Стас внимательно смотрел на дорогу: приближался вечерний час пик, трафик уплотнился почти до предела, то есть до пробок.
— И я что-нибудь придумаю. Только мое «что-нибудь» может оказаться совершенно другим. В результате будет нарушено пятое правило, которое свято соблюдают все честные люди. Кукловодов перестанет нам верить, а в мафии в отличие от религии неверных убивают, во-первых, всегда, во-вторых, быстро, в-третьих, перед этим стараются помучить.
— Про какое правило ты говоришь?
— Пятое правило гласит: «Лучше всегда и во всем говорить правду. Но если уж приходится врать, то врать все заинтересованные в этом лица должны одинаково. Тогда ложь тоже становится правдой».
— Где ты этому научился?
— В школе по имени Жизнь.
— А еще какие правила ты знаешь?
— Последнее, шестое правило таково: «Не принимай себя слишком всерьез».
— Хорошее правило. А остальные четыре?
— А больше никаких правил не существует.
— Это ты сам придумал?
— Наполовину. Шестое вычитал у Киплинга.
— О, да ты еще и буквы знаешь!
Влада поглядывала в окно, пытаясь понять, куда Стас ее везет. Ни к ней домой, ни к себе, ни в их крохотную квартирку…
— В третий раз спрашиваю: куда ты меня везешь?
— По базарить.
— Мы проехали уже десяток кафе и не меньше баров.
— Они мне не нравятся. Хочется уюта, домашнего тепла…
— Так что мне врать Карабасу?
— Ругать его последними словами, конкретно. Мы сделали работу и не получили денег, где они? Почему нам приходится нервничать?
— Ты думаешь, он нам поверит?
— А вот это ты должна определить с помощью своей женской интуиции. Если поверит — проведем новую операцию, избегая уже сделанных ошибок.
— И сделаем новые.
— Или воспользуемся какой-нибудь ошибкой Карабаса. Он тоже не в состоянии все предусмотреть.
Стас свернул в переулок, въехал во двор пятиэтажной «хрущевки».
— Ну и куда ты меня привез?
— В Черемушки, на нашу новую квартиру.
Влада засмеялась.
— А можно узнать, сколько у нас всего квартир? Огласите весь список!
— Теперь только одна. Понимаешь, мне приходится снимать их, не предъявляя документов, за это берут дороже и на три месяца вперед. А со старой я решил все-таки съехать — из соображений конспирации.
Стас открыл дверь, зажег в прихожей свет, посторонился, пропуская Владу.
Эта квартира в отличие от предыдущей была смежно-двухкомнатной. В гостиной — старомодная стенка, протертый чуть ли не до дыр палас болотного цвета на полу и даже, верх роскоши, цветной телевизор! Правда, старый и с наверняка севшим кинескопом. Но хоть новости можно будет узнать — про убийство Самохвалова, например.
Влада поежилась.
Есть же счастливицы, которые могут смотреть «мыльные оперы» да еще и плакать над судьбой далеких мексиканок. А вот ее интересует теперь в основном криминальная хроника. Впрочем, что в этом удивительного? Учителя интересуют новости об образовании, депутата — о политике, киллера — об убийствах…
Стас помог ей снять куртку, попробовал обнять, но Влада воспротивилась:
— Перестань, мы же не в «замке».
— К сожалению. Мне он часто во сне снится. Не столько «замок», сколько ты. Я все время спасаю тебя от людоеда и все время не успеваю. Он отталкивает меня, бежит за тобой и захлопывает перед самым моим носом дверь. А я бью кулаками в стену, кричу и от этого крика просыпаюсь.
— Мне тоже иногда снится «замок». Я голодна, прокрадываюсь к холодильнику, людоеда поблизости нет, я открываю дверцу, предвкушая обед, но в холодильнике… В холодильнике лежит зампрокурора, и в голове его дырка. Я тоже просыпаюсь, правда, без крика.
Стас, не ответив, прошел на кухню, Влада за ним. Раковина, стол, два шкафчика, три полочки… Скромненько, но все необходимое есть.
— В холодильнике есть кое-какие продукты. Давай устроим маленький праздник.
— И что же мы будем праздновать? Очередную неудачу?
— То, что мы оба все еще живы и даже не ранены. Завтра Кукловодов прослышит про наши художества — и кто знает, что с нами будет?
— Ничего хорошего.
— Ты не могла бы что-нибудь наврать родителям и пожить пока здесь?
— Пока — это до каких пор?
— Пока не выяснится реакция Кукловода. Если нам сегодняшняя неудача сойдет с рук — ты возвращаешься к родителям. Если нет…
— Что тогда?
— У нас теперь есть пистолеты. Я буду провожать тебя до школы и встречать. Нас будет не так просто… убить.
— Интересную тему ты выбрал для вечернего разговора с нравящейся тебе девушкой.
— Ты ведь любила раньше кино «про жизнь»? Все девочки такое кино любят. Вот и тема у меня соответствующая — про нашу с тобой жизнь.
Влада колебалась. Она устала и хотела домой. Но домой ехать было страшно — Кукловод мог позвонить в любую минуту, и, кто знает, не могут ли в любую же минуту ворваться в их дом несколько человек в масках? Там она будет одна, а здесь… Стас прав: вдвоем они еще могут отбиться, поодиночке вряд ли.
— Иногда мне кажется, что мы с тобой смотрим кино, но чересчур увлеклись и забыли, что сидим в кинозале. Нужно только отлепить глаза от экрана и…
— Да, лучше смотреть кино про такую жизнь, как у нас, чем жить ею. Хотя… Если это единственный вариант, при котором ты можешь — хотя бы изредка — быть со мной, я, пожалуй…
Стас посмотрел на Владу, понял, что ляпнул что-то не то, и резко изменил тон:
— Прости. Тебе-то каково? Мало того что жизнью рисковать приходится, еще и я на твою голову…
— Если бы только на голову… — усмехнулась Влада. — Ты, конечно, ужасный эгоист. Ради того, чтобы спать с понравившейся девчонкой, готов подставить ее под пули… Хороший образец мужской логики!
Стас обиженно поджал губы. И без того тонкие, они вообще превратились в ниточку.
— Сам напросился, — пожалела она Стаса и, подойдя к нему, чмокнула в щеку.
Стас просиял, потянулся к ней, но Влада резко отстранилась.
— Вначале ужин. Я голодна, как людоед из замка. У тебя в холодильнике что-нибудь вкусненькое есть?
— Есть! Шампанское, шоколад, сыр, виноград и даже икра, черная и красная!
— Ты думал, что…
— Что нам будет что отпраздновать.
Влада вдруг поняла, что ей не хочется ехать домой, к маме, не хочется ее борща… «Их» со Стасом квартирка показалась ей вполне уютной. Через секунду она поняла почему — ведь сюда вряд ли позвонит Карабас… А еще через две секунды до нее наконец дошло, что на этот раз Кукловодов их не простит, что уже завтра или послезавтра их схватят и, поиздевавшись вдоволь, убьют, и сегодня — их последняя со Стасом ночь. Наивный, смешной мальчик Стас! Думает, что они все еще в виртуалке. Кажется, это называется «неадекватное поведение». Открыть ему глаза? Вернуть из виртуальности в ужасную реальность?
— Ну что же, будем праздновать сам факт продолжения нашего существования. Ты нарежь сыр и помой виноград, а я сделаю траурные бутерброды, — распорядилась Влада.
Стас, просияв, бросился вынимать из холодильника продукты. На слово «траурные» он не обратил внимания.
Милый, наивный мальчик Стас. Только завтра он поймет, что эта ночь была для него во всех смыслах последней, только завтра…
Часть четвертая
ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕНИРОВКА
В эту ночь Стас впервые поверил, что и Влада его наконец полюбила. Хотя она не согласилась пожить с ним хотя бы недельку, Стас все равно был счастлив. И даже предстоящая разборка с Карабасом его как-то мало волновала: после такой ночи с любимой девушкой можно было и умирать, все равно ведь ничего более прекрасного в жизни уже не будет. Но жить — хотя бы ради римейка прошедшей ночи — все-таки стоило, и утром, отвезя Владу в школу, Стас позвонил Гуле.
— Есть дело на двадцать баксов, — не стал ходить он вокруг да около. — Мне нужна информация о каком-то Горчичнике, кликуха у него такая. Больше я о нем ничего не знаю. Можешь помочь?
— Бери двадцатку в зубы и приезжай.
— Когда?
— К четырем, сейчас я опаздываю на лекции.
Только теперь Стас вспомнил, что Гуля поступил на юридический, слушает профессоров., учится выслеживать и ловить преступников. Не получится ли так, что лет через пять он будет охотиться за своим бывшим одноклассником?
«Не получится, — успокоил себя Стас. — Киллеры так долго не живут».
Ровно в четыре Гуля открыл Стасу дверь.
— Подожди, я сейчас оденусь, — сказал он и, не предложив Стасу войти, схватил плащ и вышел в коридор.
— Извини, отец дома, — объяснил он свою невежливость. — Не нужно, чтобы он услышал хоть слово из нашего разговора.
Гуля вызвал лифт, надел плащ. Стас вручил ему деньги — остаток гонорара за прошлые услуги и, авансом, за новую информацию.
