Фисс — Почему человек должен гнить в этом лабиринте старой фаянсовой посуды, так что о нем никто никогда уже больше не услышит?
— Гнить? — Барншайнгл ошарашенно смотрел на гроака. — А ш… что, если я откажусь?
— Откажетесь? Простите, мистер министр — или, вернее, мистер посол — зачем размышлять о всяческих ужасных вещах, которые могли бы случиться?
— А как насчет моего штата сотрудников? Вы…
— Будут предложены подходящие вознаграждения, — живо зашипел Фисс — Умоляю вас, не думайте об этом. Все выжившие сотрудники миссии останутся с вами — за исключением двоих преступников, которые сейчас сидят в прежнем здании Консульства, конечно.
— Мэгнан? Что вы, он один из моих самых надежных сотрудников!
— Может быть, что-нибудь и можно было бы предпринять в случае мистера Мэгнана, поскольку вы уж проявляете интерес Что же касается второго — он отправится на Гроак, чтобы предстать перед судом за совершенные преступления против мира и достоинства Гроакского государства.
— Я действительно должен заявить протест… — слабым голосом проговорил Барншайнгл.
— Лояльность вашего превосходительства очень трогательна. А теперь, если вы просто подпишете здесь… — подчиненный передал Фиссу документ, который тот вручил Барншайнглу.
— Ну, старый надувала! — задохнулась мисс Брассуэлл, — Он собирается это сделать!
— Пора прекращать это дело, — шепнул Ретиф Оо-Плифу, — Я позабочусь о Фиссе; вы берите на себя остальных.
— Напротив, Ретиф-Тик, — ответил йолканец. — Крайне недостойно вмешиваться в естественный ход событий.
— Вы, вероятно, не понимаете; Барншайнгл своей подписью собирается лишить вас прав на Йолк. К тому времени, когда вы протянете это дело через суды и вернете отнятое, вы все уже можете оказаться мертвыми. Гроаки рьяно действуют в области контроля за аборигенами.
— Не важно. Мы, йолкане, — мирный народ. Не любим ни с кем ссориться, — спокойно проговорил Оо-Плиф.
— В таком случае, мне придется заняться этим в одиночку. Вы позаботитесь о мисс Брассуэлл…
— Нет, дорогой Ретиф-Тик, даже в одиночку — нет. Во имя духа йолканского пацифизма.
Что-то твердое ткнулось в грудь Ретифу; опустив глаза, он увидел в нижней правой руке Оо-Плифа силовой пистолет.
— Ах, ты, старая вонючка, — воскликнула мисс Брассуэлл. — А я-то считала тебя нормальным парнем!
— Надеюсь вскоре восстановить ваше доброе мнение, Брассуэлл-Тиксим, — сказал Оо-Плиф. — Теперь молчание, пожалуйста.
В комнате Барншайнгл и Фисс произносили по отношению друг к другу поздравительные речи.
— По сути дела, — говорил Барншайнгл, — я никогда и не думал, что эти йолканцы готовы к самоуправлению. Я уверен, что ваша опека — это именно то, что им нужно.
— Пожалуйста — не стоит вмешиваться во внутренние дела, — заметил Фисс — А теперь давайте переберемся в более подходящую обстановку. Вот подождите, пока увидите вид из окон ваших новых апартаментов, мистер посол…
Они ушли, болтая между собой.
— Что же, вы сделали по-своему, Оо-Плиф, — сказал Ретиф. — Ваш пацифизм отличается любопытной пестротой. Объясните, почему вы возражаете против того, чтобы я не дал нашему несчастному министру сделать из себя идиота?
— Простите меня за то, что я воспользовался оружием, Ретиф-Тик. Глупость Барюпайнгла-Тик-Тик-Тик не имеет значения.
— Он теперь уже трех-Тиковый человек?
— Пятиглавый только что повысил его в должности. А теперь — на болото, все вместе, а, друзья?
— Где остальные сотрудники штата Барншайнгла? На экскурсии по окрестностям кратера они были вместе?
— Все они сидят в доме в нескольких кварталах отсюда. Сейчас лучше пошевеливаться. Скоро наступит кульминация фестиваля.
— Неужели ваш дурацкий старый карнавал значит для вас больше, чем собственная планета? — требовательно спросила мисс Брассуэлл.
— Фестиваль Вум представляет для нации огромную важность, — заявил Оо-Плиф, открывая и закрывая свои костистые жвала наподобие двух половинок ракушки — жест, означающий, что он вежливо забавляется.
Следуя инструкциям йолканца, Ретиф протиснулся сквозь узкие проходы и нашел выход в очередную темную аллею. Рука мисс Брассуэлл крепко сжимала его руку. Звуки взлома и шум моторов машин сошли теперь почти на нет. По близлежащей улице удалялся один из последних вездеходов. Йолканец и двое землян вышли в боковую улочку, окинули взглядом безлюдные мостовые, брошенные гроакскими переселенцами товары. Над линией крыш находящиеся в миле от них башни храма сияли торжественным светом.
— Это так красиво, когда все залито светом, — заметила мисс Брассуэлл, — Я просто поражаюсь, как вы могли позволить этим мерзким маленьким гроакам прийти и отобрать все это у вас.
Оо-Плиф рассмеялся-это было похоже на скрежет песка в подшипнике.
— Башни — дань божествам. Судьба башен теперь в руках богов.
— Хмммф. Они могли бы в какой-то мере воспользоваться и вашей помощью, — презрительно фыркнула мисс Брассуэлл.
— Время идти к превосходному горячему болоту, — сказал Оо-Плиф. — Большое событие теперь уже скоро.
Быстро двигаясь по безлюдной улице при свете четвертой луны, теперь уже поднявшейся высоко в небо, они дошли до угла. Дальше, за широкой последней улицей города весело сыпали искрами пылающие факелы пирующих на болоте. В тишине до них доносился слабый отзвук голосов йолканцев, соединившихся в пении.
— Что же конкретно представляет собой это большое событие, на которое мы спешим? — спросил Ретиф.
Оо-Плиф указал на большой спутник над головой.
— Когда четвертая луна достигнет положения в десяти градусах к западу от зенита — Вум!
— А, астрологическая символика.
— Не знаю этого длинного слова. Только раз в девяносто четыре стандартных года все четыре луны выстраиваются в линию. Когда это происходит — Вум!
— Вум, — повторил Ретиф. — Но что же означает это слово?
— Прекрасное старое йолканское слово, — заметил Оо-Плиф. — Земной эквивалент… ммммм…
— Вероятно, оно непереводимо.
Оо-Плиф щелкнул пальцами верхней правой руки.
— Я вспомнил, — сказал он. — Означает «землетрясение»! Ретиф застыл на месте.
— Вы сказали — «землетрясение»?
— Верно, Ретиф-Тик.
Левый кулак Ретифа как молот ударил в средние реберные пластинки йолканца. Высокая фигура ухнула, свернулась в шар, царапая землю всеми четырьмя ногами и дико размахивая руками.
— Извини, приятель, — пробормотал Ретйф, подхватывая силовой пистолет. — Не время препираться, — Он схватил мисс Брассуэлл за руку и со всех ног понесся к вздымающемуся к небу замку света.
VI
Они резко остановились, заметив свет, падающий из открытой двери впереди. Гроак, похожий на трубу со стеблеобразными ногами, поспешно вышел из здания, таща на шишковатом плече большой мешок. Второй, в шлеме, бежал за ним, волоча за собой красивую десятигалонную плевательницу.
— У них есть вертолет, — тихо проговорил Ретиф. — Он нужен нам. Подождите здесь.
Мисс Брассуэлл еще крепче вцепилась в его руку.
— Я боюсь!
Двое мародеров теперь забирались в свою затемненную машину. Огоньки, тускло мерцавшие на холостом ходу, ярко вспыхнули. Взревели турбины. Ретиф высвободил руку, пробежал тридцать футов открытой мостовой и прыгнул как раз в тот момент, когда вертолет поднялся. Послышались слабые крики застигнутых врасплох испуганных гроаков. Один
