Честно признаться, Маша многому научилась и многое осознала за время пребывания в этом мире, любопытно было только, сумел ли и Весь вынести для себя что-то из приключений, что буквально сыпались им на голову?
Девушка взглянула на спутника, но он выглядел совершенно безмятежным. Не осталось и следа той бессильной ярости, что читалась тогда в его глазах, он, похоже, вовсе позабыл об унижении. Ну, как с гуся вода! А может, не позабыл, возможно, как раз запомнил, а когда (именно когда, а не если) договорится с Властелином, то вернется в Бладинск и расквитается с обидчиками! Раньше она бы и подумать о таком не могла, а теперь вот размышляла спокойно, так привыкла к этому миру. Даже картинка перед глазами стояла: вот рыночная площадь, вот тот чернобородый со свитой, опять пристают к каким-то бедным артистам, и тут толпа расступается, и появляется Весь на коне, в сопровождении людей Властелина… Маша даже головой помотала — вот так придумала!
Нет, аристократы неисправимы — они настолько привыкают с детства угнетать трудящихся, что какие бы шишки на них ни сыпались, всё равно перевоспитать их невозможно…
Впрочем, Маша недооценила Веся — какие-то выводы он все таки сделал! И вскоре ей представилась возможность в этом убедиться…
Они по окружной дороге объехали очередной городок (Весь не велел даже на рынок заезжать, утверждая, что им пока ничего не нужно, а денег маловато, нечего их на пустяки переводить), когда за очередным поворотом их глазам предстала душераздирающая картина. Неподалеку от постоялого двора, почему-то расположенного на околице (видно совсем уж негодящий был притон), двое мужиков держали за руки девушку, а третий стоял перед нею и глумился. Начала этой сцены путники не видели, прибыли, так сказать, к кульминации.
Здоровенный бородатый дядька грубо рванул платье на девушке, и ткань с треском разошлась от ворота почти до пупа, обнажая красивую пышную грудь. Девица завизжала и дернулась, стремясь прикрыться, но держали ее крепко.
— Хороша-а! — протянул бородач. Второй мужик загоготал и облапил беззащитную жертву, начал тискать. Девушка пищала и вырывалась, но где ей было совладать с такими бугаями!
Редкие прохожие вовсе не стремились принять участие, только мужчины ненадолго останавливались взглянуть, и то, если были без жён.
Телега подъехала уже достаточно близко, чтоб Маша смогла расслышать сказанное бородачом, одетым чуть побогаче двух других:
— Ну что, так и не вспомнила, где деньги? Нет? Ну так мне ждать недосуг, прямо сейчас и заплатишь! Впредь думать будешь, когда соберешься кому голову дурить… Давайте-ка, разложите её на травке, в самый раз будет!
Конечно, Маша не смогла стерпеть измывательства над беспомощной девушкой! Мало того, что не подобало общевистке молча проходить мимо такого безобразия, позволять издеваться над человеком, так Маша еще вспомнила, как совсем недавно она сама оказалась в подобной ситуации, не способная противостоять похотливому Властителю. Обидно это было, стыдно и больно, так что девушка сразу решила вступиться за несчастную, кем бы она ни была!
Маша решительно натянула поводья, заставив Зорьку остановиться, нашарила молот, спрятанный от досужих глаз под соломой, схватила верную книгу и спрыгнула с телеги.
Быстро преодолев несколько метров, отделяющих ее от негодяев, Маша скомандовала:
— А ну, отпустите ее!
Те были так увлечены своим делом (девица оказалась верткой и кусачей, но они всё же повалили ее — один держал за руки, другой за ноги, третий задирал юбку), что не сразу обернулись на окрик.
Бородач сперва опешил, потом сообразил, что подошла к ним обычная девка, пусть и с молотом в руках. А что может сделать девушка троим мужчинам?
Хмыкнув, он покосился на Машу снизу вверх, не отпуская подола жертвы:
— Тебе чего? Завидно, что ли? Видно, застоялась ты, а? Ты подожди тут в теньке, сейчас мы с этой разберемся, а там и твоя очередь подойдет…
Он загоготал, остальные поддержали немудреную шутку.
Маша покраснела сразу и от обиды, и от гнева. Эти… людьми-то их не назовешь! Словом, эти негодяи собирались обидеть незнакомую девицу, которая смотрела на Машу перепуганными, но полными надежды глазами и тихо плакала. Да еще и осмелились то же самое предложить Маше!
Как поступать с негодяями, она давно знала, но для очистки совести снова предложила:
— Оставьте ее в покое!
Но мужчины предупреждения явно не поняли. Бородач, нахмурившись, поднялся во весь рост и шагнул к наглой девке. Маша мельком отметила, что Весь и не подумал вмешаться: сидел себе на телеге, болтал ногами, разглядывал облака и в ус не дул.
«Всё сама!» — рассердилась Маша и ловко метнула молот в толстое пузо бородача, уже протянувшего к ней руку.
Попала, конечно, чего ж не попасть с пяти шагов! Брюхан согнулся пополам (видно, в нужное место пришелся удар) и хрипло взвыл.
Двое остальных продолжали удерживать девушку, тупо созерцая, как товарищ корчится на земле.
— Ах, ты!.. — дошло вдруг до одного из громил. Он выпустил девушку и ринулся на Машу, будто бык на красную тряпку.
Маша покрепче сжала молот, который как раз успела подобрать, пока те двое пытались сообразить, что происходит. Она боялась, что они кинутся разом — от двоих она точно не отобьется, да и от одного, если честно, еще неизвестно, выйдет ли! А уж если третий оклемается… Ей помог эффект неожиданности, теперь же это рассчитывать не приходилось.
Однако отступать не пристало, ведь Маша была уверена, что ее дело правое!
Громиле оставалось до девушки пара шагов, и она приготовилась обороняться, но вдруг перед ней невесть откуда взялся Весь.
Двигаясь легко и грациозно, будто танцуя, он шагнул навстречу здоровяку, а потом то ли подножку ему поставил, то ли толкнул, то ли еще что — Маша так и не поняла, но громила с воем полетел на землю, хватаясь то за одно, то за другое. Может, Весь его серпом порезал? Но нет, он был безоружен…
— Иди сюда, — поманил он пальцем бородача, который как раз успел подняться. — Ну иди, иди!
— Ах ты вошь мелкая! — окончательно рассвирепел тот, и без того обиженный Машей. — Да я тебя пополам порву!..
— Как бы тебя зашивать не пришлось, — хмыкнул Весь. Маша готова была поклясться, что он гнусно ухмыляется.
Бородач, набычившись, ринулся вперед, размахиваясь пудовым кулачищем — таким не то что Веся, а и Машу можно было отправить на тот свет! Что произошло дальше, Маша опять не поняла: кажется, Весь встретил кулак бородача раскрытой ладонью, потом поднырнул под его руку… И вот уже бородач согнулся в три погибели с вывернутой за спину рукой, не смея шевельнуться и только подвывая! Маша припомнила, как однажды Весь её саму вот так же скрутил — и правда, не шелохнешься, не то локоть точно сломаешь!
— Ну, ну, — успокаивающе произнес Весь, не успевший даже запыхаться. — Ты не переживай так. Рука пока что цела, но если я вот так сделаю…
Он чуть двинулся, и бородач завыл громче.
— Больно ты хлипок, — заключил Весь и дал бородачу основательного пинка. — Проваливай отсюда, пока я в хорошем настроении!
Как ни странно, тот живо припустил в сторону постоялого двора. За ним на полусогнутых отправился поверженный громила, ну а третий их подельник, оценив ситуацию, бросил девицу и потрусил следом.
— Трусы, — констатировал Весь. — Размяться толком не дали. Что вытаращилась? — спросил он у Маши. — Или ты с ними воспитательные беседы собиралась проводить? Такие только силу понимают…
— Угу, — мрачно сказала Маша и направилась к девице. Та сидела на травке и заливалась слезами, видимо от счастья.
— А из-за чего сыр-бор разгорелся? — полюбопытствовал Весь и подошел ближе. — О!..
Полуобнаженная девица уставилась на него снизу вверх полными слез глазами, а потом вдруг вскочила и запечатлела на его губах смачный поцелуй.
— Спасибо, спасибо вам! — жарко шептала она, прижимаясь к мужчине пышным бюстом.
— Мне нравится, когда спасенные ведут себя вот так!.. — сообщил Весь Маше, отодвинув на мгновение девицу. — А не дуются по две недели!
— Да я!.. — возмутилась Маша, но что толку было гневаться?
Спасенная девица в самом деле оказалась красавицей: темные волосы мягкими волнами спускались до пояса, кожа ее была удивительно светлой, а глаза — ярко-синими. Изящная тонкая фигурка, миловидное лицо — на такую любой мужчина засмотрится, а уж когда она, считай, раздета…
Свою настоящую спасительницу — Машу — девушка вообще не замечала! А ведь если б не Маша, то Весь ни за что не ввязался бы в драку — ему ведь плевать на несправедливость и на то, что обижают невинных! Наверное, он вмешался, лишь опасаясь, что Машу убьют или покалечат, а она, как он сам говорил, ему еще пригодится.
Теперь Маша со смешанными чувствами — облегчения от того, что Весь ей все же помог, и негодования из-за его поведения — смотрела на эту парочку, не решаясь их как-то прервать. Да и не могла же она силком оттаскивать девицу от Веся, а добром та явно уходить не собиралась.
