— Сама такая.
И мы поцеловались. Так сладко, что на несколько мгновений я выпала из реальности. Ладно, хвостатый, я потом разберусь с тем, что мне делать с моими недозревшими платоническими чувствами. Потому что перезревшее физическое влечение требует срочно высказать Марише все, что я думаю о ее способах построения моей личной жизни. Я спрыгнула с демона и решительно открыла дверь.
В комнате никого не было. Только стол, накрытый на две персоны, расправленная кровать, сотня летающих в воздухе магических светлячков для романтики и записка: «Я за вас так рада!».
— Что это? — спросил Дэн, заглянувший мне через плечо и тоже прочитавший послание.
— Я же говорила, что она так шутит, а ты мне не верил. Надо было все-таки одной сюда идти.
— Так она для нас все это приготовила? — дошло до него. — Но откуда она узнала, мы же и сами толком…
— Дэн, — я глубоко вздохнула, набираясь смелости. — У меня к тебе большой и серьезный разговор. Такой большой, что ты как раз успеешь проголодаться, чтобы ужин стал к месту, и такой серьезный, что ты как минимум дважды будешь ошарашен. Так что садись. Так и к еде тянуться не нужно, и падать, если что, ниже будет.
— Ты меня заинтриговала, — сказал он, присаживаясь. — Что же это за интересности такие, что даже меня ими можно ошарашить?
— Уникальные, поверь мне.
Сначала Дэн ржал, когда я рассказала ему про ночные визиты. Не поверил. Думал, я его разыграть решила, прежде чем выдавать настоящие новости. Пришлось показать ему таки оставленный мною красноватый след на его шее: под отросшими волосами, где все равно не видно, если специально не искать.
— Хочешь сказать, я тебя… всю неделю… — оторопело пытался он уложить все это в голове.
— Больше недели, — уточнила я. — С того самого вечера, как я тебя за хвост потрогала. Он, между прочим, уже тогда на меня стойку сделал. Так что все претензии — к нему. Я, согласись, пострадавшая сторона.
Дэн пошевелил перед носом хвостом так, будто впервые его увидел. Со стороны это смотрелось очень мило.
— И как я тебе? — неожиданно спросил он. — В смысле, каков я по ночам?
— Эмм… — я смутилась. — Скажем так, я тебя не зря на работу приняла.
— Честно? — как ребенок, обрадовался Дэн. Даже на стуле подпрыгнул. Мужчины. — Только жаль, я ничего не помню. Как думаешь, а если я спать не лягу, все равно превращусь? Или собой останусь?
— Не знаю, — я пожала плечами. — Мариша говорит, такие как ты раз в столетие примерно рождаются, так что информацией о вас особо никто не владеет. Можем попробовать.
— Я вот еще что не понял, — подумав минутку, сказал Дэн. — Получается, раз уж ты не закатила мне скандал, как только все обнаружилось, не заперла в клетке, не посадила в тюрьму, выходит, ты решила… Ты хотела…
Я покраснела и непроизвольно покосилась на расправленную постель. Дэн прерывисто выдохнул.
— А я сам? В смысле, я, такой, как сейчас…
— Я хотела попробовать с тобой встречаться, — смущенно призналась я. — Но ты взял и все испортил. Теперь вот не знаю даже, что дальше делать. Ты в любом случае будешь приходить ко мне по ночам, а днем…
— … а днем я тоже буду к тебе приходить, — заявил Дэн, неожиданно едва ли не злорадно усмехнувшись. — Потому что хотя бы половина меня тебе симпатична. И ничего я не испортил. Ну, может только чуть-чуть.
Дэн сполз со стула и уселся на пол прямо передо мной, сложив мне на колени свои ладони и подбородок. Хвост что-то радостно вытанцовывал у него за спиной.
— Я тебя правда люблю, — тихо сказал он и обезоруживающе улыбнулся. — И мне вполне достаточно, если ты меня просто не прогонишь. Могу делать массаж и даже носить тапочки в зубах, как ты оборотней пугала. Возьми меня.
Ой, а можно фразу «возьми меня» я истолкую исключительно в эротическом аспекте? Весь день сегодня как на иголках: стоит только увидеть Дэна или, не дай бог, приблизиться к нему, как тело начинают ломать сладкие судороги. Вот он сидит сейчас в совершенно невинной позе без каких либо намеков на пошлость, а у меня прямо слюнки текут. И я наверняка вкусно пахну. Вон как хвостик трепыхается: он-то лучше хозяина умеет пользоваться Дэновским нюхом.
Я снова покосилась на постель и прикусила губу. Вот ведь соблазн. Только несколько слов или красноречивый жест, и Дэн все сделает. Но как я буду с ним потом общаться и, что еще хуже — работать? Об этом я, кстати не думала еще: каково будет делить его со всякими странными тетками? С Маришей, может и поделилась бы в каком-нибудь необычном состоянии духа, да и то только один разок, но уж точно не с чужими тетками.
Дэн внимательно следил за выражением моего лица. Когда я в очередной раз с сомнением посмотрела на кровать, он, наконец, решился, подхватил меня на руки и понес туда. Мысль возмутиться и устроить скандал у меня мелькнула, но я ее отогнала: слишком уж сильно мне было это нужно сейчас.
Дэн уложил меня, забрался сверху и, чуть смущаясь, спросил:
— Можно?
— Только не раздеваясь, — тут же заявила я. Видеть его голым и показывать ему себя я могу только ночью, а сейчас слишком светло. Дэн усмехнулся и поцеловал меня.
Мы развлекались до самой темноты. Дэн честно не снял с меня ничего, кроме туфель и панталон, хотя сам все-таки слегка разделся, оставшись только в расстегнутых штанах. Не могу сказать, что это было так же здорово, как и прошлой ночью, но я была совершенно не против: в конце концов, скоро у меня будет продолжение.
И оно не заставило себя ждать. Когда ночь окончательно вступила в силу, Дэн словно бы устал, прилег рядом и задремал, и буквально через пару минут другой Дэн поднял голову и любопытно оглянулся. Потом заметил меня, вздрогнул всем телом от удовольствия, когда я поманила его, и принялся раздевать. И мы погрузились в море безудержных ласк. Знаешь, Ночной Дэн, оставь хоть пару воспоминаний для Дневного. Это несколько жестоко — не поделиться с ним тем, каким шикарным любовником он может быть.
Утром мы проснулись почти одновременно. Солнце ярко осветило спальню еще холодным утренним светом, и я непроизвольно натянула одеяло до подмышек, обнаружив, что Дэн проснулся все-таки раньше меня и сейчас разглядывает мою грудь, повернувшись на бок и уперевшись локтем в подушку.
— Вижу, Ночному мне ты позволяешь намного больше, — заметил он.
— Дневного тебя я стесняюсь, — пояснила я, краснея в доказательство.
Солнечный свет становился все ярче, за окошком прыгала, радостно вереща, какая-то птаха, а мы все лежали, улыбались и разглядывали друг друга.
— Слушай, — сказал, наконец, Дэн, задумчиво покусав губу. — Я тут подумал и… В общем, может… ты выйдешь за меня замуж?
— Может и выйду, — не особо напрягаясь, ответила я. — Нашему ребенку нужен отец.
