Затем он услышал стук копыт. Какое-то большое животное неслось галопом или приближался всадник. И то, и другое могло означать неприятности. Бинк запихал кусок сыра из молока крылатой коровы в рот, на миг представив себе корову, пасущуюся на верхушках деревьев после того, как ее подоили. Он завязал рюкзак и вдел руки в ремни. Затем он сжал обеими руками посох. Может быть, ему придется сражаться или убегать.
Показалось живое существо. Это был кентавр – тело лошади с торсом человека. На нем не было одежды, и у него были мускулистые бока, широкие плечи и задиристый вид.
Бинк держал свой посох перед собой, готовый к защите, но не очень агрессивно. Он мало верил в свою способность одолеть массивное существо и не имел никакой надежды убежать от него. Но, может быть, кентавр не был настроен недружелюбно, несмотря на внешность, или не знал, что Бинк не обладает магией.
Кентавр приближался. Он держал в руках лук с приготовленной стрелой на тетиве. Он и в самом деле выглядел устрашающе. Бинк приобрел достаточное уважение к кентаврам в школе. Тем не менее, этот явно не был пожилым ученым, скорее молодым грубияном.
– Ты нарушил границу, – заявил кентавр. – Убирайся с этого места.
– Подожди, – рассудительно ответил Бинк. – Я – путешественник, следующий по установленной тропе. Это общественный путь.
– Убирайся, – повторил кентавр и его лук угрожающе шевельнулся.
Нормально Бинк был уравновешенным человеком, но иногда, в моменты стресса, в нем проявлялась определенная вспыльчивость. Это путешествие было жизненно важным для него. Он шел по общественной тропе и был сыт по горло магическими угрозами. Кентавр был магическим существом, не существовавшим в Мандении, за пределами Ксанфа. Таким образом, раздражение Бинка против магии снова зашевелилось в нем, и он сделал глупость.
– Иди помочи свой хвост, – резко произнес он.
Кентавр мигнул. Сейчас он выглядел еще грознее, его плечи шире, грудь больше, а его лошадиное тело даже более динамичным, чем прежде. Он явно не привык к такому обращению, во всяком случае, направленному на него, и подобный опыт ошеломил его. Тем не менее, он соответствующим образом произвел умственную и эмоциональную перестройку, проявившуюся во внушающем благоговейный ужас вздутии огромных мускулов. Красная, почти пурпурная волна цвета поднялась от лошадиного торса через полный живот и покрытую шрамами грудь, набирая скорость и светлея по мере того, как перетекала в более тонкую шею и, наконец, окрашивая взрывообразно голову и искаженное лицо. Как только эта неотвратимая волна красной ярости зажгла его уши и проникла в мозг, кентавр начал действовать.
Его лук изогнулся, оттягивая тетиву назад. Как только кончик стрелы оказался направленным на Бинка, стрела полетела.
Естественно, Бинка там уже не было. Он правильно прочел штормовые сигналы и, как только лук шевельнулся, ударил того посохом. Он опустился кентавру на плечо, не нанеся существенного ущерба, но причинив значительную боль.
Кентавр издал рев чистой ярости. Его правая рука нырнула в колчан за стрелой, но теперь Бинк зацепил посохом его лук.
Существо бросило лук на землю. Это движение вырвало посох из рук Бинка. Кентавр сжал огромный кулак. Бинк шмыгнул вокруг него, когда кулак двинулся к нему. Но зад кентавра был не безопаснее, чем перед. Одна из ног яростно лягнула Бинка. Каким-то чудом она промазала и врезалась в ствол колючего кактуса.
Кактус ответил залпом летающих иголок. Бинк плашмя бросился на землю. Иглы пролетели над ним и вонзились в изящные части кентавра. Бинку еще раз повезло – его не коснулись ни копыта, ни иглы.
Кентавр заржал удивительно трубным голосом. Эти иглы причиняли настоящую боль, каждая была двух дюймов длиной с крючком на конце. Сотни их украшали его гладкую шкуру, прикрепляя ее к хвосту. Если бы кентавр стоял лицом к кактусу, он мог бы быть ослеплен или убит колючками, проткнувшими бы ему лицо и шею. Ему тоже повезло, хотя он вряд ли мог оценить сейчас свое везение.
Теперь не стало пределов гневу кентавра. Его лицо исказила гримаса крайней ярости. Он тяжеловесно запрягал, его задняя часть то поднималась, то опускалась по дуге, приблизив внезапно переднюю часть к Бинку. Взметнулись две сокрушающие руки и две мозолистые ладони сомкнулись вокруг относительно тщедушной шеи Бинка. Они медленно сжались с неспешностью тисков. Бинк, поднятый в воздух так, что ноги его оторвались от земли, оказался беспомощным. Он знал, что его задушат, и не мог даже попросить пощады, так как воздух и почти вся кровь были отрезаны от его головы.
– Честер! – закричал женский голос.
Кентавр замер. Это не пошло на пользу Бинку.
– Честер, сейчас же поставь на место этого человека! – приказал женский голос. – Ты хочешь, чтобы возник инцидент между видами?
– Но, Чери, – запротестовал Честер, цвет его лица и тела понизился на несколько степеней. – Он нарушил границу и сам напросился на драку.
– Он находится на тропе Короля, – сказала Чери. – Путешественников нельзя трогать, ты знаешь это. Теперь отпусти его!
Леди-кентавр вряд ли могла подкрепить свое требование силой, но Честер немедленно уступил ее власти.
– Но могу я сжать его чуть-чуть? – взмолился он, сжимая чуть-чуть. Глаза Бинка почти вылезли из орбит.
– Если ты сделаешь это, я не буду больше бегать с тобой. Отпусти!
– А-а-а... – Честер нехотя ослабил хватку. Бинк, качаясь, соскользнул на землю. Какой дурак он был, что связался с этим кентавром-грубияном.
Леди-кентавр поддержала его, когда он покачнулся.
– Бедняжка, – сказала она, прижимая его голову к упругой подушке. – С тобой все в порядке?
Бинк открыл рот, захрипел и попытался еще раз. Казалось, что его раздавленное горло никогда не оживет.
– Да, – проскрипел он.
– Как ты? Что случилось с твоей рукой? Неужели Честер?..
– Нет, – поспешно ответил Бинк. – Он не откусывал мой палец. Это детское повреждение. Смотри, он давно зажил.
Она внимательно посмотрела, проведя по шраму удивительно изящными пальцами.
– Да, я вижу. Все-таки...
– Я... Я – Бинк из Северной Деревни, – сказал он, поворачиваясь к ней лицом и открывая природу подушки, на которой он отдыхал. «О, нет, опять! – подумал он. – Неужели меня всегда женщины будут утешать на груди?» Женщины-кентавры были по размерам меньше мужчин-кентавров, но все же превышали ростом человека. Из человеческие части были немного пышнее. Бинк рывком отодвинул голову от ее обнаженного переда. Достаточно, что его нянчила мать, не говоря уже о леди-кентавре.
– Я направляюсь на юг, чтобы увидеть Волшебника Хамфри.
Чери кивнула. Она была красивым существом и как лошадь, и как человек, с блестящими боками и замечательной человеческой фигурой. Ее лицо было привлекательным только с чуть удлиненным носом в лошадином стиле. Ее коричневые человеческие волосы достигали области седла, уравновешивая пышный, развевающийся хвост.
– И этот осел напал на тебя?
– Ну... – Бинк посмотрел на Честера, снова заметив вздувающиеся мышцы под блестящей кожей. Что произойдет, когда эта красотка ускачет? – Это было... это было недоразумение.
– Я уверена, – сказала Чери. Честер несколько расслабился, но не хотел связываться со своей подругой. Бинк вполне мог оценить, почему. Если Чери не была самой красивой и волнующей кентаврихой их стада, она наверняка была весьма близка к этому.
– Я уже ухожу, – сказал Бинк. Он мог бы так поступить с самого начала, предоставив Честеру возможность прогнать его в южном направлении. Он должен был винить прежде всего себя за свару с кентавром.
– Прости за то, что случилось, – он протянул руку Честеру.
Честер оскалил зубы, больше похожие на лошадиные, чем на человеческие, и сжал руку в громадный кулак.
– Честер, – одернула его Чери. Затем после того, как кентавр виновато разжал кулаки: – Что случилось с твоим боком?
Честер снова потемнел, но не совсем от гнева на этот раз. Он переступил ногами, чтобы убрать от вопросительного взгляда девушки поврежденную заднюю часть. Бинк почти забыл про иглы. Они должны были все еще причинять боль – и боль будет еще сильнее, когда их будут выдирать. Какой позор! Стать посмешищем для местной компании. Бинк почти ощутил симпатию к хмурому кентавру.
Честер подавил свою смешанную реакцию и дисциплинированно взял руку Бинка.
– Я надеюсь, что все будет в порядке в конце концов, – произнес Бинк, улыбнувшись немного шире, чем намеревался. Фактически, он боялся, что его улыбка напоминает насмешку. И внезапно он понял, что ему не стоило произносить эти слова именно в этот момент.
Что-то убийственное окрасило белки кентавра.
– Конечно, – прохрипел он сквозь скрежет стиснутых зубов. Его ладонь начала сжиматься, но глаза его еще не настолько ослепли от ярости, чтобы не заметить сверкающие глаза красотки. Пальцы нехотя разжались. Еще одно предупреждение. Пальцы Бинка могли оказаться раздавленными этой хваткой.
