Ознакомительная версия.
К этому времени строительство Музея было завершено, и я перепрограммировал роботов на производство моделей Большого Куба размером от двух до двадцати пяти сантиметров. В качестве исходного материала был использован строительный мусор.
Серьезная проблема возникла с комплектацией фондов Музея. Почетное место в главном надземном зале заняли модели Большого Куба, на которые с помощью вполне обычных в подобных случаях ухищрений была проставлена печать времени. Рядом были выставлены работы моего друга скульптора, в музейном каталоге они проходили как «языческие тотемы первобытных племен» и «атрибуты магических обрядов». А вот чем заполнять подземные залы, я представления не имел. При той размеренной и спокойной жизни, что из века в век протекала на Эмерслейке, местные жители не испытывали ни малейшего интереса к собственной истории, которой, по сути-то, и не было как таковой. Никто не хранил никаких предметов старины; если кто и помнил старинные предания и песни, то воспроизвести их в режиме восприятия, доступном существу с иной сенсорной системой, было практически невозможно; старые фильмы, книги, газеты – ничего этого на Эмерслейке не было. Пора уже было открывать в гала-сети виртуальный зал нашего Музея, и меня начали посещать первые признаки легкой паники. Ну, прямо хоть сам садись и выпиливай из пластика экспонаты.
Нежданно-негаданно на выручку пришли эмерслейкеры. Им показалось, что они правильно уловили суть того, что я называл Музеем, и аборигены один за другим принялись стаскивать в подземные залы музея весь хлам, что скопился у них дома, все те старые вещи, что уже вряд ли кому понадобятся, а выбросить все равно жалко. Все это они красиво и аккуратно раскладывали и расставляли в залах музея, мне же оставалось только придумывать экспонатам броские названия. Поначалу, занимаясь этим делом, я чувствовал себя несколько неловко – ну, вроде как мелкий шулер, который и мошенничает-то не более других, но все равно постоянно находится в страхе, что его могут схватить за руку. Но потом я подумал: а что представляет собой история любой цивилизации как не набор более или менее удачных подтасовок? Были ведь времена, когда с приходом нового правителя летописи переписывались заново – в соответствии с директивами нового руководства. А что мы знаем о назначении большинства предметов, выставленных в музеях? Только то, что пожелали рассказать нам изучавшие их археологи, которые с уверенностью, присущей всем ученым, интерпретировали любой факт в строгом соответствии с собственными теориями. И если какая-то из находок не желала укладываться в рамки стройной теории, то тем хуже было для находки. Для примера достаточно вспомнить историю с Велесовой книгой или Шарамским камнем.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что история есть не что иное, как один из вариантов виртуальной реальности, созданной на потребу публике. В свое время кто-то с умным видом изрек, что народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего. Исключительная глупость, скажу я вам. Эмерслейкерам история была не нужна, поэтому они и не заботились о ее сохранении. Теперь, когда возникла такая необходимость, я взялся создать для них один из виртуальных вариантов истории планеты. Работал я на совесть, и история, скажу тебе по чести, Архенбах, получилась что надо. По крайней мере, я остался ею доволен. И эмерслейкеры тоже не жаловались. А если будущим поколениям мой вариант истории не понравится, что ж, у них будет возможность сотворить что-нибудь по собственному вкусу. Я буду не в обиде.
Впрочем, речь сейчас не о превратностях истории, а о сувенирах, созданных на основе Большого Куба. Сказать, что торговля пошла успешно, – все равно что не сказать ничего. От желающих приобрести сертифицированную модель Большого Куба отбоя не было.
Через неделю после того, как была распродана первая партия, посыпались восторженные отзывы. Радостная мамаша написала, что под воздействием поля эфемерного напряжения у ее младенчика зубки прорезались на месяц раньше срока. К сожалению, мамаша не уточнила в письме, к какой расе они с младенчиком принадлежат. Писатель по фамилии Птичкин сообщал, что его комп, на процессорный блок которого он поставил двухсантиметровую модель Большого Куба, сам начал править только что набранный текст. Однако, судя по стилю письма, господин Птичкин по-прежнему безуспешно ведет партизанскую войну с родным языком. Некий богослов с планеты Новый Иерусалим, повесив модель Большого Куба на шею рядом с крестом, обрел божественное откровение и сумел записать на листе бумаги все имена Бога. Правда, испугавшись содеянного, богослов съел составленный список, после чего у него за сутки зарубцевалась язва двенадцатиперстной кишки, которую он не лечил по принципиальным соображениям, считая, что истинно верующий человек непременно должен страдать. От души порадовало меня письмо одного гинеколога, сообщившего, что он наловчился использовать самую большую, двадцатипятисантиметровую, модель Большого Куба для прерывания нежелательной беременности яйцекладущих аборигенов планеты Рух. Вот только как он это делает, врач не уточнил. Может быть, просто колет отложенные яйца?
Сейчас модели Большого Куба продаются повсюду. Появились даже пиратские копии, в связи с чем приходится строго следить за сертифицированием продукции. Впрочем, это уже не моя забота. Получив деньги, причитавшиеся мне за постройку посольского корпуса, я передал все дела, связанные с торговлей сувенирами, эмерслейкерам. Мой старый приятель скульптор, оказавшийся на удивление способным предпринимателем, крепко держит дело в руках, которых у него нет. А я отправляюсь дальше. Есть одно предложение, с виду заманчивое. А что там на деле… Короче, надо посмотреть.
– Все, – Чейт бросил взгляд в сторону, должно быть, на часы. – Мое время истекло. Надеюсь, моя история хотя бы немного тебя позабавила. Успехов во всех начинаниях, Архенбах! И привет жене!
Успев еще взмахнуть на прощание рукой, Чейт А исчез с экрана.
Какое-то время Архенбах сидел в кресле, задумчиво глядя на погасший монитор. Затем он поднялся, подошел к компу, достал видеодиск, надел его на коготь указательного пальца и крутанул. По серебристой поверхности видеодиска побежали радужные огоньки. Архенбах тяжело вздохнул и положил видеодиск на угол стола. Сделав шаг в сторону, он оказался возле полки, заставленной всякой мелочью, – хозяйство жены. Среди всевозможных безделушек почетное место занимала десятисантиметровая модель Большого Куба, не так давно приобретенная благоверной супругой Архенбаха на пересадочной станции Ф-Дик. Наслушавшись о чудодейственных свойствах Большого Куба, она решила, что с помощью поля эфемерного напряжения можно будет вырастить на Варкале гуаб – фруктовое дерево, широко распространенное на Гроне, но отказывающееся расти на других планетах. Каждый день она подходила к полке, поднимала решетчатый кубик, смотрела на спрятанное под ним семечко и с сожалением качала головой – никаких признаков того, что семя собирается ожить.
Усмехнувшись, Архенбах подцепил когтем модель сотворенного Чейтом Большого Куба, приподнял его и посмотрел на семечко. На остром кончике семечка проклюнулся зеленый росток.
Ознакомительная версия.
