Васиэль вздохнул:
— Если честно, я его с того вечера так и не видел.
Ах да. Забыла сказать: в то время, когда я была в иллюзии, в квартиру Макса прибыл патруль ангелов во главе с Васиэлем и Высшим архангелом, но в иллюзию им войти не довелось, так как она исчезла вместе с Лучезарным, превратившимся в огромного золотистого дракона. Осталась только я с окровавленным телом моего подопечного на руках.
Я поежилась и поднялась. Никогда не забуду последний взгляд Тара. Никогда не забуду… Сейчас он уже не Тар. И он уже не мой подопечный. Впору вспомнить слова Тейи: «Жить по правилам, потому что так удобно». Связующая нас с Шайтааром ниточка лопнула, и мне плевать на то, какой приговор вынесут эти бездушные архангелы. Уже плевать!
Васиэль словно прочитал мои мысли и, пропуская вперед, затараторил:
— Да ты не бойся! За тебя уже все попросили. И Алекс, и Томочка, и даже Эллеайз с Берфеллагом. Суд тебя не развоплотит. Может, отправит на несколько жизней в мир смертных, но это же не смертельно! — Он запнулся. — Ой, ну я хотел сказать, что это же не так смертельно, как кажется. К тому же у кого не бывает ошибок! А после нескольких перерождений можешь снова попробовать себя в роли ангела. Гаврилий сказал, что возьмет тебя на повторный курс. Если захочешь…
Несколько перерождений…
Я сглотнула.
Это все равно что смерть. Нет. Это хуже. Это забвение. Я забуду Тара и все, что было. Моя душа останется спокойной, когда я вновь услышу о Шайтааре. А может, и не услышу. Кем он станет? Князем рода Сапфир — вряд ли. Даже если уйдет Берфеллаг, власть перейдет к Алексу.
Я никогда больше его не увижу, а если и увижу — не узнаю.
Поднимаясь по ступеням, я не удержалась:
— А что с Шайтааром?
Васиэль как-то странно хмыкнул.
— Все хорошо.
— Он спрашивал обо мне?
— Ох, Лайла, накануне коронации у него столько дел, что, поверь, ему не до тебя!
Я словно налетела на чугунную стену.
— Коронации? Королева Эллеайз наконец-то решилась официально принять корону Всевластия?
— Скорее, корона Всевластия наконец-то решила выбрать себе рогатую головушку того, с кого она не слезет как минимум еще с… ох, даже не знаю, сколько тысяч лет.
Я пожала плечами. Вечно он вывернет все так, что, скорее всего, и сам не понимает, что сказал. Преодолев еще несколько ступеней, я направилась в зал суда.
Высокие, белоснежные створки дверей зала заседаний были открыты. Я, наверное, должна гордиться — не для каждого этот зал переименовывали в зал суда. Вскинув голову, я вошла, чувствуя себя под перекрестным огнем взглядов сразу нескольких десятков крылатых. Что уж говорить о том, что все архангелы Правления были здесь. Кроме Высшего. Хотя я даже рада. Представляю, какое наказание для меня он бы потребовал, если учитывать его разрушенный по моей вине дом.
— Небожитель Лайла, — сообщил о моем появлении архангел Петр и указал на стоявшую в стороне скамью. — Прошу садиться.
Н-да, ангельский чин я так и не заработала.
По правилам я должна была поприветствовать всех собравшихся в зале, но вместо этого я молча прошла и села на указанное место, чем заслужила возмущенный ропот пришедших поглазеть на суд зевак.
— Лайла, все будет хорошо! — раздался позади шепот Васиэля.
Я бросила на него быстрый взгляд. Уж слишком уверенная у него физиономия.
— Разве твое место не в рядах Правления? Ты же хранитель Справедливости.
— Сегодня я не судья, а адвокат. Мне не разрешили судить тебя, так как я сочувствую тебе, а справедливость должна быть бесстрастной.
Ну все! Мне конец. Попаду в ранг душ-изгнанников, которые заслужили наказание бесконечно перерождаться в мире смертных без права возвращения в Лазурь.
— А кто меня будет судить? — Я вновь обернулась к Васиэлю, но тот лишь прижал палец к губам и кивнул вперед.
Поднялся один из архангелов Правления, кажется Михаэль, и громогласно прокашлялся.
— Сегодня волею создателя мы должны будем определить равную меру вины и наказания для бывшей адептки школы ангелов Лайлы. Ее вина в том, что она умышленно убила своего подопечного, когда ему не грозило никакой опасности.
— Что-о-о?! — От такого обвинения я даже вскочила с места. — Да если бы не я, его бы развоплотил Лучезарный!
— Высказать вашу истину я попрошу после того, как дочитаю обвинение до конца! — резко осадил меня судья.
Васиэль сжал мои плечи, вновь усаживая на лавку:
— Лайла, прошу, не наделай глупостей! Сиди и молчи! Я сам тебя буду защищать!
— Но этот судья несет чушь! Ты же знаешь? Ведь ты же знаешь!
— Знаю. Поэтому прошу тебя просто сидеть и слушать! И молчать!
Я стиснула зубы. Ладно! Звука больше не дождутся!
Михаэль подождал, когда в зале наступит тишина, и, выразительно посмотрев на меня, продолжил:
— А также ее вина в том, что она не по назначению пользовалась «кристаллом вседозволенности», позволяла себе появляться в образе ангела на глазах у обычных смертных, а также самовольно открылась своему подопечному. Кое-какие моменты я зачитывать пока не буду, но зачитаю, если у суда возникнут вопросы.
Михаэль сел, но тут же поднялся другой. Имени его я не знала, да, собственно, мне было уже неважно, кто из них будет выворачивать наизнанку те события, о которых они знают только понаслышке.
— Что подсудимая может сказать в свое оправдание?
Я покосилась на Васиэля. Он встал.
— Я знаю почти все из этой истории, а потому скажу: суд вправе выдвинуть моей подзащитной свои обвинения, но в то же время истина на стороне Лайлы. Она делала все, чтобы сохранить жизнь своего подопечного, — в зале послышались смешки, — и то, что сейчас он в Красном мире, тоже заслуга Лайлы. Ибо вы не знаете всего, что происходило в иллюзии.
— Но брать на веру слова подсудимой мы не можем.
— Да, а доказательств нет!
— Зато есть подтверждение архангела Гаврилия, доказывающее, что адептка была недовольна заданием и хотела смерти своего подопечного.
— А за умышленное убийство подопечного — как минимум ссылка на исправительный круг перерождений в мир смертных.
— А может, и того хуже… Она запятнала честь хранителей!
Обвинения теперь посыпались как камни на мою голову, но я сидела, невозмутимо глядя поверх всех. Плевать, что меня ждет. Теперь уже плевать.
— Прошу тишины! — Голос Михаэля потушил зарождающийся спор. — Да, мы обвиняем Лайлу только на основании того, чему стали свидетелями, но нам удалось найти еще одного очевидца тех событий.
В распахнутые двери зала впорхнула белоснежная фигура, и я замерла, узнав в ней ангелессу Макса. Ну теперь мне точно не отвертеться.
— Знаете ли вы эту небожительницу? — немедля приступил к ее допросу Васиэль.
— Да. Она напала на меня, когда я пыталась защитить своего подопечного, и, используя «кристалл вседозволенности», отправила меня в Лазурь! Когда я вернулась, мой подопечный уже был мертв. Поэтому я к вышеперечисленным обвинениям скажу — она повинна в смерти вверенной мне на хранение души.
Я не шелохнулась. Пусть. Конечно, очень хотелось выдернуть ей по одной все волосинки, но я не доставлю им такого удовольствия. Оглядев оживленно галдящий после ее заявления зал, я вновь уставилась в окно. Даже если я предоставлю несокрушимые доказательства — я все равно останусь виновной.
— У вас есть что-нибудь еще сообщить суду? — Михаэль участливо взглянул на обвинительницу.
Та скорбно потупилась.
— Ничего, кроме того, что я уже сказала. Хотя, — она шмыгнула носом, — если архангелы позволят, я бы хотела сложить с себя ангельские полномочия и последовать за своим подопечным, где бы он ни оказался.
— Причина, заставляющая вас решиться на такой шаг?
— Я хочу разделить его судьбу, таким образом искупив свою ошибку.
Михаэль участливо кивнул:
— Хорошо. Ваше желание исполнится немедленно. Пройдите к хранителям судеб.
Ангелесса поклонилась, попятилась к двери и, бросив на меня взгляд победительницы, вышла. Я сжала кулаки. Готова поклясться, что все, что она говорила, — ложь. От первого до последнего слова!
— Что ж, исходя из услышанного ранее, могу огласить приговор. Те, кто с ним не согласны, могут его оспорить. — Михаэль вновь дождался тишины в зале и объявил: — За умышленную и за непредумышленную гибель обоих смертных предлагаю отправить Лайлу в мир смертных на вечный круг перерождений. Кто-нибудь хочет оспорить мое заявление? — Михаэль вновь оглядел притихший зал.
— Моя подзащитная имеет право на последнее слово! — Васиэль шагнул ко мне.
Михаэль кивнул:
— Теперь слушаю.
Я поднялась. А зачем? Зачем я буду что-то доказывать этим заранее считающим меня виновной небожителям?
— Все сказанное здесь — ложь. Я ни в чем не виновата.
