, что товарищ Тёмный знает об этом не понаслышке, а принимал в революциях на Земле самое непосредственное участие. Только, непонятно, в каком обличье: либо человека, либо лошади. «Может, он был лошадью товарища Будённого?» — предположила она, зная немного историю Земли и подумала: «Как бы он не услышал». Отогнав крамольные мысль, она спросила у Тёмного:
— Товарищ Тёмный, скажите мне, как мне вернуть свою дочь Элайни и где сейчас Сергей?
— На эти вопросы я ответить не могу, — ответила лошадь, — я вам, что – Большая Советская Энциклопедия.
«Всё-таки, услышал», — вздохнула Маргина и погрузилась в мысли о дочери и своём пропавшем зяте.
Репликация одиннадцатая. Сергей
Его больно ударило о какое-то большое странное металлическое кольцо, наполовину скрытое в земле. «Репликатор», — подсказала память, но тут что-то, громко ухнув сзади, снова бросило его на кольцо, вырубив сознание искристой россыпью звёзд.
Он, раскинув рук, плыл в небе, больно встряхиваясь на кочках. «Странно, — подумал он, — на небе кочек быть не должно», — а небо, удаляясь, сменилось грязным и тёмным лицом в зелёной шляпе, которое склонилось над ним.
— Серый…, Ерыгин…, ты меня слышишь? — хрипел, задыхаясь, далёкий голос. – Ты держись, Серёга, мы почти на месте.
— Чего молчишь, птица? — спросил по-русски у ворона, сидящего на камне, бородатый «дух», перезаряжая РПГ[23].
— Иди к русским, там тебе будет пища, — сказал он, поймав на мушку двух солдат, тащивших третьего, и уже положил палец на курок, но выстрела не увидел: его голова взорвалась изнутри, треснув, как спелый арбуз. Граната ушла мимо солдат, подняв столб пыли невдалеке и забросав их комками сухой земли. Ворон блеснул глазом и взлетел, растворяясь в воздухе.
Сергея больно уронили на камни, только боль в теле быстро ушла, а на смену ей зазвенела голова.
— Женя, держи крепче, — хрипел первый голос.
— Тащим, б…я, — отозвался звонкий голос и заглянул ему в лицо, — Серёга не спи!
Они ввалились в душную, перекрытую камнями щель, где его уложили на плащ-палатку у стены.
— «Сокол», «сокол», я «зенит», — повторял звонкий голос, который был Женя, — нас обстреляли из РПГ. Да, у нас один «трёхсотый»[24].
— Миш, сейчас «шмелей»[25] пришлют, — сообщил Женя и наклонился к лежащему, — лежи, Серёга, сейчас погрузимся и в Кандагар.
Над головами пророкотали «двадцать четвёрки» и вскоре затрещали вдали пулемётами. Миша собирал радиостанцию, паковал палатку.
— Вы кто? — не слыша своего голоса, спросил он.
— Здорово тебя, Серёжа, шандарахнуло, — отозвался тот, которого звали Миша. — Я Миша Столярчук, не помнишь?
Серёжа отрицательно помахал головой. Миша показал на второго и спросил:
— А Женю Сковороду что, тоже не помнишь? — Серёжа снова махнул головой, а Миша вздохнул:
— Видать тебя контузило немного. Ну, ничего, в Кандагаре немного отлежишься, а там домой.
Он метнулся к разрушенному снарядом кяризу[26] и нацедил во флягу немного воды. Её горлышко холодило губы, а вода приятной прохладой прошлась по горлу, и Сергей облегчённо вздохнул. Загудели винты, и один из возвращающихся шмелей опустился, а пара зависла в воздухе. К ним тут же подбежали с носилками, на которые сразу уложили Сергея. Миша тащил на себе радиостанцию наведения «Багульник»[27], а Женя две «триста девяносто вторые»[28]. Быстро погрузились на борт, и вертушка взлетела. Привычно трясло, но вибрация успокаивала знакомыми ощущениями, и Сергей незаметно для себя уснул.
* * *
«Стройная блондинка хватала за руки мужчину с усами и кричала: «Не смейте, профессор», — и Сергей провалился в искрящуюся темноту, а ему вдогонку летело переходящее в бас: «Не-е-е-е-т!» Он летел в невесомости, втягиваемый с невероятной силой в сужающийся к лучу туннель, растворяясь светом и рассыпаясь на искры. Он закричал: «Н-е-е—е-ет» и его голос неестественно запищал детским тенором, переходящим в комариный писк».
Он проснулся в поту, выпученными глазами глядя вокруг, не понимая, откуда рокот и тряска. «Лежи, лежи!», — прокричал ему немолодой санитар, а Сергей зыркнул взглядом по сторонам, но, увидев знакомые лица Миши и Жени, успокоился: пусть он их не помнил раньше, но у них уже было маленькое совместное прошлое, которое их объединяло.
— Лежи, Серёжа, уже Кандагар, — спокойно сказал Миша, смочил платочек и положил ему на голову. Сергей взял у него флягу, припал к ней и всё выпил, запоздало вспомнив, что нужно было оставить другим.
— Не беспокойся, — понял Миша, — мы уже на земле.
