— Могу вернуть! — с вызовом вздернула носик.
— Лучше не надо! — с какой-то опаской отошел от меня темный эльф.
Глава 4. Прошлое оно такое… непредсказуемое…
Мы встретились взглядами и тихо засмеялись. Из-за этого приворота было между нами что-то такое близкое. Я помнила вкус его поцелуев, он, наверняка, тоже не терялся и запомнил прикосновения девичьего тела. Ночь, луна, спрятавшаяся за облако, соловей заливающийся в ветвях дерева для своей любимой, все это создавало какую-то атмосферу таинственности и интимности.
Что радовало, так это то, что несмотря на мои такие реальные сны, к темному эльфу я чувствовала симпатию, доверие и какое-то расположение, но уж никак не страсть… Хотя почувствовать еще один поцелуй хотелось. Но только, чтобы он сам, первый захотел меня поцеловать, как в тот раз. Вспоминать о своих порывистых, но таких не умелых поцелуях не хотелось.
— Так откуда вы знаете мое детское прозвище? — еще раз задала интересовавший меня вопрос, устроившись в самом дальнем углу балкона, чтобы не давать поводов для разговоров сплетникам и вообще не давать поводов.
— Твой отец был у меня в первый же день твоего обучения и предупредил, — мягко улыбнулся эльф директор.
Я с досадой закусила губу и отвернулась в сад, в глазах стояли слезы. Вот так! От самых близких родных! Не ожидала. Сама не заметила, как стала в досаде обрывать лепестки эландрий.
— Что он вам сказал? — вопрос получился резким, почти грубым.
— Эландрии, — наклонился к цветам со своей стороны балкона темный эльф и втянул аромат, — Символ любви, нежности и признания в страсти.
— Так что он вам сказал? — раздраженно оторвала цветок и выкинула его с балкона.
— Только то, что в детстве ты считала себя нимфой любви и старательно на всех насылала простое заклинание влюбленности, — отозвался он мне.
— Я выросла, — с досадой топнула ножкой.
— Разве? — насмешливо произнес директор, — эландрии вокруг как раз показывают обратное.
— Это другое! — запальчиво стала объяснять ему я, — это Лантирэль, мы любим друг друга и мы… и мы…
Чуть не сказала, что собирались эту ночь провести вместе, если бы не этот приворот, но вовремя прикусила язык. При этом сверкала глазами на ухмыляющегося темного эльфа.
— Я с тобой совершенно согласен. Ты вовсе не нимфа любви, а карающая нимфа смерти. Ух, какой взгляд! — он явно потешался, а мне было не до шуток.
— А вы… а вы… самый невозможный из всех эльфов. Вас даже полюбить никто не может из-за вашего характера! Так вот будете вы всю жизнь любить ту, которую только приворожить сможете! — выкрикнула ему в сердцах.
Где-то что-то во вселенной сдвинулось от моих слов, какие-то зубчики механизма в отлаженной системе заскрипели, щелкая и перестаиваясь. Я это очень четко уловила и ужаснулась. Произошло то самое, что было со мной в детстве, и от чего так старательно убегала все эти годы. Я повернула судьбу эльфа директора. Мрак! Теперь хоть убейся!
— Ты сама-то поняла, что сейчас сказала? — весело рассмеялся темный эльф.
— Конечно! Никто вас не может полюбить добровольно, вы только приворожить сможете себе эту несчастную. Я ей даже сочувствую, — выдала ему тираду.
Ах, как я собой гордилась! Точнее не так. Я гордилась, как утерла нос насмешливому темному эльфу, ведь сейчас он для меня не был директором, а просто мужчиной. И в то же время сердце ёкало от того, что натворила. Ведь столько лет держалась, старалась хорошо учиться и быть прилежной эльфийкой и не вспоминать о своем детстве.
А теперь опять взялась за прежнее. Ведь папа тогда мне очень доходчиво все объяснил!
Тут нужно рассказать мою историю, чтобы было понятно.
Началось все это безобразие, творящееся со мной, вовсе не с меня. Один влюбчивый и совершенно потрясающей красоты эльф влюбился в нимфочку. То, что она нимфа любви, узнали гораздо позже и с вытекающими отсюда последствиями. Эльф старался красавице с крыльями понравиться. Подстерегал в местах, где она часто бывает, перезнакомился со всеми ее родственниками и даже у ее бабушки заручился поддержкой. Но, увы! Нимфа любви порхала мимо, не обращая внимания на прекрасного светлого эльфа, который страдал в сторонке, и все его попытки ухаживаний так просто отвергала, что обижаться на нее не было никакого смысла. Но мой предок не терял надежды.
Однажды нимфы устроили вечеринку в открытой кафешке. Никого не приглашали, но в то же время не выгоняли. Девчонки решили развлечься и организовали розыгрыш в фанты между собой, загадывая желания на вновь появившегося. Вполне могу их понять, если вспомнить ежедневные пирушки в Академии.
Эмасия, слыла своей неприступностью и холодностью. Она не отвечала взаимностью никому. Хоть ты нимф, хоть ты эльф. Союзы и браки между ними не запрещались из-за близкородственных склонностей и особенностей магии. Потому нимфочки, подшучивая над такой, перебирающей парней, подружкой решили подшутить. Они загадали на ее фант, что первый же, кто войдет-влетит в это кафе и будет ее любимым на всю ночь.
Так случилось, что этим парнем оказался именно мой далекий предок, разыскивающий свой предмет обожания. Получилось все совсем не так, как обычно бывает в жизни нимф любви. Они сначала находят избранника, потом влюбляются, а уж потом ночь страсти и любви. А тут…
По преданию мой далекий дед провел ночь со своим идеалом, а потом Эмасия растворилась во времени и пространстве. Он искал ее очень долго, расспрашивал родственников, кажется, перевернул всю долину света, но так и не нашел.
Что послужило этому причиной, никто ответить не мог. Эмасия после той ночи исчезла и больше не появлялась…. До того дня.
Однажды на пороге дома нашего рода нашли сверток, в нем была новорожденная девочка. Эльф. Она смотрела своими голубыми глазами на весь мир и улыбалась. Немного подумав, мой предок решил, что это его дочь и простой обряд по приобщению крови показал, что это так и есть.
Шесть поколений за нашим родом внимательно смотрели старейшины и все эльфы, но никаких проявлений нимфы любви не было ни в одном отпрыске.
Как-то одним солнечным днем, что не удивительно в солнечной долине, я решила пожелать молодой паре, бредущей между домиками, счастья и любви. Вот тогда в первый раз почувствовала это. Стук зубчиков шестеренок и перестройку судьбы этих эльфов. Сейчас, став взрослой и учась в Академии света, вполне предполагаю, что они и без моего участия могли быть счастливы и все эти механизмы вселенной сами, постепенно повернулись бы в нужное положение и соединили тех эльфов… и последующих тоже…
Мне так понравилось это ощущение тогда, что я не остановилась и продолжила желать счастья. А кто будет относиться серьезно к маленькой девочке? Подбежала, что-то пролепетала, счастливо улыбнулась. Ее похвалили за пожелания, а она лишь проводила взглядом.
А вот когда стали соединяться пары, которые в принципе не могли быть вместе, стали разбираться. Опытные эльфы заподозрили неладное на четвертом браке. Они призвали молодоженов и стали прицельно допрашивать. Вот так выяснили, что кроха, которая едва умела говорить, что-то им там, пришепетывая, пожелала, а у них же самые настоящие чувства и любовь! Пары за свое счастье стояли горой!
Кроху опознали быстро. Это была я.
Надо же, что в четырнадцатом колене вылезла во мне особенность нимфы любви!
Папа со мной провел беседу, постарался объяснить все особенности. Но для крохи это было не понятно. Главное — папа сердится, и желать эльфам любви и счастья нельзя. Я тогда в своей комнате плакала долго, сейчас понимаю, что пару часов, а тогда мнилось, что прошла вся маленькая и насыщенная жизнь. Ведь мне казалось, что это важно, и у меня все это получалось. А тут папа, такой сильный и очень любимый запретил.
Несмотря на то, что я перестала встречным парочкам желать любви, слух разлетелся по Северной долине света обо мне. Дети показывали на меня пальцем — я ревела. А потом ко мне потянулся поток из эльфов, желающих получить благословение от нимфы любви. Но я хорошо помнила запрет отца, так что только качала головой, отказывая всем.
Не сразу, постепенно, от меня отстали. Ровесники лишь изредка, только чтобы поддеть, вспоминали прозвище «нимфа любви». Именно поэтому я постаралась улететь, как можно дальше от дома, зарыться в книги, чтобы об этом не вспоминали. И вот он шанс — Лантирэль. Я видела, что его чувства искренние. Я не привораживала его, он сам проявил ко мне внимание, причем основанное непросто на подростковом азарте, а именно созревшее в процессе общения. И я ему ничего такого не желала, механизмы вселенной не перестраивала, чтобы привлечь его внимание. Лантирэль мне нравился и волновал мое сердце, хотелось быть с ним и быть любимой. Ведь сегодняшнюю ночь я должна была проводить в его объятиях, а не на балконе с директором.
