— Куда? — жадно спросил Роман.
— Не знаю, — вздохнул Википед и грустно развел манипуляторами. — На какую-нибудь маленькую неизвестную планету.
Роман задумался.
— Обрати внимание, — сказал он, — вот что у нас сходится в обеих версиях, так это то, что надо искать ближайшую планету. Какая у нас ближайшая планета?
— Мнэ-э-э... — произнес Википед, листая в памяти атласы. — Ближайшая к астероиду Коперник? Планета пушистых улиток. Но ты сказал бы раньше, мы уже достаточно далеко ушли из созвездия Волопаса в сторону Солнечной системы. Сейчас ближайшая планета — планета Амазонка. Помечена в атласе как заправочная станция. А нам необходимо заправиться.
— Это зачем? — насторожился Роман. — У нас же оказался полный бак?
— Да, — согласился Википед. — Но дырку, которую проковырял Блэкмор, мы так и не заделали, поэтому топлива снова осталось на донышке.
Планета Амазонка из космоса выглядела очень живописной: океаны, материки и снежные полюса располагались на ней таким причудливым образом, что издалека напоминали лифчик и декольте.
— Какая странная планета, — сказал Роман. — Наверно поэтому ее и назвали Амазонкой. Будь я Миколой, я бы пошел на посадку!
— Да куда ты денешься, — проворчал Википед. — Топлива у нас мало, а уж воды и еды — тем более. Идем на посадку.
— А там еда есть? — спросил Роман, который не ел уже два дня.
— Сейчас посмотрю... — Википед принялся листать в памяти каталоги и путеводители. — Так. Планета Амазонка. Населена, пишут, расой разумных женщин. Значит, еда должны быть!
— А топливо? — засомневался Роман.
— В атласе отмечена, как заправка. А где заправка — там и кафешка должна быть в любой дыре...
Космодром планеты Амазонка оказался чисто символическим: песчаная площадка, напоминавшая деревенское футбольное поле, была обнесена декоративным заборчиком, свитым из какой-то соломы. Заправочный автомат тут имелся — правда, такой старый и ржавый, что оставалось неясным, как он вообще работает. Заправку обслуживал старый заправочный робот — земной модели, но выпущенный чуть ли не сотню лет назад, и потому такой же старый. Была здесь и кафешка — тоже построенная из тростника и соломы под плетеной крышей.
Пока Википед ругался с заправочным роботом, выпрашивая инструменты для починки бака, пока они вместе латали бак, а потом по очереди дергали ручку насоса скрипучей и ржавой колонки, которая никак не хотела давать топливо, Роман купил в автомате гамбургер, сел за столик и принялся его жадно обкусывать.
Гамбургер, похоже, был столетней давности — за последние сто лет, когда автоматический зонд забросил на эту планету заправочную станцию, ее явно не обслуживали и не перезаряжали. Но благодаря нано-консервантам и вакуумной упаковке из генно-модифицированного полиэтилена, гамбургер неплохо сохранился. И даже листик салата хрустел так же сочно, будто его сорвали с грядки всего лишь в прошлом месяце.
Роман так увлекся едой, что не заметил, как оградка со всех сторон обросла местными: на Романа жадно глазели сотни глаз. Здесь были самые разные глаза: зеленые и синие, карие и серые, с очень длинными ресницами и не очень длинными. Но все это были местные жители — племя женщин-амазонок.
Были амазонки решительны и мускулисты, одеты в блузки из пальмовых листьев и тростника, и все были вооружены: у некоторых был луки, у других — копья, а у самых мускулистых и толстых — крепкие дубинки в руках.
Роману стало очень не по себе, он подавился бутербродом и начал кашлять.
В этот момент на его плечо легла огромная лапа... Потрясла Романа за плечо, а затем с размаху хлопнула по спине.
— Вот и свиделись... — раздался хриплый голос Миколы.
Рефлексы не подвели: ударив наугад локтем, ловко перекатившись через столик, Роман упал на песок, сгруппировался, вскочил, швыряя пригоршню песка в сторону противника, сделал несколько обманных выпадов ногами, затем высоко подпрыгнул, замахиваясь кулаком... И только тут увидел растерянное лицо Миколы и протянутую для приветствия ладонь...
— Ты чо? — пробасил Микола обиженно. — Не признал? Это ж я, Микола!
Вскоре они уже сидели за столиком в плетеных креслах и беседовали. Микола рассказывал Роману о своих приключениях.
— Ну, я туда-сюда... — говорил он. — Драк нету... Девок нету... Че искать? Как искать? Зачем я вообще в это дело влез? Не мое это, брат, дело. Девка-то Лариса конечно симпатичная, спору нет. Я-то сразу ее захотел искать, как увидел. Я ж как любую девку вижу — сразу тянет искать. Я ж сам на Юпитере родился, на Сатурне учился, на Уране в армии служил и на Юпитер вернулся дальнобойщиком. У нас-то на Юпитере при нашей гравитации девки знаешь какие? Как я размером. Квадратная юбка, квадратная майка, три центнера мышц и целлюлит до земли. А уж командовать любят... А я, брат, мужик! Я дальнобойщик! Я собой командовать не позволю ни единой бабе!
— Микола, — вдруг заорали амазонки из-за ограды. — Хорош языком чесать!
Микола непроизвольно втянул голову в могучие плечи.
— Единой бабе командовать не позволю, — объяснил он шепотом, опасливо покосившись на амазонок, — а когда такая толпа, тут конечно дело позволительное. — Микола помолчал. — Так я о чем? Полетал туда-сюда, вижу планетка, сел — а тут...
— Хорош языком чесать! — снова заорали амазонки. — Долго нам тебя ждать?
— Иду, иду уже, минутку! — торопливо крикнул Микола и снова повернулся Роману: — В общем, тут я и остался! Мне, честно скажу, всю жизнь с бабами не везло — кого захочешь обнять, все разбегаются и обижаются. А ведь я вроде не урод! В чем дело? Может, что не так делал? Не пойму. Но тут — не так. Тут как приземлился — они сами на меня бросились! Все! И жизнь удалась, брат! А чего еще хотеть? Вот ничего и не хочется... — Микола снова погрустнел и помолчал. — Тут вчера этот пролетал, болван напомаженный, как его...
— Фарлав?! — напряженно спросил Роман.
— Точно, — кивнул Микола. — Хотел я ему в репу дать, само собой... Так, поверишь ли, — не хочется и в репу дать! А он тут хвастался, рассказывал как спас девчонку эту, Ларису парализованную...
— Он? Фарлав?! Так это был он?!
— Угу, — кивнул Микола рассеянно. — Предлагал мне на нее взглянуть... Так, веришь ли, — даже взглянуть уже не хочется... Ничего не хочется. — Микола устало зевнул. — У меня ж триста шестьдесят пять жен. Семьсот тридцать тёщ. Скоро дочки народятся...
— Микола! — заорали амазонки разъяренным хором. — Кому сказано?! Поболтал — и домой! Живо!
Роман не выдержал:
— А ну имейте совесть! — рявкнул он неожиданным басом, обернувшись в сторону ограды. — Слепые что ли? Не видите — мужики разговаривают!!!
Амазонки притихли, а затем принялись уважительно шептаться.
— Ух ты... Ишь какой... Деловой нашелся, мне б такого... — доносилось из-за ограды.
Роман нетерпеливо потряс Миколу за рукав:
— Так куда он полетел с Ларисой, скажи!? Скажи, куда?!
— Этот, напомаженный, что ли? — догадался Микола и снова зевнул: — Ну, известно куда — на Луну. Там, значит, под объективами журналистов, о своих подвигах Губернатору расскажет, к парализованной лекарство применит, и все призы возьмет.
— Лекарство? — насторожился Роман. — Какое еще лекарство?!
— Ну, это... — Микола неопределенно помахал руками. — Круглое такое, черное, в конверте. В бою, сказал, у врага отнял.
Роман вскочил.
— Википед!!! — заорал он. — Срочно!!! Срочно гоним на Луну!!! Мы должны успеть!!!
— Брось, парень! — пробасил Микола. — Сами разберутся. Оставайся тут! Жен себе найдешь — сколько влезет! А мне поговорить с кем будет — о нано-футболе, нано-карбюраторах... Вот, скажи, например...
Но Романа за столиком уже не было.
Глава двадцать пятая, в которой на Луне случается большая беда
Которые сутки Губернатор был в печали. Три дня, которые определил в ультиматуме Блэкмор, пролетели, но никаких вестей не поступило — ни плохих, ни хороших. Решительно никаких! Блэкмор больше на связь не вышел. Рогдай — исчез бесследно и тоже не давал о себе знать. Добровольцы турнира, у которых Губернатор не озаботился поначалу даже спросить номера мобильников, тоже растворились в космосе.
Чтобы как-то развеяться, немного послужить Родине и отвлечься от грустных мыслей, Губернатор начал прием посетителей, что томились в приемной уже несколько недель. Посетители были довольно однообразны.
Жильцы домов у края купола жаловались, что подтекает кислород, и в доме нечем дышать, а ЖЭК не принимает никаких мер. Губернатор велел секретарю Томасу записать номера домов и при случае разобраться.
Какие-то дизайнеры из местной фирмы принесли стопку эскизов, предлагая заменить федеральный герб Луны на новый — с профилем Пушкина. А когда Губернатор отказал, расплакались и стали просто просить денег.
