Даже на таком близком расстоянии Фини пришлось кричать.
— Двое, а может быть, взрослый и мальчишка, внизу, в так называемом «загоне». Плюс механик, а еще сопровождающий при грузе. Иногда кок, если капитанова жена не хочет готовить на всех. Ну и еще парочка парней, которые учатся лоцманскому делу и служат впередсмотрящими и прислугой за все.
— И никакой охраны?
— Нет, сэр, это же не море.
Две баржи столкнулись, взметнув фонтан воды, который наполнил сапоги Ваймса до краев. Не было смысла вытряхивать воду, поэтому он прорычал сквозь шум бури:
— Плохие новости, парень. Вода поднимается.
Готовясь прыгать на следующую баржу, он подумал: «Даже если так, где они? Разумеется, на лодке не все хотят умереть?» Он выждал, прыгнул, когда баржа подошла ближе, упал… и увидел, как меч весело катится в бурную воду. Выругавшись и с трудом удерживая равновесие, Ваймс дождался следующей возможности рискнуть жизнью и на сей раз вновь преуспел. Он прыгнул, чуть не угодив спиной между грохочущих барж, опасно зашатался, качнулся вперед, упал на брезент и нащупал под собой чью-то голову.
— Пожалуйста, не надо! Не убивайте меня! Я всего лишь оригинальный фермер! У меня нет оружия! Я даже кур резать не люблю!
При следующем толчке Ваймс обхватил чье-то пухлое туловище; фермер заорал бы вновь, если бы Ваймс не зажал ему рот рукой и не прошипел:
— Это полиция, сэр, простите за неудобства, но кто вы, черт побери, и что тут творится? Отвечайте живей, времени нет.
Он втолкнул человека подальше, в глубь баржи, в мокрую темноту, и знакомый запах подсказал Сэму Ваймсу, что обезумевший от ужаса фермер, при всей своей оригинальности, не соврал насчет кур. Из кудахчущей тьмы, заключенной в проволочные корзинки, поднималась вонь, говорившая о том, что куры, даже в лучшие времена не отличающиеся мужеством, сильно испугались.
Расплывчатый силуэт поинтересовался:
— Полиция? Здесь? Ври больше. Скажи еще, что ты командор Ваймс.
Баржу снова качнуло, из темноты вылетело яйцо, и угодило Ваймсу в лоб. Он вытерся, ну или, по крайней мере, размазал желток по лицу, и сказал:
— Сэр, вам везет как утопленнику.
Полностью его звали Молись-и-Кайся Ляпсус. Разумеется, если у человека такая фамилия, он непременно пожелает объяснить ее происхождение, даже если неотвратимая смерть стоит на расстоянии протянутой руки и у него есть все шансы протянуть ноги.
— Понимаете ли, сэр, моя семья родом из Клатча, и наша фамилия — Лапасса, но, конечно, со временем ее стали произносить неправильно…
Ваймс перебил, поскольку задушить не имел права.
— Пожалуйста, мистер Ляпсус, скажите, что происходит на «Сисси»?
— Ох, боги, это ужас, просто ужас! Кто-то так страшно кричал, и, клянусь, я слышал женский визг! А теперь мы то и дело налетаем на берег, судя по звуку. И буря, сэр, усиливается — она нас потопит, не успеет и баран чихнуть, я даже не сомневаюсь!
— Вы не ходили в рубку посмотреть, что там, мистер Ляпсус? — поинтересовался Ваймс.
Фермер пришел в ужас.
— Командор, я выращиваю оригинальных кур, весьма оригинальных. Я не умею драться. Куры на меня не нападают. Извините, сэр, но я никуда не ходил — а вдруг я бы что-нибудь увидел, сэр? А если бы я что-нибудь увидел, сэр, то, наверное, и меня бы увидели, сэр, а поскольку, сэр, скорее всего, на лодке люди, которые остались в живых после того, как другие люди умерли, сэр, и, возможно, они повинны в их гибели, сэр, я уж лучше постараюсь не попадаться им на глаза, сэр, понимаете? И потом, я безоружен, у меня слабые легкие и деревянный палец. Зато я жив.
Ваймс подумал, что в этом есть несомненная логика. Он сказал:
— Не беспокойтесь, мистер Ляпсус, держу пари, вам хватает забот с вашими оригинальными курами. Так, значит, никакого оружия?
— Вынужден вас разочаровать, командор, но я не из задир. Я взял на борт только ящик с инструментами.
Лицо Ваймса оставалось неподвижным.
— Ящик с инструментами?
Мистер Ляпсус вновь схватился за стену, когда баржа налетела на что-то неподобающее, и ответил:
— Ну да, конечно. Если мы таки доберемся до Щеботана, я получу на ярмарке место, которое нужно будет приспособить под сотню куриных клеток. Если хочешь, чтоб работа была выполнена как следует, сделай ее сам.
— Вы говорите как знаток, — сказал Ваймс, когда от очередного толчка оба пошатнулись. — Кстати говоря, а можно мне взглянуть на ваши инструменты?
Бывают времена, когда какофония треска, грома, воплей и воя ветра внезапно растворяется в оглушительном «аллилуйя!». Содержимое невинного ящика, в котором лежали исключительно предметы, сделанные из железа, стали и дерева, с точки зрения командора Сэма Ваймса, блистало ярче небесных светил. Кувалды, молотки, пилы, ох боги! Даже огромное спиральное шило. Что бы сделал Вилликинс с такой игрушкой? Аллилуйя! А еще — лом. Ваймс взвесил его на руке и почувствовал дух Улицы. Оригинальный фермер слышал, как на лодке кричала женщина…
Ваймс развернулся, и тут же кто-то отдернул брезент. Фини плюхнулся под навес, разбрасывая брызги.
— Я знаю, что вы не отдали приказа, командор, но подумал, что лучше сказать вам: уровень воды опускается.
Ваймс увидел, как мистер Ляпсус закрыл глаза и застонал. Он повернулся к Фини и спросил:
— Это разве плохо? Она ведь… опускается.
— Да, сэр! — завопил Фини. — Дождь льет как из ведра, а вода спадает. Это значит, что где-то выше по течению сломанные деревья, кусты, грязь и всякий мусор образовали запруду, которая становится больше и больше, а за ней собирается вода, сэр. Понимаете, что я имею в виду?
Ваймс понял.
— Гребаный затор?
Фини кивнул.
— Как есть, сэр. У нас два варианта — умереть на реке или в реке. Какие будут распоряжения, сэр?
Очередное столкновение сотрясло баржу, и Ваймс уставился в темноту. В этих кошмарных сумерках кто-то умудрялся удерживать лодку на плаву. Где-то кричала женщина, а у Ваймса был лом. Он рассеянно потянулся к открытому ящику с инструментами, вытащил молоток и протянул Фини.
— Держи, парень. Я знаю, что у тебя есть твое официальное полено, но дело может дойти до рукопашной. Назови это ужасной алгеброй необходимости и, пожалуйста, постарайся не попасть мне по темени.
Фини спросил — на сей раз с неподдельным ужасом:
— И что мы будем делать, командор?
Ваймс сморгнул и ответил:
— Всё.
Ветер подхватил брезент, когда Ваймс его откинул, и унес через реку, предоставив оригинальному фермеру утешаться надеждой и разбитыми яйцами. Стражники выбрались в темноту, и их тени запрыгали в такт молниям. Черт возьми, каким образом лоцман управлял лодкой в этом хаосе? На носу горели фонари, но, разумеется, они не могли рассеять такую ночь — максимум, подсветить тьму. Но, невзирая на растущее при каждом толчке и ударе подозрение, что «Сисси» в серьезной опасности, Ваймс слышал плеск гребных колес — непрерывную мощную тему в какофонии звуков, нечто постоянное и ободряющее. Лодка шла, в мире был какой-то порядок, но как же лоцман справлялся со своей задачей? Как править, если ничего не видно?
Фини поспешно объяснил, а Ваймс еще поспешнее выразил недоверие.
— Но это правда, сэр! Он знает на реке каждый поворот, знает ветер, знает, с какой скоростью мы идем, у него есть секундомер и песочные часы. Он поворачивает, когда нужно повернуть. Да, старушка «Сисси» слегка трется о берега, но она крепкая.
Они вместе перепрыгнули на оставшуюся баржу и нашли запертый люк. Впрочем, лом — универсальный ключ. Там, в трюме, лежали гоблины, все до одного связанные по рукам и ногам и уложенные рядами, как капуста. Сотни гоблинов. Ошеломленный Ваймс обернулся и посмотрел на Вонючку, который оказался прямо у него за спиной.
— Теперь действуй ты, дружок. Мы, конечно, их развяжем, но мне нужны некоторые гарантии, что толпа разъяренных гоблинов не примется откручивать мне голову, чтобы посмотреть, как она приделана. Понятно?
Вонючка, и так тощий как скелет, показался еще меньше, когда, пожав плечами, указал на стонущих гоблинов.
— Слишком устали, слишком изранены, слишком голодны, слишком… — Вонючка внимательно посмотрел на гоблина, лежавшего внизу кучи, и коснулся неподвижной руки, — …слишком мертвы, чтобы нападать, мистер по-люс-мен. Ха! Но если дать воды, дать еды, они встанут и нападут. О, как они нападут, чесслово. Как только я с ними поговорю. Не сомневайся. Но я скажу: по-люс-мен, он, конечно, придурок, но незлой, да-да. Я скажу: если вы его стукнете, я стукну вас, потому что я сам теперь по-люс-мен. Специальный констебль Вонючка!
Ваймс решил, что это лучшее напутствие, которое стоило ожидать в нынешних обстоятельствах. Тем временем Фини сумел приподнять крышку бочонка, одного из нескольких, катавшихся по палубе вокруг. Нестерпимая вонь на барже немедленно усилилась вдвое, и он шарахнулся, зажимая рот рукой. Вонючка же, напротив, одобрительно принюхался.
