— Плохо дело, — заговорил Колон в то время, как они неторопливо брели по улице, — я никогда не видел дварфов такими.
— Они всегда не в себе накануне дня Кумской Долины, — заметил Шнобби.
— Ага, но Мясодробилка тоже подлил масла в огонь, это уж как пить дать. — Колон снял шлем и вытер пот с бровей. — Я сказал Сэму о своем нутре и он впечатлился.
— Еще бы он не впечатлился, — согласился Шнобби — оно любого впечатлит.
Колон многозначительно постучал себя по кончику носа.
— Гроза собирается, Шнобби.
— А на небе ни облачка, сержант, — заметил Шнобби.
— Образно выражаясь, Шнобби. — Колон вздохнул и искоса глянул на своего приятеля. Затем он нерешительно продолжил, с видом человека, у которого что-то на уме. — На самом деле, Шнобби, я бы хотел поговорить с тобой о другом деле, как мужчина с… — Колон на мгновение заколебался, — с другим мужчиной.
— Ага?
— Ты знаешь, Шнобби, что я всегда был лично озабочен твоим моральным обликом, чтобы ты, будучи безотцовщиной, не сбился с верного пути, — с некоторым трудом выдал Колон.
— Это точно, сержант. Неизвестно, куда бы меня занесло, если б не ты, — с добродетельным видом сказал Шнобби.
— Помнишь, ты рассказывал о той девушке, которая тебе понравилась, как там ее…
— Смуглянка, сержант?
— Ну та самая… кошечка. Это о ней ты говорил, что она работает в ночном клубе?
— Да, это она. А в чем дело, сержант? — с беспокойством спросил Шнобби.
— Да ни в чем. Только как-то раз, когда ты брал выходной, мы с констеблем Джолсоном получили вызов в ночной клуб «Розовая Кошечка». Там еще танцуют на столах, вокруг шеста и всякое прочее, знаешь? И знаешь такую миссис Бурилку, она еще живет в Новых Халтурках?
— Миссис Бурилку с деревянными зубами, сержант?
— Ее самую, Шнобби, — авторитетно подтвердил Колон. — Она там убирается. Оказывается, она приходит на работу в восемь часов утра, пока никого нет. Представляешь, Шнобби, мне даже говорить об этом трудно, но ей втемяшилось в голову обкрутиться вокруг шеста.
Последовала пауза, за время которой Шнобби попытался прокрутить в голове эту сцену и тут же поспешно оставил многие ее части за кадром.
— Ей должно быть уже 75, сержант, — сказал он, с благоговейным ужасом глядя куда то в пространство.
— Девичьи мечты, Шнобби, девичьи мечты… Конечно она подзабыла, что уж не так гибка, как прежде, к тому же ее ноги запутались в длинных рейтузах и она запаниковала, когда подол платья завесил ей лицо. К приходу управляющего, она была уже совсем плоха, проведя три часа вверх тормашками с вывалившейся на пол вставной челюстью. Не могла сама отпустить шест. Можешь мне поверить, картинка была еще та. В конце концов, Милашке Джолсону пришлось вытащить шест из гнезд и мы стянули ее с него. У этой девицы мускулы как у тролля, Шнобби, клянусь. И вот когда мы переносили Бурилку за сцену, к нам подошла юная леди, одетая всего в две блесточки и шнурки от ботинок, и сказала нам, что она твоя подружка! Я просто не знал куда спрятаться от стыда!
— Не нужно никуда прятаться, сержант. Тебя вышвырнут из клуба за такое поведение, — сказал Шнобби.
— Ты никогда не говорил мне, что она стриптизерша в клубе, Шнобби! — застонал Фред.
— Не называй ее так, сержант, — Шнобби почувствовал себя задетым, — мы живем в современном мире. У Смуглянки есть шик. Она даже свой собственный шест приносит. Это тебе не какое-нибудь надувательство.
— Но, я имею в виду… Показывать свое тело непристойным образом, Шнобби! Танцевать перед всеми без лифа и практически без штанов! Разве можно так себя вести?
Шнобби обдумал этот глубоко метафизический вопрос со всех сторон.
— Эээ… и почему нет? — отважился он.
— Во всяком случае, я думал, что ты еще встречаешься с Веринити Пушпрам? Какой полезный ларек с морепродуктами она держит, — Колон говорил так, как будто он был адвокатом девушки.
— Ну, Молотоголовая отличная девушка, если встала с той ноги, сержант, — пошел на уступки Шнобби.
— Какая нога у нее та? Это когда она не гонит тебя прочь и не швыряется крабами?
— Она самая, сержант. Но та нога или эта, рыбой от нее пахнет всегда. И ее глаза слишком сильно косят в разные стороны. Я хочу сказать, что трудно встречаться с девушкой, которая не видит тебя, если ты стоишь прямо перед ней.
— Я бы не стал надеяться, что Смуглянка сможет заметить тебя, если ты придвинешься вплотную! — воскликнул Колон, — она почти шести футов ростом и у нее такая грудь… в общем, она крупная девушка, Шнобби. — Фред Колон был в затруднении. Шнобби Шноббс и танцовщица с пышными волосами, широкой улыбкой и… с общей пышностью? Да вы только поглядите на них и у вас от этой картины мозги набекрень съедут.
Колон решил не уступать.
— Она сказала мне, Шнобби, что была выбрана Мисс Май на разворот журнала «Девчонки, Подсмешки и Подвязки»! То есть, я хочу сказать, что…
— Что ты хочешь этим сказать, сержант? Во всяком случае, ее портрет был на развороте не только в майском номере, но и всю первую неделю июня, — указал Шнобби, — иначе в такой журнал и не попадешь.
— Ээээ…, я спрашиваю тебя, — Фред запнулся, — может ли девушка, показывающая свое тело за деньги, быть подходящей женой для стражника? Спроси у себя сам!
Второй раз за последние пять минут на лице Шнобби отразилась глубокая работа мысли.
— Ты меня чтобы поддразнить спрашиваешь, сержант? — спросил он наконец, — потому что я знаю совершенно точно, что Пикша прикрепил ее портрет внутри своего шкафчика и каждый раз, когда он открывает дверцу, он говорит «Фью, ты только погляди на эти…»
— Ладно, лучше расскажи, как вы встретились? — быстро прервал его Колон.
— Чего? О, наши глаза встретились, когда я просунул долговую расписку под ее подвязку, сержант, — с готовностью ответил Шнобби.
— И… она головой перед этим не ударялась или что-то в этом роде?
— Не думаю, сержант.
— А она… здорова? — спросил Колон, изыскивая возможное объяснение.
— Вполне, сержант!
— Ты уверен?
— Она говорит, что мы половинки одной души, сержант, — мечтательно произнес Шнобби.
Колон замер с одной ногой, занесенной над тротуаром. Он уставился прямо перед собой, беззвучно шевеля губами.
— Сержант? — спросил Шнобби, озадаченный происходящим.
— Ага… ага… — сказал Колон, скорее самому себе, — могу представить… Очевидно, что в каждую половинку попали разные кусочки. Как будто через сито просеяли.
И он опустил ногу.
— Эй, вы!
Это было скорее блеяние, чем крик и прозвучало оно из двери Королевского Музея Искусств. Высокая, худая фигура махала проходящим мимо стражникам.
— Дассэр? — сказал Колон, салютуя.
— Поулицейский, нас огрбли!
— Огребли? — переспросил Шнобби.
— Неужели? — спросил Колон, предупреждающе кладя руку на плечо Шнобби. — Что-нибудь украли?
— Да, потомоу я и думаю, что это огрблние, поунятно? — сказал человек. Хотя он и стоял с видом озабоченного цыпленка, Фред Колон все равно был впечатлен. У человека был такой шикарный наряд и его речь было так трудно понимать. Он не столько говорил, сколько зевал с модуляциями:
— Я Сэр Рейнольд Строчетт, попечитель Изоубразительных Искусств, сегодня я проугуливался по Длинной Глрее и… оу боже, они украли Плута!
Человек поглядел на две озадаченные физиономии.
— Методия Плут? — снова попытался он, — Битва при Кумской Долине? Бесценное произведение искусства!
Колон подтянул живот.
— Ого, — сказал он — это серьезно. Нам лучше пойти и глянуть на это дело. Э… то есть осмотреть место происшествия.
— Да, да, конечно, — ответил Сэр Рейнольд. — Прошу. Насколько я поунимаю, современная Стража может многое узнать лишь взгляунув на место, где находилась вещь, это в самом деле так?
— Узнать что она пропала? — спросил Шнобби — О, это точно. Это мы умеем.
— Э… несоумненно, — сказал Сэр Рейнольд, — прошу сюдау.
Стражники последовали за ним. Конечно, они уже бывали в музее. Большинство горожан посещало музей в дни, когда не было лучшего развлечения. В нынешние времена в музее размещалось несколько современных выставок, поскольку Лорд Ветинари придерживался Взглядов, но и неспешная прогулка среди старинных гобеленов и довольно темных и пыльных картин, сама по себе была приятным послеобеденным времяпровождением. А в качестве дополнительного удовольствия можно было полюбоваться на розовых обнаженных толстушек.
Но Шнобби был в затруднении.
— Эй, сержант, о чем это он? — зашептал Шнобби Колону, — он говорит так, как будто зевает все время. Что еще за глрея?
— Галерея, Шнобби. Это так высший класс разговаривает.
— Да я его еле-еле понимаю!
— Демонстрирует свой высший класс, Шнобби. Что хорошего было бы, если бы люди вроде тебя запросто могли его понимать?
