Ознакомительная версия.
– Признаться, никогда его не любил. Ничего не имею против того, чтобы дождаться часа икс. Очень интересно понаблюдать, как все разлетится к чертовой матери. Вместе с нами. – Я деланно хохотнул, потер вспотевшие ладони. Хотя в своей жизни я успел многое повидать и попробовать, но умирать не хотелось. Могучий жизненный инстинкт брал свое, и в голове стремительно выстраивались и рушились прожекты чудесного спасения. Ни один из них не оставлял надежды быть хоть когда-нибудь воплощенным в жизнь. Я загрустил и впал в апатию – так сильно мне хотелось остаться в этом мире.
– А теперь будем ждать, – возвестил немониец. Он повел себя странно. Швырнул на пол андроида-автопилот, опустился в кресло и застыл без движения. Мне даже показалось, что он умер. Но стоило мне сделать шаг, как неподвижная фигура угрожающе шевельнулась.
– Все нормально? – пробормотал я.
– Да, – ответил он. – Я не расходую понапрасну энергию.
– Разумный подход. Никогда не надо суетиться.
Я глянул на креторианца. У бедняги был очень бледный вид. Казалось, еще немного, и он грохнется в обморок. Скоропостижная смерть приятеля его порядком подкосила. К тому же, здесь же, перед нами лежало в луже крови еще не остывшее тело и такая страшная голова с оскаленным ртом. Как я не старался отвести взгляд, постоянно натыкался на эту голову. Ее будто специально положили так, чтобы безжизненное лицо, застывшее в маске страданья, было обращено ко мне. Ярко-желтые глаза с продолговатым зрачком, казалось, смотрят прямо внутрь меня и вопиют об отмщении.
Круглый повернулся в кресле, пробежал пальцами по сенсорам пульта, – удивительно, какие у этого шарообразного сапиенса сделались длинные пальцы, как у карманника. Он дернул пару рычажков, понаблюдал за бегущими на экране цифрами и удовлетворенно кивнул. После чего застыл в непринужденной позе, неотрывно глядя в монитор. Мы, похоже, его совсем не интересовали – несколько представителей слабосильных рас.
Красавчик дернул меня за рукав, приблизил лицо к самому уху, едва не припал к мочке дрожащими губами, и зашептал:
– Мне кажется, я знаю, что делать. Умник кое-что успел сказать…
Немониец резко обернулся, и Красавчик замолчал. В этот момент я подумал, что мы очень мало знаем о возможностях этого существа. Он говорил, у него очень острый слух… Возможно, врал. А вообще, после всего увиденного, я бы не удивился, если бы Круглый смог насвистеть симфонию Баха.
– Тише, – прошептал я с яростным придыханием, когда враг снова отвернулся к приборам. – Хочешь все испортить? Подожди подходящего момента…
Однако такой момент представился нам очень нескоро.
Тишина становилась гнетущей. Лучше всех ощущал себя сириусянин. Казалось, он совсем не понимает, что происходит, – забился в угол и там тихонько поскуливал от страха. Зато мы с Красавчиком стояли по стойке смирно. Да еще вынуждены были наблюдать обезглавленный труп прямо у наших ног. Пахло кровью. Тяжелый запах. Способный сбить с ног, если крови слишком много. Даже меня, привычного ко всему, порядком мутило.
Часа через полтора, когда ноги и спина окончательно затекли, я набрался храбрости и предложил:
– Может, мы присядем… – И поспешно добавил: – Это в твоих интересах. Ты же хочешь, чтобы мы сполна насладились триумфом. А не то от усталости мы потеряем сознание, и пропустим всю красоту.
Немониец медленно повернул голову, словно ему было лень обращать внимание на столь незначительных существ, как мы.
– Прочь отсюда! – сказал он.
– Не понял?
– Оставьте меня наедине с собой.
– Ну… так мы пошли? – все еще не веря подобной удаче, пробормотал я.
– Я же сказал, вон! – Немониец приподнялся.
Я не стал дожидаться, что предпримет этот ненормальный, кинулся к двери и нажал сенсор. Красавчика тоже не пришлось долго упрашивать – он рванул из рубки, как человек из тоннеля, по которому летит на воздушной подушке экспресс. Мы были в коридоре через доли секунды. Следом враг человечества вышвырнул визжащего сириусянина. Створка задвинулась с сухим щелчком.
– Он нас… отпустил? – проговорил Красавчик дрожащим от волнения голосом.
– Отпустил?! – взорвался я. – Как бы не так! Просто он не считает нас достойными врагами. Ему плевать, что мы будем делать. Он не сомневается, что легко справится с нами, если потребуется. Скорее говори, что тебе сказал твой приятель. Если только это дельная вещь.
– Электричество, – торопливо сообщил креторианец.
– При чем тут, черт побери, электричество?
– Умник говорил, немонийцы его аккумулируют. Именно поэтому они могут убить ударом тока. Ты же знаешь, многих из них сажают за непреднамеренные убийства… Точнее… Власти думали, что непреднамеренные. Теперь я в этом не уверен.
– И что нам с того?! – разозлился я. – Мало того, что они умеют меняться, как захотят, так они еще и током могут убить. И что?! – Свет моргнул, и я внезапно прозрел. – О, черт. Хочешь сказать, он сейчас в рубке подключился к сети, и накачивается энергией?
– Вот я и думаю. Раз у него запас энергии ограничен, если его лишить электричества, может, он ослабеет, и мы смогли бы с ним справиться. Хотя у нас не так много времени. И идея, наверное, дурацкая, – креторианец потер подбородок. – Я не самый сообразительный сапиенс, ты же знаешь. Вот Умник сразу бы разобрался с проблемой.
– Как ты предлагаешь лишить его… – Я замер, пораженный неожиданной идеей. – Кажется, я знаю, как мы поступим. Как же славно, что в школе я учил физику. Спасибо тебе, старый ты дурень!
– Я еще очень молод, – обиделся Красавчик.
– Да я не о тебе, – отмахнулся я.
– А кому? Здесь больше никого нет. Только сириусянин, – он воззрился на меня с ужасом – вообразил, должно быть, что я свихнулся.
Меня не слишком радовала перспектива остаться в мертвом и темном корабле посреди огромного космоса, но иного выхода не было.
– Мы перекинем ноль на фазу, – сказал я. – Я так уже неоднократно делал. И все оборудование погорит к чертовой матери. И Круглому, надеюсь, тоже достанется. Правда, – я почесал в затылке, пытаясь найти решение, – могут выйти из строя многие важные для нашего выживания приборы. Или еще того веселее – сдетонирует бомба.
– По крайней мере, она не долетит до цели, – тоскливо проговорил Красавчик. – И Солнечная система будет спасена.
Я усмехнулся.
– Кто тебе сказал, что я хочу становиться героем?
– Я не позволю вам убить себя! – послышался пронзительный голосок. – Он сказал, у нас есть несколько суток. И потом, если я расскажу ему, может быть, он пощадит меня. Даст улететь на шаттле.
– Шаттл! – я хлопнул себя по лбу. – Это же наше спасение. Забудь о бомбе. Сваливаем отсюда к чертовой матери!
– А как же Солнечная система?
– В космосе хватает и других отличных систем.
– Он заперт, я проверял, – сообщил расторопный сириусянин. – Там на двери код. А я его не знаю.
Мозги у него были пристроены в черепушке вверх ногами, но порой он соображал очень даже неплохо.
– И я не знаю, – признался я.
Крыс вцепился в свою растрепанную шевелюру и принялся клоками рвать бесцветные волосы:
– Мы погибнем! Мы все погибнем!
Истерика прервалась мгновенно, так же, как и началась. В безумную голову сириусянина явилась новая мысль. Сложив ладошки на животе, Крыс попятился назад, а затем припустил по коридору к рубке управления.
– Живее! Он нам все планы порушит! – Я рванул следом. Красавчик тоже не стал медлить. На своих длинных ногах он несся так стремительно, что умудрился даже обогнать меня – наверняка, в жизни ему не раз приходилось спасаться бегством. Но Крыса мы все равно не догнали. Он со всего хода врезался в дверь рубки управления и заколотил в нее маленькими кулачками:
– Открой, Круглый, открой! Скорее, сволочь! Ублюдок! Гадина!
Сириусянин затравленно обернулся. Мы уже не преследовали его – остановились, увидев, что створка двери отъезжает в сторону.
Крыс показал нам дулю, попытался проскользнуть в узкий дверной проем, но вдруг громыхнуло, и яркая вспышка высветила черное, неестественно выгнувшееся тельце. Убитого током предателя отбросило на несколько метров. Затылок его соприкоснулся с твердым пластиком, и черепушка не выдержала – раскололась с омерзительным треском, как ореховая скорлупа.
– Он просил его не беспокоить, – я нервно ухмыльнулся. Еще один готов.
Немониец секунд пятнадцать стоял в дверном проеме, ничего не предпринимая. Нас он, казалось, не замечал. Хотя мы готовы были в любой момент сорваться с места и ринуться наутек. Потом враг нажал кнопку и повернулся, как сомнамбула – шажок, еще шажок… Двигался он, как вконец обессиленный девяностолетний старик. Таких можно наблюдать на стоянках возле супермаркетов. В сопровождении робота-тележки они медленно перемещаются к своему катеру. Продукты можно заказать на дом, но им почему-то непременно нужно по старинке посетить магазин. Для них и поход за продуктами – возможность разнообразить свое скучное бытие. Интересно, как там мой отец? Ему уже под семьдесят? Ковыляет от супермаркета с кефиром в тележке или стал крепким старичком, выпивающим пинту виски в сутки?..
Ознакомительная версия.
