— Как бы не так. — Горечь разочарования настигла меня уже через пару минут. — За время нашего отсутствия произошли колоссальные изменения, если ее перенесли сюда.
— О чем ты говоришь?
Я молча указала в противоположную от моря сторону, где преспокойненько стояла самая настоящая Эйфелева башня.
— Вот откуда, скажите мне, в Сочи могла появиться эта высокая красавица французской архитектуры?
— Ну и дурь же тебе приснилась! — ответил Андрей.
— Просто ахинея какая-то, — согласилась с диагнозом Ирина. — А ты не помнишь случайно, что будет дальше? Это было бы очень кстати узнать сейчас, потому что с востока на нас движется какое-то отвратительное огромное насекомое.
Кажется, она уже привыкла ко всяким гадостям, встречающимся нам в последнее время, потому что совершенно спокойно кивнула в сторону гигантского паука ярко-синего цвета, неторопливым прогулочным шагом идущего к нам. Поверите, я давно так не смеялась! На восьми мохнатых синих лапках этого чуда были желтые кроссовки! Честное слово! Друзья были правы: этот сон — просто ненормальное скопление самых идиотских событий. Сначала змеи, потом мы разбили часы на руке старого рыболова, а теперь вот синий паук в желтых кроссовках. Докатились!
— Только камни в него кидать не надо. — Леха отодвинул гладкий отшлифованный валун от уже тянущихся Ирининых рук. — А то попадем еще в какого-нибудь депутата Государственной Думы. Объясняй потом, что в паука метил.
— Есть мысли получше? — Наша крошка сидела, скрестив руки на груди и упрямо давила взглядом приближающееся насекомое, которое, завидев нас, заметно прибавило шаг.
— Вариантов нет, — сдался Лешка. — Интересно, они людьми питаются?
— Этот вряд ли откажется. — Ирина вдруг начала оглядываться по сторонам. — А вы не заметили, куда старик подевался?
И правда! Нашего ворчливого незнакомца нигде не было видно.
— Но он не мог уйти, мы все это время были здесь и заметили бы это. Опять мистика какая-то!
Мои друзья согласно закивали головой.
— Чудесно! Теперь только мы и этот паук тут загибаемся.
Метров пятьдесят отделяло нас от гигантского паучища, когда я наконец кое-что придумала:
— Слушай, Андрей, а помнишь, я очень любила развязывать тебе шнурки, а потом связывать ботинки между собой?
— Только не говори, что ты хочешь сделать это сейчас! Лучше подумай, как вытащить нас отсюда, — мы же все-таки в твоем сне.
— Этим я как раз и занимаюсь. Терпение, дети мои. — Я пошла навстречу чуть ли не облизывающемуся пауку.
Завидев одно из обеденных блюд, насекомое остановилось в двух шагах от меня.
— Добрый день! — поприветствовала я его. Никогда не знала, что пауки могут булькать. Хотя, наверное, нормальные пауки все же не могут, но этот... Пару раз издав непонятный звук, он угрожающе посмотрел на меня и начал наступать.
— Разговор не получился, — сказала я себе и решилась. Пробежав под мохнатым брюшком, я быстро развязала шнурки на двух задних кроссовках (благо имелся богатый опыт) и соединила их между собой. Паук, наивно решивший, что сможет ходить и на шести лапах, дернулся было вперед, но потеряв равновесие, рухнул на землю.
Я этого и дожидалась. С боевым кличем «Империя наносит второй удар» Леха побежал мне на подмогу. За ним были Андрей с Иришкой. И вот уже мы все вчетвером развязывали и запутывали шнурки невезучего спортсмена. Переплетя наконец все, что можно было, мы удовлетворенно заметили, что наш паучок без посторонней помощи двигаться явно не сможет.
— Ну что, морда фашистская, колись, на кого работаешь! — пошутила я, но, как ни странно, паук все понял и, забулькав что-то нечленораздельное, подмигнул Ирине.
— Наглая ложь! — Для тех, кто не в курсе: ее такими вещами лучше не злить. — Это провокация. Ах ты, тапочек шерстяной! Да как ты смеешь клеветать на меня? Ты чего плетешь? Да я тебя первый раз в жизни вижу! Ты надеешься, они тебе поверят? Ни за что!
Паук, никак не ожидавшей подобной реакции, беспомощно хлопал глазами, а Ирина уже вовсю голосила:
— Не виноватая я! Он сам пришел!
Я вообще отказывалась что-либо понимать: синий паук в желтых кроссовках, вопящая Ирина — в голове все перепуталось. Тут это милое создание чихнуло, свалив с ног стоящего перед ним Леху и виновато улыбнулось.
— Может, отпустим его? — тут же сменила гнев на милость Ирина.
— Отпустим?! — возмутился Андрей. — Да он слопает тебя за милую душу и даже прощения не попросит. — Вот смотри.
Повернувшись к мохнатику, он замахал руками:
— Эй, ты хочешь нас съесть?
«Что за глупые вопросы! — подумала я. — Сейчас он, конечно, признается! » Но пауку, видимо, было неведомо понятие лжи, и он радостно закивал головой в знак согласия. Я была поражена до глубины души:
— Ну, вы только посмотрите! Он даже не отрицает этого. Ну давай, давай, развязывай его, может, нам памятник поставят. Посмертно. — Ирина насупилась. Я обхватила голову руками: с одной стороны — огромный паук, с другой — Эйфелева башня, а сама я — во сне.
— Просто неразбериха какая-то! — Я со злостью кинула горсть песка в прозрачную воду. Снова поменялись декорации, и мы оказались у входа в лабиринт.
— Неразбериха, говоришь? — вытаращил глаза Леха. — Ты в следующий раз поосторожней со словами будь. Теперь нам придется его пройти...
— Зачем? Мы ведь туда даже еще не зашли, можно просто повернуть обратно. — Ирина уже собралась было сделать намеченное, но вовремя отскочила назад. Из песка к нам повсюду тянулась какая-то трава, пытаясь обхватить ноги своими цепкими стеблями.
— Ле-ле-лена, ты что, «В мире животных» насмотрелась, перед тем как тебе все это приснилось? — Андрей еле вырвался из колючих лап растения.
— Кажется, я была не права, — быстро призналась Ирина и первая юркнула в лабиринт. Мы, естественно, последовали за ней. А что нам оставалось? Не хватало еще, чтобы нас во цвете лет сожрал какой-то фикус!
Мы прошли достаточно большую часть пути, как откуда-то из глубины раздался страшный рев. Что-то знакомое было во всем этом, если не считать того, что я уже видела такое в своем сне.
— Слушайте, а это не тот самый лабиринт царя Миноса?
— Надеюсь, что нет. Только Минотавра нам здесь не хватало! — вздрогнул Леха.
— Не может быть. — Андрей рассматривал высеченные в стене иероглифы. — Если тебе приснилось ТАКОЕ, значит, ты хоть немного думала о мифах, а мифы приближают нас к истории, а ты терпеть не можешь историю. Улавливаешь смысл?
— Логично, но абсолютно неправильно, — констатировала я. Рычание раздавалось все ближе и ближе. — Вам не кажется, что он скоро будет здесь?
— Вот именно, что кажется. Поэтому можно уже начать вспоминать, что нужно сделать, чтобы твой сон, наконец, закончился.
Меня это начало порядком доставать. Да что они думают? Если этот сон приснился именно мне, я должна помнить все до мельчайших деталей? А не они ли советовали мне забыть его поскорее? «Не бери в голову, Лена» — чьи это были слова? А сейчас требуют, чтобы я вспомнила то, что так старательно пыталась забыть.
Наверное, по моему рассерженному лицу ребята все поняли и, примирительно обняв меня за плечи, заговорили одновременно:
— Мы же не ругаем тебя! Просто постарайся, а если не получится, придумаем что-то другое — у нас были времена и похуже.
— Где же этот чертов выход?! — Мы уже привыкли к постоянному реву, раздававшемуся то совсем рядом, то где-то далеко, и были полностью поглощены бесконечными поворотами.
— Первый раз в жизни в настоящем лабиринте, а мне уже не нравится. — Андрей повернулся ко мне. — Можно задать тебе вопрос? Только хорошенько подумай, прежде чем ответить, потому что это очень важно для всех нас — Я сосредоточилась, пытаясь призвать на помощь всю свою эрудицию, словно на экзамене: — Сколько конкретно сюжетов было в твоем сне?
— Да если б я помнила! Точно знаю, что он был не такой уж и долгий, но вы же видите, с какой скоростью мы носимся по нему. Думаю, мы еще встретимся не с одним синим пауком у Эйфелевой башни.
— Я знаю хорошего врача, — начал Леха тоном детсадовской нянечки, поглаживая меня по голове. — Сны — вещь серьезная, но, уверен, тебя еще можно вылечить.
— Да иди ты! — выдернулась я, и мы все вместе захохотали. Мы с Ириной хихикали, уткнувшись в плечи друг друга, Андрей с Лехой тоже посмеивались рядом...
Но подождите! Ни у кого из нас не было такого мощного баса, что так ясно слышался совсем рядом. Мы потихоньку умолкли и повернулись в сторону непрекращающегося смеха. В нескольких метрах от нас дико гоготал катающийся по полу... Минотавр. Реальный такой дядька с бычьей головой и лапами пятидесятого размера никак не мог остановиться. Понимая, что это отнюдь не безобидная зверюшка, мы начали отползать в глубь лабиринта. Минотавр вдруг резко затих и протянул руку:
— О, муж, преисполненный мудрости! Ты рассмешил нас всех. Дай же пожму твою крепкую руку и дружбой скреплю нас навек!
