Пустые, серые помещения как-то кончились, уступив место разряженным комнатам, залам и анфиладам. Начали попадаться не только слуги, растерянно взирающие на погоню, но и вполне вменяемые драконы.
Уж не знаю, чего они такого успели рассмотреть в высокой, всклокоченной девице, одетой в костюм Наездницы, с отличительными знаками клана Алауэн, но отступали довольно шибко. Хотя это достаточно взрослые драконы. Молодежь, те кому меньше двухсот, пялилась на меня с удивлением, словно на редкий вид насекомого.
Вот один такой и попался на моем пути. В смысле попал он. Крепко так! Примерно как то, с какой силой этот красавчик сжимал мне запястье.
Я подняла голову. На меня взирал очаровательный блондин с такой улыбкой… нет, надо будет у Теоденуса все же выспросить, может у них в роду были инкубы? Только слащавый он, этот представитель рода драконов.
— Куда ты так торопишься, малышка?
На разговоры и нежные, безболезненные посылы к доброму дядюшке времени не было. Теперь от гнева и близкого жара взбешенного Змея меня не спасали никакие щиты. И ничего удивительного, что на наглое посягательство на мою девичью честь (ну так он еще не проверил какая она девичья, так что можно смело уверять в своей невинности) я ответила злобным шипением. Кешка подтвердил мои догадки о совсем не дружеских мыслях блондинчика струйкой огня.
— Руки от нее убрал!
И я, и блондин подпрыгнули на месте.
В аккуратно раскрытых дверях стоял желтоглазый. По красивому породистому лицу прошла волна изменений, одарив чешуйками. Дерево дверных створок расчертили полосы от когтей. Красноволосый сделал несколько медленных шагов в небольшую, пышно отделанную комнату. Молодой дракон откинул мою руку и попятился.
Просверлив блондина злым взглядом, буквально вбившим того в пол, Сери переключился на меня. Его глаза прошлись вдоль моих ног, затянутых в грубую кожу, поднялись по телу и застыли, выискивая что-то в лице.
Почти нестерпимо хотелось поправить съехавший ментик* и растрепавшиеся короткие волосы. Я стояла в полоборота и сама не могла оторвать взгляд от этого мужчины.
Изменился ли он, Сериандрэй из клана Алауэн Ту? Что-то в золоте глаз говорило что да. Все такой же красивый (хотя что ему, дылде двухметровому, сделается). Копна волос, свободно свисающая до талии, разбавлена тонкими косичками, украшенными рубиновыми подвесками. В донельзя строгом и официальном одеянии черного цвета. С чуть растерянным, взволнованным лицом.
Прям так и хочется обхватить руками и ногами и заорать: — Мое!
Подобные мысли отдались жаром внизу живота и слабостью в ногах.
От опрометчивых поступков меня спас, как ни странно, блондин, которому на вскидку можно дать лет пятьдесят.
— Так это твоя вещь?
Нет, ну никакого чувства самосохранения! Теперь понимаю, зачем этим драконам Хранительница. Без нее перемерли бы давно.
Сери зашипел. Громко так, недовольно.
— Я не вещь!
Мне было ближе. Сделав шаг навстречу, я сформировала на ладони пучок света и резко ударила мальчишку в солнечное сплетение. Блондина подкинуло вверх, и, пролетев еще метров пять, он со всего маха приложился о стену.
Я проследила, как он медленно съехал вниз. Стряхнула с руки остатки заклинания. Подошла к мальчишке, все еще каким-то чудом удерживающим сознание. Ухватила за подбородок.
— Женщины не вещи. Любые женщины. А ты, мальчик, — сказала я, уже убрав из голоса те особые нотки, — думай, прежде чем делать.
— Мама?! — жалобно вякнул он, посмотрев куда-то в сторону.
И когда здесь только успело столько народу объявиться?
Высокая светловолосая женщина посмотрела на него, на меня… и промолчала. Умная драконица! Это кажется уже второй ее ребенок.
«Кто это?» — не раз слышалось меж драконами.
А я усмехнулась. И, развернувшись, направилась вон из комнаты.
Это наверное странно, я ударила молодого паренька, еще мальчишку, а сожаления не испытывала. Лишь странную пустоту в груди. Там, где рождался ГОЛОС.
В дверях меня перехватил Теоденус.
— Что ты уже умудрилась натворить? — Он нежно провел пальцем по моей щеке. — Тебя и на минуту нельзя оставить одну.
Дракон. Один из трех, на которых не действуют мои приказы.
Обернувшись, я посмотрела на оставшихся двух.
И если в глазах Колина царило удивление и кажется первые оттенки понимания, то Сери…
Змей смотрел на меня с сожалением и еле сдерживаемой злостью.
Словно у него отобрали игрушку.
Глава 2 «Свадьба пила и плясала»
Влюбляющиеся Драконы становятся намного смелее обычных,
и — одновременно — намного осторожней и трусливей.
(Ян Словик «Трактат о Драконах»)
— Это надо было подложить мне такого волкодлака волосатого!
— Не так трудно было догадаться, — пожала плечами Хранительница.
— Да я даже подумать об этом боялась. Когда вы запрятали меня в этот замок временного содержания, ни о какой свадьбе и речи не могло быть. Как я помню, Иаллин запретили выходить за этого неблагонадежного типа. И правильно сделали! Такая кровь, да вперемешку! Что у них там за дети будут. Еще одна парочка веником приложенных Алауэн Ту?
— Неужели ты наконец начала думать, как нормальная драконица. Хотя здесь ты не права. Колин практически идеальный Алауэн — сильный, выносливый, достаточно рациональный. Эх! Если бы не его вторая половинка Ту, все было бы куда легче. И в то же время не так интересно, — с любопытством, не погасшим за время моей дрессуры, посмотрела на меня Хранительница. Зрачок зеленых глаз сузился, выдавая с головой. — Ну и чего ты себя накручиваешь? Не сказала я чья это свадьба… Все равно, рано или поздно, но ты бы встретилась со своим Змеем. Он парень упертый.
Я тяжело вздохнула — Хранительница похоже нашла себе новое развлечение. Теперь она будет следить за нами с Сери. Привыкла всех и всегда контролировать. Для нее каждое движение ее потомков — лишь новый эксперимент!
Мне это внимание за последние три года стоило изрядно потрепанных нервов и новых белых прядок в волосах. Сейчас от моего привычного русого цвета осталась лишь треть. Да и ту в свое время обкорнали под мальчика.
И ведь все Гзар, трепло демоново. Кто его дергал за язык рассказывать о традициях асуров. Ну, я не долго думая и отсекла волосы его же клинком. Порезалась — просто жуть! Зато больше чужие предметы без спроса не хватала, а то ведь раньше не научилась, да?
Сейчас волосы хоть и отросли, но не намного, неровными прядями доставая лишь до лопаток. А ведь когда-то у меня была коса ниже талии.
Русая коса, голубые затравленные глаза, неуверенные движения…
Иногда мне кажется, будто от меня мало что осталось.
— Я не пойду туда!
— Александрит, ты помнишь наш уговор?
— Слишком хорошо. Моя жизнь и знания о собственных способностях, в обмен на служение вам… и клану Алауэн. Ответьте мне, Хранительница, — неожиданно для самой себя спросила я, — как вы решились на Диз Терей» итт? Он ведь мог убить вас.
— Мог… — На лице этой женщины очень редко отражалось время. Так что можно сказать, мне выпала уникальная возможность. — Другого выхода я для себя не видела. Жить с таким проклятьем, как разбитое сердце, быть рядом, не имея возможности стать едиными. Это не жизнь — это бесконечное мучение. Лучше рискнуть и проиграть, чем вовсе не жить.
Слова Хранительницы больно задели меня. Ведь получается, что я всю жизнь бегала от самой себя и от того, чего хочу. Я убегала от ответственности, проблем, от долга и обязанностей. От надежд, от счастья, пусть только возможного. Боялась рискнуть и потерять, в результате так ничего и не имею.
Даже из дома сбежала, лишь бы укрыться от проблем, поджидавших меня в родных стенах. Пошла в маги по указанному другими пути.
Не мои решения, не моя жизнь.
Я ведь даже от надежды отказалась, боялась поверить тому, кому так хотела довериться. Воспринимала предательство как должное. Схватилась за первую возможность отказаться и сбежать от ответственности. Лучше привычная боль, чем новые страхи, так, Александрит Андин?
Пока разум обвиняет, сердце оправдывает.
А сердце сейчас молчало, стыдливо прячась за страх.
— Ну, девочки, вы готовы? — выплыл из-за поворота Теоденус.
Я, если честно, обомлела. Коленки как-то сами собой подогнулись, едва мне стоило посмотреть на этого дракона. Это же… мечта, а не мужчина. Раньше я ни разу не видела его в парадном одеянии. И ничуть об этом не жалею. В ином случае учиться у него так спокойно, как раньше, мне бы не удалось. Мысли фривольного характера не дали бы.
Итак, сей красавец неопределенного возраста был столь непривычно одет в белое расшитое золотом. Длинный, до колен камзол, украшенный кистями, свисающими на длинных плетеных шнурах, такие же расшитые и украшенные узкие брюки, жилет, словно вылитый из драгоценного металла, снежно-белая рубашка с вольно расстегнутым воротником. На одном боку свисают ножны со скаллопом. Длинные волосы рассыпаны по спине мягкой волной. В серых глазах, расчерченных змеиными зрачками… как всегда бесенята.
