Музыка обрушивалась на них гулким потоком, но они не обращали на нее никакого внимания. Музыка Рока имеет отношение к мечтам, а люди, живущие под мостом, ни о чем не мечтали.
Однако, когда над парком разнеслась другая музыка, которая брала каждого мужчину или женщину за руку и показывала им дорогу домой, они остановились.
Нищие стояли и слушали, широко раскрыв рты. Если бы нашелся хоть кто-нибудь, кого могли бы заинтересовать лица невидимых нищих, он, вероятно, отвернулся бы, скрывая навернувшиеся слезы…
Кроме господина Скребка. От него так просто не отвернуться.
Когда же группа заиграла музыку Рока, нищие вновь опустились на землю.
Все, кроме господина Скребка. Он просто стоял и смотрел.
Прозвучала последняя нота.
А потом, когда начало свой путь первое цунами аплодисментов, «Рок-Группа» убежала в темноту за сценой.
Достабль с довольным видом наблюдал за ними из-за кулис. Ему пришлось немного поволноваться, но потом все пошло своим чередом.
Кто-то подергал его за рукав.
— Куда они убегают, а, господин Достабль?
Достабль повернулся.
— Падла, если не ошибаюсь?
— Я — Крэш, господин Достабль.
— Видишь, Падла, они не дают публике то, что она хочет получить, — нравоучительно промолвил Достабль. — Это прием настоящего бизнесмена. Дождись, пока все до единого не завопят: «Дай! Дай! Дай!». А потом дай им желаемое. Учись, паренек. Когда публика затопает ногами от нетерпения, они вернутся. Превосходное чувство времени. Когда освоишь это трюк, Падла…
— Крэш, господин Достабль.
— …Тогда, может быть, научишься играть музыку Рока. Потому что музыка Рока, Падла…
— Крэш.
— …Это не только музыка, — сказал Достабль, доставая из ушей ватные затычки. — Это еще много чего. Но не спрашивай меня, чего именно.
Достабль закурил сигару. Пламя спички дрожало от грохота.
— Уже скоро, — сказал он. — В любую минуту. Сам увидишь.
В костре горели старые башмаки и комки ила. Серый силуэт обежал костер, тщательно принюхиваясь.
— Гони, гони, гони!
— Господину Достаблю это совсем не понравится, — простонал Асфальт.
— Что ж, не повезло господину Достаблю, — сказал Золто, забрасывая Бадди на телегу. — А теперь я хочу увидеть искры, сыплющиеся из-под копыт, понимаешь меня?
— Гони в Щеботан, — пробормотал Бадди, когда телега загрохотала по мостовой.
Он сам не знал, почему именно в Щеботан. Просто этот город показался ему правильным местом назначения.
— По-моему, не слишком удачная мысль, — сказал Золто. — Там, наверное, еще не забыли ту телегу, которую я утопил в бассейне.
— Гони в Щеботан!
— Господину Достаблю это определенно не понравится, — сказал Асфальт, когда телега вылетела на тракт.
— В… любую… минуту, — повторил Достабль.
— Я тоже так думаю, — согласился Крэш. — Потому что уже слышен топот ног.
Сквозь аплодисменты явно прорывался звук глухих, тяжелых ударов.
— Погоди, — сказал Достабль. — Они все рассчитали точно. Никаких проблем. Аргх!
— Сигару полагается вставлять в рот другим концом, господин Достабль, — подсказал Крэш.
Восковая луна освещала Щеботанский тракт.
— Как вы узнали, что я приготовил телегу? — спросил Золто, когда все немного отдышались.
— Я не знал, — признался Бадди.
— Но ты же первый бежал!
— Да!
— Почему?
— Просто… было… пора.
— А зачем тебе вдруг понадобилось в Щеботан? — поинтересовался Утес.
— Я… я ведь смогу купить там плавучий дом? — спросил Бадди. — Да, я давно хотел плавучий дом.
Золто бросил взгляд на гитару. Что-то было не так. Не может все так просто закончиться… Не могли они так просто уйти…
Он покачал головой. Они уже далеко от города, что может случиться?
— Господину Достаблю это совсем не понравится, — снова заныл Асфальт.
— Заткнись, а? — рявкнул Золто. — Ну что, что ему, по-твоему, не понравится?
— Во-первых… — протянул Асфальт. — И, наверное, в самых главных… Больше всего ему не понравится… что мы забрали все деньги…
Утес пошарил под сиденьем. Раздался глухой звон — так звенит золото, которого много и которое очень удобно устроилось.
Сцена содрогалась от топота тысяч и тысяч ног. Уже были слышны недовольные крики.
Достабль повернулся к Крэшу и ужасно осклабился.
— Слушай, мне пришла в голову превосходная мысль, — сказал он.
Крошечный силуэт бежал по улице, ведущей от реки. Впереди, в сумерках, мерцали огни сцены.
Аркканцлер толкнул локтем Думминга и взмахнул посохом.
— А теперь, — сказал он, — если в реальности возникнет внезапная прореха и из нее полезут ужасные вопящие Твари, мы обязаны будем… — Он почесал затылок. — Как там выражается декан? Надраить им уши?
— Гм, аркканцлер, декан выражается несколько покруче. Обычно он говорит о заднице, — поправил его Думминг.
Чудакулли уставился на пустую сцену.
— Кстати о задницах, — вспомнил он.
Четверо членов «Рок-Группы» смотрели на залитую лунным светом долину Сто. Первым заговорил Утес:
— Сколько?
— Чуть меньше пяти тысяч долларов…
— ПЯТИ ТЫСЯЧ ДОЛ…
Утес быстро зажал Золто рот огромной ладонью.
— И как так случилось? — спросил Утес, с трудом удерживая извивающегося гнома.
— ММФ ММФММФ М МФММФ!
— Я немного растерялся. И все перепутал, — развел руками Асфальт. — Извините.
— Пожалуй, убежать нам не удастся, — сказал Утес. — С такими деньгами нам даже в другой жизни не скрыться.
— Я честно пытался все рассказать, — простонал Асфальт. — А может… у нас получится их вернуть?
— ММФ ММФ ММФ?
— Каким образом?
— ММФ ММФ ММФ?
— Золто, — промолвил Утес как можно более рассудительным тоном. — Сейчас я уберу ладонь. И ты не будешь кричать. Понял?
— Ммф.
— Договорились.
— ВЕРНУТЬ? ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛ… ммфмм-фммф.
— Полагаю, часть денег по праву принадлежит нам, — пожал плечами Утес и сжал гнома еще сильнее.
— Ммф!
— Лично я ни разу не получал зарплату, — припомнил Асфальт.
— Поехали в Щеботан, — настойчиво заявил Бадди. — Там возьмем то, что… наше, а остальное пошлем Достаблю.
Утес задумчиво почесал подбородок свободной рукой.
— Часть денег принадлежит Хризопразу, — сообщил Асфальт. — Господин Достабль занял у него деньги на организацию Фестиваля.
— Вот от кого нам точно не скрыться, — покачал головой Утес. — Разве что мы доберемся до самого Края и бросимся оттуда вниз. Хотя и это вряд ли поможет…
— Но мы ведь можем… все объяснить, верно? — предположил Асфальт.
У них перед глазами возникла блестящая мраморная голова Хризопраза.
— Ммф.
— Нет.
— Тогда в Щеботан, — подвел итог Бадди.
Алмазные зубы Утеса ярко блестели в лунном свете.
— Мне показалось… — сказал тролль. — Показалось, будто я что-то услышал… Словно сбруя зазвенела…
Нищие-невидимки потянулись прочь из парка. Запах Старикашки Рона ненадолго задержался, так как очень любил музыку. А господин Скребок по-прежнему стоял неподвижно.
— У нас почти двадцать сосисок, — сообщил Арнольд Косой.
Генри-Гроб закашлялся так, словно у кашля был собственный скелет.
— Разрази их гром! — воскликнул Старикашка Рон. — Придумали шпионить за мной лучами?!
Что-то пронеслось по натоптанной тропинке к господину Скребку, взлетело по его балахону и схватилось обеими лапками за капюшон.
Раздался глухой стук от удара двух черепов.
Господин Скребок попятился.
— ПИСК!
Господин Скребок заморгал и сел на землю. Нищие уставились на крошечную фигурку, подпрыгивающую на булыжниках. Нищие сами были невидимыми по своей природе, поэтому замечали то, чего не видели другие люди или, как в случае с Старикашкой Роном, любой глаз.
— Это — крыса, — удивился Человек-Утка.
— Проклятье… — пробубнил Старикашка Рон.
Крыса бегала кругами на задних лапках и что-то громко пищала. Господин Скребок снова мигнул… а потом Смерть встал на ноги.
— Я ДОЛЖЕН ВАС ОСТАВИТЬ, — сказал он.
— ПИСК!
Смерть зашагал прочь, потом вдруг остановился и вернулся. Он показал костяным пальцем на Человека-Утку.
— ПОЧЕМУ ТЫ ПОСТОЯННО ХОДИШЬ С ЭТОЙ УТКОЙ НА ГОЛОВЕ?
— С какой уткой?
— ИЗВИНИ. ВСЕ НОРМАЛЬНО.
— Послушайте, что в этом плохого? — спросил Крэш и отчаянно замахал руками. — У нас все должно получиться. Обычная история, какая-нибудь луна заболеет, и вместо нее на сцену выходишь ты, вот он, твой шанс… и публика начинает сходить с ума по тебе. Такое сплошь и рядом случается!
