— Тоже плохо, — вздохнул Ваня. — Дискриминация собеседника по возрастному признаку.
— Я гражданин, который провел всю свою ж…
— Я прибыл ненадолго из своего далекого века, — поправил Ваня.
— И оказался не знаком с местными обычаями, — поддержал Трохин. — У меня возникли большие проблемы…
— Слушать о чужих проблемах — работа адвоката-психоаналитика. Частный собеседник может потом выставить счет.
— А как сказать? — растерялся Трохин.
— Никак. Никогда и никому не говорите о своих проблемах. Говорите об успехах.
— Я гражданин из двадцать первого века… Писатель… Дискриминация по профессиональному признаку?
— Нет, пока такой закон не принят. Хотя вопрос уже не раз обсуждался в мировом парламенте.
— Меня зовут Всеволод Петрович Трохин. Я гражданин двадцать первого века, приглашенный на встречу с далекими потомками, известный писатель, автор таких книг, как…
— Вот, очень хорошо! Ведь можете, когда хотите! — улыбнулся Ваня. — А меня зовите просто Ваня. А дел у нас впереди много, дорогой товарищ, а времени мало. Возвращайтесь в камеру, соберите вещи, вас освобождают под мою ответственность, мы отправляемся осматривать наш свободный мир. Я пока переоденусь в штатское. Главное — ни с кем больше не общайтесь! Захотите что-то сказать — только мне на ухо.
— Я надеюсь на тебя, Ваня, — вздохнул Трохин.
— И я не подведу! Все будет просто сцупер!
***
Трохин думал, что Ваня повезет его в полицейском каре, но Ваня взял личный — невзрачную плоскую капсулу без полицейских знаков. Когда они уселись, прозрачный люк над головой упруго чавкнул, и Ваня стремительно повел кар вверх. Трохин почему-то подумал, что модель у Вани гоночная.
— Гоночная модель? — спросил он, чтобы начать разговор.
По лицу Вани проползла удовлетворенная улыбка, а уши чуть порозовели.
— Меня устраивает эта машина. Я счастлив! — произнес он наконец. — А более подробные описания будут спамом. Вот если бы я был рекламным агентом, имел лицензию на беседы с частными лицами и платил налог на рекламу, я бы рассказал больше.
— А мне и так все ясно, — кивнул Трохин.
— Посмотрите вниз, — предложил Ваня. — Все эти башни — это Новгород, столица Московской губернии.
— Очень красиво, — сказал Трохин.
— Вы представляете, в каком госцударстве мы находимся?
— В этом… Всемирном! — вспомнил Трохин. — Я уже слышал про Объединение!
— Плохо слышали, — нахмурился Ваня. — Последнее Великое Объединение, которого мы ждали так долго, состоится через трое суток на стадионе острова Пасхи. Мы сейчас туда летим.
— Зачем?
— Вы все поймете. Гражданин Трохин, у нас мало времени, не отвлекайтесь. Итак, мы находимся на территории свободного госцударства, которое называется Евро-индо-афро-китайский союз. Сокращенно: ЕИАК.
— Можно шепотом вопрос? — Трохин наклонился к Ване. — А вот было такое государство — Россия…
— Россия давно вошла в ЕИАК.
— А вот был такой язык — русский…
— Весь мир, да и мы с вами, говорим сегодня на лингвике, великом и могучем, седьмой версии. Когда вас вынимали из машины времени, его вписали прямо в мозг.
— Помню, — кивнул Трохин и нервно почесал виски.
— Вернемся к нашим делам. Существует второе госцударство, тоже совершенно свободное, оно называется СШП. Есть идеи?
— Соединенные штаты… э-э-э… политики?
— А еще писатель… — недоуменно поморщился Ваня, склонившись над штурвалом. — Чего вдруг политики? Соединенные Штаты Планеты!
— Очень разумно, — на всякий случай кивнул Трохин и начал глядеть вниз.
Внизу мелькали дороги, леса, поля и купола населенных полисов.
— Хотя постойте! — обернулся Трохин. — Какой планеты? А этот наш ЕИАК что, на другой планете?
— СШП называется так очень давно, с момента объединения с Австралией. Ну, захотелось им так. А по размеру территория СШП намного меньше, всего треть земного шара! — Ваня усмехнулся, но тут же спохватился. — Мы их очень, очень любим! Очень любим!
— А я в этом и не сомневался! — громко сказал Трохин.
— Не бойтесь, прослушивания здесь нет, — проворчал Ваня. — Но ход вашей мысли мне нравится.
— А я и не боюсь прослушивания! Да здравствует ЕИАК и СШП!
— Да! У нас с ними не может быть никаких разногласий! — подтвердил Ваня.
— Мир и дружба, — заявил Трохин. — Просто как родные братья! То есть… Я хочу сказать, конечно же, и сестры тоже! В том смысле, что независимо от пола…
— Абсолютно родные нам граждане и их звери! — облегченно закончил Ваня. — Наконец произойдет долгожданное Объединение.
— И как будет называться окончательное государство?
— Это пока госцударственная тайна. Но вам я по секрету скажу. Так и будет называться: Госцударство.
— Я счастлив! — сказал Трохин.
— А вы делаете неплохие успехи в общении! — улыбнулся Ваня.
— Тогда можно вопрос? А в СШП какие деньги?
— Деньги?
— Ну, вот у вас… то есть у нас — бонусы, а в СШП?
— Оба госцударства совершенно одинаковы во всем. И у нас единая система бонусов. Но бонусы — это не деньги. Деньги давно отменены на всей планете! Весь соцминимум бесплатен!
— Как это? — изумился Трохин. — Все бесплатно? Кушать бесплатно? Ходить в это… в гала-кино бесплатно?
— Так и есть. Свободный равноправный мир.
— И можно не работать? — удивился Трохин.
— Работает только шесть с половиной процентов людей.
— Ради чистого интереса? — восхитился Трохин.
— Ну, скорей ради персональных бонусов. Например, в гала-кино бесплатны только кресла задних рядов. А для передних кресел нужны персональные бонусы.
— Ага, то есть бонусы — это деньги? И сколько бонусов надо отдать за билет в гала-кино?
— Да нисколько! Почетные кресла резервируется для высокобонусных. Бонусы при этом не отнимаются.
— Тогда я ничего не понимаю, — вздохнул Трохин.
— Объясняю, — кивнул Ваня. — Бонусы можно приобрести: заработать или отсцудить. Количество бонусов определяет ваш уровень, бонусы при этом не тратятся. И наконец, бонусы можно потратить — купить на них VIP-услугу или VIP-товар, не соответствующий вашему уровню. Если у вас бонусов ноль — вы можете ходить в гала-кино на последние ряды. Если бонусов двести — можете сидеть в средних рядах и даже сажать рядом своего френда. А можете купить за пару бонусов место в первом ряду, хотя оно предназначено для тех, у кого бонусов двести тысяч.
— Все понятно, — грустно кивнул Трохин.
— Очень рекомендую книгу профессора Койло из СШП «Как стать счастливым» или отечественный справочник: Мишурко, Вальдер «Высокобонусность для чайников». Школьные азы, так сказать.
— Спасибо, обязательно прочту. Последний вопрос: а что с теми, у кого бонусов меньше нуля?
— Они поражены в правах. Чем меньше — тем глубже.
— А если, к примеру, минус сто двадцать тысяч ровно?
— Это у кого ровно?
— Это ж у меня.
— У вас, гражданин Трохин, уже минус сто двадцать три тысячи с мелочью.
— Что?!! - заорал Трохин. — Черт побери, да откуда взялись еще три тысячи?
— Частные иски, — пожал плечами Ваня.
— Что я еще такого натворил?! Когда?!
— Успокойтесь, гражданин Трохин! Помимо иска от инфоканала, в вашем деле фигурирует около сорока частных исков морально травмированных вами людей. Это ученые и лаборанты Института времени, работники канала «ПТК», транспортеры, экскурсоводы, зрители гала-кино, рядом с которыми вы вчера смотрели картину… Вы же с ними пообщались?
— Мы только перекинулись парой фраз! Я ничем их не оскорблял!
— Вот уж не знаю, как вы с ними говорили, — грустно покачал головой Ваня, — Но если как со мной, то ничего удивительного.
— Но никто мне не делал никаких замечаний!
— А вы как думали? Это чтобы потом подать больше исков. Кстати, больше всего исков подал ваш прежний следователь — тысячи на полторы бонусов, потому что он был при исполнении. С ним-то вы много говорили вчера?
— Ну, тварь! — возмутился Трохин.
— Тс-с-с!!! - округлил глаза Ваня. — Ни в коем случае не говорите таких слов!
— И ты на меня подашь кучу исков? — грустно вздохнул Трохин и отвернулся, глядя на ползущую внизу пелену облаков, между которыми изредка мелькал далекий океан.
— Нет, — убежденно сказал Ваня. — Ни одного! Обещаю! Там у вас и так около двадцати дискриминаций, десяток моральных травм, пять религиозных оскорблений, тринадцать домогательств сексуальных, восемь гомосексуальных…
— Что за бред?! - подпрыгнул Трохин. — Я никого пальцем не тронул!!!
— Иное слово трогает хуже пальца, гражданин Трохин! — сказал Ваня убежденно и проникновенно. — Стыдно не знать, а еще писатель… На сегодняшний день не все травмированные успели подать иск. Думаю, еще подадут. Так что в одиночную камеру, которую вы почему-то упорно называете тюрьмой, вас изолировали для вашего же блага.
