– Кажется, мы слегка погорячились с тем, чтобы устраивать такое… – заметил «корректный» Крис, пытаясь огненным заклинанием поджарить сразу несколько зверюшек. Получиться-то получилось, но при этом так завоняло, что сам император почувствовал, как его замутило от запаха, и лишь в последний момент увернулся от «лисицы», желающей вцепиться в его шею. Он пронзил легкое тело твари ледяной иглой, пришпилив к земле, и добил уже мечом, чтобы точно больше не поднялась.
Вот Алеку повезло меньше – в какой-то момент его окружили сразу пять «лисиц», безошибочно учуяв свою цель. Одна ловко кинулась сбоку, роняя парня на землю, две другие вцепились в ноги, не позволяя защитнику вывернуться, а третья уже прыгнула на него сверху, дабы завершить земной путь человека…
И никто из команды не успевал его спасти…
Но помощь Алеку не потребовалась: за мгновение до того, как судьба решилась не в его пользу, тело парня охватил яркий зеленоватый свет, пронзив тонким, ослепляющим лучом напавшую тварь. Следом сгорели остальные «лисицы», удерживающие защитника. Легкая дымка на миг заполнила собой деревню, кажется, даже немного отступив за ее пределы, и твари, встречающиеся на ее пути, покорно рассыпались серым пеплом.
– Эх… не видать мне ни питомца, ни даже оригинального коврика, – огорчилась Юлька, уже примеряющаяся к парочке убитых «лис».
– Извини, я случайно… – совершенно искренне раскаялся Алек, пытаясь подняться на ноги, и, слабо улыбнувшись, закатил глаза, потеряв сознание. Крис успел подхватить защитника у самой земли, не дав ему испачкаться в том, что осталось от созданий Хель.
Вэр сухо повторил правила и, сказав, сколько нужно выждать времени после того, как доброволец выпьет предоставленный им настой, удалился. Видимо, вампир страшно обиделся на то, что ему не показали того самого «добровольца». Ну уж прошу прощения – музейным экспонатом я, кажется, не нанимался.
Маришка с ужасом уставилась на стакан, до краев наполненный серой субстанцией, которую мне предстояло в себя влить.
– И вы выпьете это ради меня? – поразилась она.
– Именно ради тебя. – Я улыбнулся Маришке, опасливо принюхиваясь к содержимому стакана.
Пахло вроде сносно, и с закрытыми глазами я принялся быстро пить, постепенно замедлившись, и уже последние глотки откровенно смаковал – у омерзительного на вид настоя оказался освежающе-кисловатый вкус с непонятными, но совершенно бесподобными нотами.
– Ммм… интересно, а добавки Вэр не предусмотрел? – Я с сожалением отставил опустевший стакан на тумбочку и засек время.
– Потом закажешь для себя отдельно… Как самочувствие? Голова не кружится? В глазах не двоится? Никаких симптомов отравления нет?
– Альга, ну зачем меня травить? Не переживай… Зелья ты все принесла, посмотришь, чтобы все прошло нормально, а завтра я как новенький буду. И к Маришке сила вернется.
Женщина повела плечами, но продолжать партию заботливой наседки не стала.
– А может… – пискнула Маришка, косясь на дверь, будто в нее вот-вот мог вломиться Ливий со своими послушниками, чтобы немедля тащить нас на костер.
– Боишься? – Я покачал головой.
– Ага.
– Все будет хорошо. Не трусь. Сейчас уже и время подойдет. Кинжал приготовила?
Маришка продемонстрировала мне ритуальное оружие с искривленным в восточной манере лезвием, которое выдал Вэр. Деревянная короткая рукоять, будто сделанная под детскую ладонь, с аккуратными подпальцевыми выемками, тонкая пластина гарды, а вот желобка не было. Странная голубоватая сталь притягивала к себе взгляд, заставляя восхищаться работой мастера. Я не фанат оружия – уже успел им переболеть, хотя и питаю слабость к отдельным экземплярам, но этот кинжал был произведением искусства, хотя и немного странноватым, – принять смерть от такого как получить долгожданное прощение с отпущением всех совершенных грехов.
Я закатал рукав рубашки, протянув девушке руку, а сам поерзал в кресле, стараясь устроиться как можно удачнее. К сожалению, в покоях проводить ритуал было не слишком удобно, и Маришке пришлось расположиться на ковре у кресла, забрав себе для мягкости несколько подушек.
Альга заняла почетный пост наблюдателя – второе кресло. Наверное, с ее точки зрения, смотрелись мы необычно: немолодой мужчина и девушка у его ног, с зажатым в тонкой ладони кинжалом.
Маришка несмело дотронулась до моей руки.
– Не смотри так, я ее, честно, хорошо помыл… – постарался хоть чуть притупить Маришкин страх довольно-таки глупой шуткой.
Маришка улыбнулась, примериваясь, где лучше делать разрез.
– А я…
– Давай, – почти приказал я, и девушка не посмела ослушаться.
Возможно, благодаря настою Вэра, но я совершенно не почувствовал боли, словно рука не принадлежала мне. Темная кровь выступила из раны неохотно, будто бы раздумывая: стоит ли покидать мое тело: метка Хель надежно удерживала ее. Сосредоточившись, я мысленно попросил проклятие ослабить контроль. Несколько капель скатились вниз, задержавшись на запястье, после чего упали на ковер.
– Собираешься любоваться? Смотри, если передумаешь сейчас, потом придется искать кого-нибудь другого, – пригрозил скорее для вида. Внутренне я был полностью уверен, что столько раз позволю кромсать себя кинжалом, сколько это понадобится Маришке.
Однако девушка приняла мои слова всерьез.
Она изо всех сил зажмурилась и приблизилась к ране. Я решил Маришку не смущать и также прикрыл глаза, отклоняясь на мягкую спинку кресла. Альга издала какой-то странный булькающий звук, непонятно что означающий – то ли волнение, то ли еле сдерживаемый смех, но быстро смогла взять себя в руки, понимая, что ритуал лучше не прерывать.
Время тянулось медленно, то скручиваясь в тугие спирали, когда на меня накатывали дурнота и слабость от потери крови, то выстреливая яркими лучами, когда казалось – совсем немного, и я стану настолько легким, что смогу расстаться с телом и ощутить полет. А еще мне мерещилось, что в мире не осталось ни единого звука, кроме стука моего сердца. Оно билось глухо и редко, и я зачем-то считал его удары, сбиваясь и начиная заново.
А время все тянулось и тянулось, превращаясь в шелковую нить, готовую порваться в любую секунду… Я видел, как она исчезает в густой темноте, в которой далеко впереди проступают очертания каких-то причудливых городов или целых систем чужих реальностей, нанизанных на цепочки торцов. Эта нить тянула меня за собой, предлагая показать все это по-настоящему – в цвете, со звуками и запахами. Нужно было только устремиться вперед, держась за нее… Но когда желание стало почти нестерпимым, кто-то невидимый легко дотронулся до моих плеч. «Еще не скоро…» – прошептал чужой голос, и все закончилось.
Маришка с довольным вздохом оторвалась от моей руки. Я открыл глаза, смотря, как девушка, замерев, чутко прислушивается к себе. На ее лбу виднелись маленькие капельки пота, а испачканные в крови губы кривила непонятная улыбка.
– Возвращается… – хрипло прошептала Маришка и распахнула глаза, уставившись на меня как на какое-то чудо. – Спасибо! – Вдруг она вздрогнула. – Ваша светлость? Что с вами?! Как вы себя чувствуете?! Альга…
Однако подруга и без этого уже подбежала ко мне, принявшись перевязывать поврежденную руку.
– Маришка! Ты же из него почти всю кровь выпила! Неужели сложно было себя сдерживать?! Оррен, ты меня слышишь? Хель… кровь не останавливается. Немедленно верни контроль над меткой! Что за ребячество?!
– Все хорошо… это просто слабость. Вот высплюсь, и станет замечательно. – Я смотрел на обеспокоенное лицо Альги и думал, что ужасно, просто смертельно устал. Перевел взгляд на полувампирку: – Я рад, что обряд прошел так, как надо, и к тебе возвращается магия. Только, пожалуйста, Маришка, дождись, когда резерв полностью восстановится. Не экспериментируй и не рискуй. Договорились?
– Конечно, ваша светлость. Обещаю. – Маришка обернулась к Альге. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Не стоит, – уже более дружелюбно отозвалась женщина. – Лучше иди поспи. Я тут и сама справлюсь, только перетащу его на кровать… Оррен, ты точно меня слышишь? Под словом «перетащу» я подразумевала то, что ты сейчас поднимешься на ноги и самостоятельно доберешься до постели. И, так уж и быть, раздену тебя я…
Маришка осторожно хихикнула и, уже стоя на пороге, сказала, залившись краской смущения:
– А мне понравилось… – Девушка улыбнулась и добавила: – Было вкусно!
Как только за ней закрылась дверь, Альга разразилась гомерическим хохотом.
Жаловаться на жизнь поздно, если ты уже родился.
NN
Остальные тяготы пути, поджидавшие компанию охотников за пределами пустой деревни, показались им детскими забавами. С укусами «лисиц» замечательно справилась мазь, приготовленная Таллиэлем, и уже через пару дней от них ни у кого не осталось и следа. Странный дар Алека больше не проявлялся после того, как уничтожил всю нападавшую на них нежить. Правда, полуэльфийке иногда казалось, будто она видит вокруг парня легкий зеленоватый ореол, но он так быстро исчезал, что Юля бы не поручилась – в самом ли деле это сила Алив или же причудливая игра света. Зато больше никто из компании не сомневался, что Алек – защитник. И хоть пылинки с него теперь и не сдували, но оберегать старались как большую ценность.
