Эрик Рассел - Эта безумная Вселенная

Он остановился перед дверью из матового стекла с надписью: «Следственный отдел министерства финансов США». Постучав по стеклу тяжелым кулаком, он вошел и, не дожидаясь ответа, сел без приглашения.

Остролицый субъект, сидевший за большим письменным столом, выразил легкое неудовольствие, но сказал только:

— Эдди, у меня есть для вас довольно паршивое дельце.

— Другого от вас и не дождешься! — Райдер уперся большими руками в большие колени. — И что на этот раз? Еще один незарегистрированный гравер наводнил рынок своими изделиями?

— Нет. Ограбление банка.

Райдер нахмурился. Его густые брови задергались.

— А я думал, что нас интересуют только фальшивые деньги и незаконные валютные операции. Какое нам дело до медвежатников? Ими, по-моему, занимается полиция.

— Они увязли.

— Если банк застрахован, они могут обратиться в ФБР.

— Он не застрахован. Мы предложили им руку помощи. Вашу руку.

— С какой, собственно, стати?

Его собеседник сделал глубокий вдох и принялся быстро объяснять:

— Какой-то ловкач нагрел Первый нортвудский банк на двенадцать тысяч долларов — и никто не знает как. Начальник нортвудской полиции капитан Гаррисон утверждает, что тут сам черт ногу сломит. По его словам выходит, что кому-то в конце концов удалось разработать методику нераскрываемого преступления.

— Ясно, он другого не скажет, если встал в тупик. Ну, а нас почему приплели?

— В ходе следствия Гаррисон обнаружил, что в одной из похищенных пачек было сорок стодолларовых бумажек с последовательными номерами. Эти номера известны. Остальные — нет. Он позвонил нам в надежде, что грабитель начнет ими расплачиваться и мы сможем их проследить. С ним разговаривал Эмблтон, и его заинтересовала идея нераскрываемого преступления.

— Ну и…

— Он посоветовался со мной, и мы оба согласились, что если кто-то и правда научился шить без нитки, для экономики он окажется опаснее, чем крупный фальшивомонетчик.

— Ах так! — с сомнением протянул Райдер.

— Тогда я посоветовался в верхах. И Баллантайн решил, что нам имеет смысл вмешаться — на всякий случай. Я выбрал вас. Человеку с вашим весом полезно поразмяться. — Он пододвинул к себе папку и взял ручку. — Поезжайте в Нортвуд и подсобите капитану Гаррисону.

— Сегодня?

— А у вас есть причина отложить до завтра или до будущей недели?

— Сегодня я обещал пестовать младенца.

— Не говорите глупостей!

— Это не глупость. Это очень серьезно.

— И вам не стыдно? Женились совсем недавно. У вас милая, верящая вам жена…

— О ней и речь. Я дал ей честное слою, что я…

— А я дал слою Баллантайну и Гаррисону, что вы разберетесь в этом деле с обычной своей слоновьей результативностью, — нахмурясь, перебил начальник, — Хотите сохранить свою работу или нет? Ну так позвоните жене и скажите ей, что служебный долг — прежде всего.

— А, ладно! — Райдер вышел, хлопнув дверью, свирепо протопал по коридору, вошел в телефонную будку и двадцать две минуты объяснял жене про служебный долг.

Высокий, сухопарый начальник нортвудской полиции Гаррисон был сыт этим делом по горло. Он сказал:

— Зачем я буду вам все это рассказывать? Свидетельские показания лучше сведений, полученных из вторых рук. А у меня тут ждет очевидец. Я послал за ним, когда узнал, что вы едете. — Он нажал кнопку селектора. — Пошлите ко мне Эшкрофта.

— А кто он такой?

— Старший кассир Первого банка и довольно-таки перепуганная личность. — И, обращаясь к вошедшему свидетелю, он пояснил: — Это мистер Райдер, следователь по особо важным делам. Он хотел бы выслушать вашу историю.

Эшкрофт сел, устало потирая лоб. Седой, подтянутый, элегантно одетый человек лет шестидесяти. Райдер мысленно отнес его к тому типу педантичных, немного брюзгливых, но в целом надежных людей, которых принято называть столпами общества.

— Я уже рассказывал ее не меньше двадцати раз, — пожаловался Эшкрофт. — И с каждым разом она выглядит все более нелепо. У меня голова кругом идет. Я не в состоянии найти мало-мальски правдоподобного…

— Не волнуйтесь, — мягко сказал Райдер. — Просто изложите мне факты, которые вам известны.

— Каждую неделю мы выплачиваем фабрике стеклянной посуды компании «Дакин» что-то между десятью и пятнадцатью тысячами долларов — общую сумму заработной платы ее рабочих и служащих. Накануне фабрика присылает нам распоряжение о выплате с точным указанием суммы и купюр, в которых она хочет ее получить. И к следующему утру у нас все бывает готово.

— А утром?

— С фабрики приезжает кассир с двумя охранниками. Приезжает он всегда около одиннадцати. Не раньше чем без десяти одиннадцать и не позже чем в десять минут двенадцатого.

— Вы знаете его в лицо?

— У них два кассира. Мистер Суэйн и мистер Летерен. За деньгами приезжает иногда тот, иногда другой. Попеременно. То один уходит в отпуск, то заболевает, то занят на фабрике — тогда его подменяет другой. Я хорошо знаю их обоих уже несколько лет.

— Хорошо, продолжайте.

— Кассир привозит с собой запертый кожаный чемоданчик и ключ от него. Он отпирает чемоданчик и отдает его мне. Я кладу деньги в чемоданчик так, что он их считает, и возвращаю его вместе с квитанцией. Он запирает чемоданчик, кладет ключ в карман, расписывается в квитанции и уходит. Я подшиваю квитанцию, на чем все дело и кончается.

— Это небрежность, — заметил Райдер, — что и чемоданчик, и ключ находятся у одного человека.

Ему ответил Гаррисон:

— Мы это проверяли. Ключ находится у охранника. Он отдает его кассиру, когда они приезжают в банк, и забирает обратно после того, как кассир получит деньги.

Проведя языком по пересохшим губам, Эшкрофт продолжал:

— В прошлую пятницу мы приготовили для фабрики двенадцать тысяч сто восемьдесят два доллара. В зал вошел мистер Летерен с чемоданчиком. Ровно в половине одиннадцатого.

— Откуда вы это знаете? — перебил Райдер. — Вы посмотрели на часы? Почему?

— Я посмотрел на часы потому, что немного удивился. Он приехал раньше обычного. Я ждал его только минут через двадцать.

— И было половина одиннадцатого? Вы уверены?

— Абсолютно уверен, — ответил Эшкрофт так, словно это было единственное, в чем он не сомневался. — Мистер Летерен подошел к барьеру и протянул мне чемоданчик. Я поздоровался с ним и сказал, что сегодня он что-то рано к нам выбрался.

— И что он ответил?

— Точных слов я не помню. У меня не было причин запоминать его ответ, а к тому же я в тот момент укладывал деньги в чемоданчик. — Эшкрофт сдвинул брови, напрягая память. — Он сказал что-то банальное — что лучше прийти рано, чем опоздать.

— Что было дальше?

— Я отдал ему чемоданчик и квитанцию. Он запер чемоданчик, расписался и вышел.

— И все? — спросил Райдер.

— Если бы! — ответил Гаррисон и подбодряюще кивнул Эшкрофту. — Ну-ка расскажите ему остальное.

— Без пяти одиннадцать, — продолжал кассир, растерянно глядя перед собой, — мистер Летерен вернулся, положил чемоданчик на барьер и вопросительно посмотрел на меня. Поэтому я спросил: «Что-нибудь случилось, мистер Летерен?» А он ответил: «Насколько мне известно, нет. А что?»

Эшкрофт смолк и снова потер лоб. Райдер сказал:

— Не торопитесь. Мне нужно, чтобы вы изложили все как можно подробнее и точнее.

Эшкрофт взял себя в руки.

— Я ответил, что все должно быть в порядке, так как деньги пересчитывались трижды. Тогда он с некоторым нетерпением заявил, что это его не интересует: пусть их пересчитывали хоть пятьдесят раз, но не могу ли я поторопиться, потому что его ждут на фабрике.

— И это вас слегка ошарашило? — предположил Райдер с угрюмой улыбкой.

— Я совершенно растерялся. Мне показалось, что он шутит, хотя он не производит впечатления человека, находящего удовольствие в глупых розыгрышах. Я сказал, что уже отдал ему деньги полчаса назад. Он спросил, не свихнулся ли я. Тогда я позвал Джексона, младшего кассира, и он подтвердил мои слова. Он видел, как я укладывал деньги в чемоданчик.

— А он видел, как Летерен их унес?

— Да. И сразу об этом сказал.

— И что же ответил Летерен?

— Он сказал, что хочет видеть управляющего. Я проводил его к мистеру Олсену. Через минуту мистер Олсен позвонил, чтобы я принес ему квитанцию. Я вынул ее из папки и обнаружил, что на ней нет никакой подписи.

— Совсем никакой?

— Да. Я ничего не мог понять. Я же своими глазами видел, как он расписывался на этой квитанции. И все-таки в этой строке ничего не было. Ни малейшей черточки. — Он расстроенно помолчал и докончил: — Мистер Летерен потребовал, чтобы мистер Олсен кончил меня расспрашивать и вызвал полицию. Я оставался в кабинете управляющего до прибытия мистера Гаррисона.