— Не глухая я — слышу, — стиснув руками полуобнаженные плечи, прошипела Аделаида. — Может… не заметит? — она подняла на него полный надежды взгляд.
— Ты же знаешь теорию: зомби больше звери, чем люди. Обостренные инстинкты…
— Хватит! — поморщилась девушка. — Я помню, помню… Благодаря папе, я эту теорию по гроб жизни не забуду, — с детской обидой в голосе, добавила она. — Нир, что делать? На питание низшего зор-зара уйдет минут пятнадцать, а без лишней порции «зора» эта зараза никуда нас не повезет. Пожалуйста, Нииир… — сложив ладони в молитвенном жесте, протянула перепуганная хозяйка. — Придумай что-нибудь, ты же так много всего знаешь.
— Хорошо, — просто ответил слуга и, бросив очередной взгляд за живую изгородь, скомандовал: — Бежим!
— Что?! — глаза Адель расширились, а остатки недавних слез просохли окончательно.
— Бежим, — повторил молодой человек и, поудобней перехватив одной рукой лопату, бесцеремонно дернул девушку другой.
Она не поднялась на ноги — подскочила, повинуясь его движению. Не успев толком сообразить, что происходит, белокурая фея понеслась следом за сорвавшимся с места темным в самую глухую часть сада. Оглянувшись на ходу, Ада с ужасом поняла, что влипла. И история с сундуком золота по сравнению с любвеобильным мертвецом — сущая ерунда. Огромная фигура зомби двигалась напролом сквозь колючие заросли роз. Позеленевший от обилия растительности герцог падал, вставал, снова падал, полз на четвереньках, что-то тихо рычал и… блаженно улыбался, продолжая преследовать свою потенциальную любовницу.
— Фээээя! — голосил он за спиной беглецов. — Я тебя найду, проказница!
— Ты же подняла его, попробуй теперь подчинить, — предложил Нир, когда они, изрядно набегавшись по пересеченной местности от не знавшего усталости «трупа», остановились передохнуть… на дереве.
— А я, по-твоему, не пробовала?! — шепотом возмутилась девушка. — Он не подчиняяяется, — грустно протянула она, придвигаясь поближе к своему спутнику. — Я боюсь, — призналась едва слышно и уткнулась носом в его плечо. — Закопай его, а?
— Закопать? — изумился мужчина.
— Ага, — не поднимая головы, отозвалась она. — Ну, а зачем тебе иначе лопата?
Нир посмотрел на светловолосую макушку кровожадной блондинки, затем перевел взгляд на садовый инструмент, который одолжил в сарае старого гнома, и… криво ухмыльнулся.
— Упокой и закопай. Ты же знаешь про эти… связки, — снова заговорила фея, не дождавшись от него согласия. — Пока он сам нас не закопал в отместку за скоропостижную кончину и непрофессиональное «воскрешение».
Огромная на фоне других яблоня приняла хозяйку и ее слугу благосклонно, даже заботливо прикрыла их ветвями, окутав себя убойной порцией яблочного аромата. Все это было призвано хотя бы на время сбить со следа вошедшего во вкус мертвеца. Он и сбился… на время. Покружил немного среди фруктовых деревьев, понюхал воздух, потом землю, радостно взвыл и бросился к последнему пристанищу феи.
— Оооо… Попалась, дорогая! — громко завопило существо, больше похожее на лесного лешего, нежели на человека.
— Аааа… — заорала фея в ответ и, ошалев с перепуга, попыталась залезть еще выше.
— Ээээ… — выдал Нир, вовремя перехватив девчонку за талию. — Фея ты или кто? Хватит уже трястись, он все равно не отстанет. Да и лопата по работе соскучилась.
— Ага, — согласилась блондинка и даже позволила слуге, вместо желанного восхождения, спустить ее вниз: на покрытую мягкой травой землю, где в беспорядке валялась пара девичьих туфель, одну из которых как раз обнюхивал крайне счастливый находкой «покойник».
— Любииимая, — умилилось это чудо-юдо, протягивая к ней руки-ветви с увитыми зелеными листочками пальцами.
— Мааа… бааабушка! — заорал объект его вожделения, оттолкнул обескураженного слугу и припустил прочь, сверкая голыми пятками.
— Твою ж… — Нир запнулся, встретившись взглядом со стеклянными глазами зомби. Он крепче сжал древко лопаты, направляя лезвие, хищно сверкнувшее в полумраке, на бывшего герцога.
— Любииимый, — мартовским котом заголосил мертвец и… завилял хвостом из переплетенных лиан.
— …мммать! — закончил оборванную на полуслове фразу шокированный темный и, предупредительно ударив по древесной конечности неожиданного поклонника, свалил вслед за феей.
Герцог посмотрел на обрубленные пальцы-веточки, сокрушенно вздохнул и, неуклюже передвигая ногами, поплелся за беглецами. Ведь, как известно, зомби не чувствуют боли, не страдают от потери частей тела и не «умирают» без обряда упокоения, проведенного некромантом. Зато они упорно следуют цели, на которой их заклинило в момент смерти, или приказу своего темного мага. И, что характерно, добиваются желаемого, даже если находятся в состоянии не полной комплектации. Так что потеря пары видоизменившихся пальцев мало впечатлила «мертвеца». А вот большая трехъярусная клумба в восточной части сада — впечатлила и очень.
— Цвэточки! — умильно улыбаясь, провозгласил он и ринулся собирать букет.
— Элизии — пять золотых за луковицу, — сокрушенно прошептала фея, выглядывая из-за угла беседки, увитой плющом и гроздьями черного винограда.
— Семь, — поправил ее Нир, бросив в рот пару сочных ягод.
— Пять! — нахмурилась фея.
— Пять — это белые, а лиловые — семь. Я сам покупал.
Девушка одарила слугу мрачным взглядом, но промолчала. Уставшая и напуганная, она остановилась здесь передохнуть, а заодно и посмотреть, чем закончились прения зомби, Нира и лопаты. Ничем, судя по тому, что двое последних не заставили себя долго ждать. Ну, а «живой» и относительно невредимый герцог теперь самозабвенно громил одну из ее любимых клумб. Чтобы добраться до приглянувшихся ему бутонов, он уничтожал большую часть цветов, сминая и втаптывая их в траву своими огромными лапами.
— Пойдем кормить зор-зара, Госпожа, пока Ваш кавалер занят? — спросил слуга, опираясь на свою подругу-лопату.
— Д-дааа… — с запинкой отозвалась хозяйка, продолжая неотрывно следить за действиями «покойника». — Наверное.
Сердце ее обливалось кровью, а закушенная губа ныла. Что-что, а растения, выращенные собственными руками, Адель любила, как родных. И наблюдать столь варварское с ними обращение ей удавалось с большим трудом. От порыва пойти и придушить и без того «мертвого» поклонника, девушку останавливал только страх за свою жизнь… и честь.
Вырвав с корнем самую крупную элизию, зомби сполз с вершины разоренной клумбы и начал активно водить слегка удлинившимся носом, принюхиваясь. Фея замерла, Нир бросил в рот очередную ягоду, а несчастная лопата тихо скрипнула под тяжестью его руки. Герцог сорвался с места — Ада со слугой синхронно вздрогнули и, не сговариваясь, бросились прочь. Однако не успели они преодолеть и десятка метров, как услышали за спиной восхищенный вопль:
— Цвэточек… синенький?! Букет для прэээлестницы!
Адель застыла, как вкопанная, и Нир едва не врезался по инерции в ее спину.
— М-м-м, — начала девушка, медленно поворачиваясь.
— Мама? — подсказал сердобольный слуга, с беспокойством поглядывая то на ее перекошенное лицо, то на радостно семенящего прочь «мертвеца», которого в данный момент интересовал не столько объект вожделения, сколько ее зачарованная теплица.
— М-м…
— Муж? — с сомнением покосившись на герцога, уточнил молодой человек.
— К-какой муж?! — взорвалась фея, одарив его, наконец, вполне осмысленным взглядом. — Моя аквамариновая роза! Мой шедевр! Единственная в своем роде, она… Она там! — ткнув пальцем в расположенную поодаль теплицу, воскликнула девушка.
— И? — не понял слуга.
— Дай сюда! — вырвав из его рук лопату, Адель мрачно процедила. — Я сама этого козла озабоченного сейчас упокою: сссначала четвертую, а потом закопаю, — кровожадно прошипела она и, взвесив в руках садовый инструмент, решительно зашагала в сторону своего подвергнутого покушению «сокровища».
Этот уникальный цветок фея растила больше трех лет, кропотливо изменяя его структуру с помощью своего дара, поливала волшебными настойками и удобряла магически-модифицированным перегноем, а еще просто разговаривала с ним, как с лучшим другом. Свою аквамариновую розу Ада любила. Она гордилась и восхищалась ею, а еще планировала выступить с ней на фестивале светлых искусств[14], который должен был пройти в следующем месяце. И вот когда цель девушки — создать единственную в своем роде синюю розу была так близка к своему завершению, какой-то недоделанный мертвяк вспомнил вдруг, что он джентльмен, и отправился на поиски букета для своей дамы. Даму от подобной перспективы чуть удар не хватил, и, заткнув инстинкт самосохранения вместе с апатическими мыслями о ближайшем будущем, девушка ринулась защищать свое детище любыми доступными для этого средствами. А Нир остался стоять на месте, с интересом наблюдая за ее действиями.
