Ознакомительная версия.
— А хотите я вам помо…
Договорить Натка не успела.
— ВОН!!!
Магический шквал приподнял Натку над полом и вместе с наемником, книгой и мечом вынес наружу.
— Слушай, а тебя реально здесь боятся, — простонал Тарбон, потирая пострадавший от падения бок.
— Это потому, что я самый крутой в этих местах маг, — пропыхтела девица, поднимаясь с земли.
— Нет, ты самый дурной в этих местах маг.
— Вот этого своей даме мог бы и не говорить, — прошипела Натка.
— В первую очередь, — тряхнул книгой Тарбон, — ты теперь моя ученица, а уж потом…
— В первую очередь, я твоя дама, — отвесила «учителю» подзатыльник вздорная девица, — а ученица уже потом.
С этими словами она попыталась отнять у своего кавалера книжку, но в данном вопросе наемник проявил твердость, да и книжка Натке почему-то не давалась. Похоже, старый колдун, делая подарок, что-то с ней сотворил.
— А это уже грабеж! Книжку подарили мне. И вообще попрошу проявить уважение к своему учителю.
Натка сердито фыркнула, повернулась к наемнику спиной и решительно двинулась вперед. Оглядываться не было нужды. Меч связал их намертво, и она была уверена, что кавалер, хочет он того или нет, никуда не денется — поплетется следом. Однако он сделал больше. Учитель догнал свою взбалмошную ученицу, взял ее под ручку, всем своим видом давая понять, что теперь рулить ситуацией будет он, и потащил за собой.
— Куда ты меня ведешь? — сердито зашипела Натка.
— Подальше от людей.
— Подальше — это куда?
— В лес. Буду тебя магии и хорошим манерам обучать.
— Манерам? — возмутилось юное дарование. — Да от моих манер на любом светском рауте все просто офигеют!
— Вот и я о том же.
— Нет, я не то хотела сказать. Все будут в восхищении!
— Дикими животными в зоопарке многие восхищаются, но это не говорит о хороших манерах.
— Людей?
— Животных.
— Ты хочешь сказать, что я животное? — зашипела Натка.
— Ну что ты! Конечно нет! — успокоил ее Тарбон. — Хотя есть в тебе что-то от очень симпатичной конопатой кошки. Но ничего, не расстраивайся. Я сделаю из тебя настоящую леди, с которой не стыдно будет выйти в свет, ну и магии немножко подучу.
— Меня? Магии?!! Пресветлый! Какой кошмар! Яйца курицу учат!
То, что Тарбон неплохой учитель, и самое главное, великолепный укротитель, девица поняла очень скоро. Раз уж судьба связала их одной веревочкой, роль которой играл очарованный меч, наемник решительно взялся за дело, не обращая внимания на периодические взбрыки и ехидные замечания вредной девицы. Первым делом, уведя Натку подальше от города, он выбрал место для стоянки на берегу реки. Песчаная отмель, густо поросшая со всех сторон кустарником, и примыкающий почти вплотную к берегу лес его устроили. Наемник извлек из кармана моток длинной тонкой бечевки со стальным крючком на конце, срезал мечом ивовый прут и соорудил удилище.
— На тебе пища, на мне жилище. Я буду строить шалаш, — лаконично сказал он, вручая удочку девице.
— С милым, конечно, и в шалаше рай, — нахмурилась Натка, — но я предпочитаю дворец. Так что давай без грязных поползновений. Два шалаша! Один мне, другой тебе.
Тарбон окинул скептическим взглядом ее легкое платьице, с сомнением покачал головой:
— Ночи здесь прохладные… но в принципе как хочешь. Будет тебе два шалаша. Но с тебя тогда два ужина. И не вздумай ловить рыбу с помощью магии. Я тебе это как твой учитель запрещаю.
С этими словами Тарбон углубился в лес рубить ветки. Несмотря на свои неполные двадцать пять лет, он был опытный воин, не раз участвовавший в походах, а потому был уверен, что к утру это конопатое недоразумение само приползет в его шалаш греться.
Тем временем конопатое недоразумение начало добывать пищу. Полуголодный детдомовский быт (нравы детдома были таковы, что из служащих там не воровал только ленивый) приучил ее к самостоятельности, и добывать пищу практически голыми руками девушка умела. Предпоследний побег из детдома был настолько удачный, что она целых два месяца наслаждалась жизнью на воле, питаясь исключительно дарами природы, и кроме лесных ягод не последнее место в меню беглянки занимала свежая, только что пойманная рыба, которую она запекала на углях или варила из нее в консервных банках необыкновенно вкусную уху.
Одна беда, кроме удилища, в руках девицы не было никакого другого инструмента. Тарбон не оставил ей ни лопаты, которой у него, впрочем, не было, ни ножа, и накопать червей было нечем. Однако это Натку не смутило. Магию не применять, как же! Ишь, начальник нашелся. Что-что, а мороки червей у нее всегда получались великолепно, и если эти мороки безотказно действуют на людей, то на рыб подействуют и подавно. На крючке тут же появился отчаянно извивающийся червячок, и девчонка закинула удочку в воду. Солнце уже клонилось к закату, а она прекрасно знала, что самый клев начинается именно по утренней или вечерней зорьке. Ее ожидания оправдались. Поклевка произошла немедленно, и первая рыбешка затрепыхалась на траве. Но она была такая маленькая, что от огорчения девица даже застонала. Плотва в речушках Рамодановска и та выглядела солидней! Раз за разом Натка выдергивала из реки сплошную мелочь, все больше и больше сатанея. Ей очень хотелось утереть нос наемнику, который неподалеку сооружал первый шалаш, а тут такой облом! Тарбон, мысленно усмехаясь, краем глаза наблюдал за кипящей от злости ученицей. Но вот она о чем-то задумалась, а потом решительно нацепила на крючок только что пойманную рыбешку и закинула ее в воду. Надо же, сообразила, удивился он и пошел в лес за материалом для второго шалаша.
А дело у Натки пошло. На новую приманку клюнула уже более солидная рыбешка размером с ее ладонь, и тут же сама оказалась приманкой. Девица начала входить в раж.
— Сейчас я тебе такую рыбку поймаю, что шалашом ты уже не отделаешься! Я не я буду, если не заставлю тебя отстроить мне дворец!
Приманка пыталась сорваться с крючка, не желая быть приманкой, удочка ходила ходуном, но девчонка держала ее крепко, мысленно прикидывая, каких размеров теперь клюнет рыбка. Она должна быть очень большая, иначе чего ради стараться? Наталка мечтательно прикрыла глаза, представив себе удивленную физиономию наемника, когда он увидит ее добычу. Странный шум со стороны реки заставил ее распахнуть глаза, и она завизжала так оглушительно, что Тарбон чуть не слетел с дерева, на которое забрался за очередной порцией материала для шалаша. Прямо на Натку, вздымая буруны, неслась зубастая страсть с длинным острым рогом на носу, привлеченная аппетитной приманкой. Девчонка в панике кинулась удирать, забыв бросить удилище. Приманка соответственно выпрыгнула на берег, а следом за ней выпрыгнула дичь. Правда, дичь тут же превратилась в охотника, как только увидела удирающую от нее рыбачку. Гремучая смесь крокодила с акулой рванула вслед за Наткой, норовя насадить ее на свой рог, но тут из леса вылетел Тарбон, гигантским прыжком преодолел разделяющее их расстояние и с размаху вогнал очарованный меч под лопатку зубастого монстра.
— Это что такое? — сурово спросил он, кивая на испустившее дух чудовище.
— Рыбка, — обессиленно плюхаясь на траву, сообщила Натка. — Думаю, тут не на один ужин хватит.
— Да, не на один, — кивнул Тарбон, озадаченно глядя на девчонку. — Ты хоть понимаешь что поймала, чудушко?
— В упор не знаю, — честно призналась девица. — Немножко нашего нарвала напоминает. Только у нарвалов, если мне память не изменяет, плавники, а не лапы, и он по земле не бегает.
— Ну, дела-а-а… — Наемник почесал затылок, усмехнулся, выдернул из сердца монстра меч и начал разделывать им тушу.
— А эту страсть есть можно?
— Можно, но только осторожно. Не спеши, сейчас я до самого ценного доберусь…
— И что в нем самое ценное?
— Поджелудочная железа.
— А я думала, рог.
Тарбон усмехнулся:
— Это крангал. Необычайно редкое морское животное. В воде развивает такую скорость, что ни один хищник в родной стихии его не может догнать. На берег выбирается только во время спаривания на Гершельских островах, и трогать их в этот момент настоящее самоубийство. Любой подошедший в этот период к островам корабль они топят, пробивая своим рогом днище. Кромки его рога настолько острые, что разрезают любую сеть, а потому поймать их в родной стихии практически невозможно, но желающие поохотиться на крангала все равно есть. И все из-за этой самой железы.
— И что в ней такого особенного?
— Одна капля вытяжки из поджелудочной железы крангала способна поднять на ноги мертвого, если он, конечно, совсем недавно отдал Пресветлому душу. Мгновенно заживляет любые раны.
— А веснушки она выводит?
— Нет.
— Бесполезная фигня!
Ознакомительная версия.
