В зале воцарилась тишина.
— Кхм… — откашлялся я и аккуратно промокнул лоб извлечённым из воздуха платком. Нужно было как-то разрядить обстановку, ибо братья монахи — телохранители Архиепископа под два метра роста метр в плечах, — уже собирались кинуться на меня. Император открыл рот, чтобы крикнуть страже, которая должна была скрутить монахов. Рыцари повыхватывали мечи, а дамы замерли в предвкушении момента, когда можно будет картинно упасть в обморок.
— Кхм… — повторил я. — Н-да, похоже, душ мне сегодня не понадобится, — постарался сказать я как можно веселее и улыбнулся. На самом деле кожу очень неприятно жгло. Святая вода оказалась слишком концентрированной и подействовала даже на меня. На секунду представив, что бы случилось с Лин, будь она на моём месте, или Герионом — ведь он обязательно кинулся бы меня защищать, я с трудом подавил желание немедленно расправиться со старикашкой.
Давно не испытывал такого сильного гнева и почти слепой ненависти. Хотелось убить как можно более жестоко, заставив почувствовать истинную боль. Хм… помотав головой, я с некой долей страха отметил, что всё-таки слияние компенсировало не все мои негативный стороны. До этого мне всё казалось куда более простым, весёлым. Опасности ассоциировались с приключениями, а боль уходила на задний план — ведь была не смертельной. Так же, как я игнорировал оскорбления, намёки и смешки, позволяя подданным подшучивать, как им угодно. Первые дни я не замечал этого, но теперь почувствовал, что свет сестры вымывается изнутри меня, тьмой.
Чёрт… неужели опять не получилось?
Однако надо сказать что-то ещё. Напряжение по-прежнему витает в воздухе.
— Многоуважаемый не-знаю-как-вас-там Архиепископ. На меня это не действует. Всё равно, что мёртвому пригрозить смертной казнью. Так что… — тут я эффектным движением испарил капли святой воды, высушив намокшие волосы и убрав с кожи это ужасное жжение, — придумайте что-нибудь более действенное. Костёр, топор, яд не предлагать — увы, не действует. Я не собираюсь никого, кроме Ририэля убивать. Если вы этого не поняли, могу поздравить — вы идиот, — поставил я диагноз и снова повернулся к Роберту.
Император усмехнулся и, кивнув головой, словно в благодарность за то, что я никого не убил, обратился к Архиепископу.
— Мой друг, — с мягким упрёком в голосе начал он, — его светлость Габриэль прав. Если бы он хотел кого-нибудь убить — не стал бы разыгрывать этот спектакль. Вам уже несколько раз невзначай были продемонстрированы возможности нашего соседа. И если продолжите так непочтительно обращаться с гостем, за вашу жизнь я и ломанной медной монетки не дам, а просто отойду в сторону. К тому же, учитывая вашу грубость и методы, не удивительно, что вы под каждым действием оппонентов подозреваете покушение — я бы, например, подобного оскорбления не простил. — Тут Роберт повернулся ко мне. — Браво, Габриэль! У вас потрясающая выдержка!
— Было время её натренировать, — тихо хмыкнул я.
Архиепископ перевёл взгляд с Императора на меня и обратно, и, видимо, решил прибегнуть к радикальному методу убеждения.
— В таком случае, ваше императорское величество, я покидаю совет. Истинный слуга Светлого Князя не стал бы терпеть присутствие отродья Тьмы. Так и я не намерен находиться в подобном обществе.
— Вообще-то, Княгини, — вежливо поправил я. — Габриэль не любит, когда её принимают за парня. — В зале послышался удивленный шёпот.
— Ложь!!! — теперь Архиепископ решил поиграть в «верю — не верю».
— Ну да. Если бы у меня был брат, а не сестра, я бы узнал это первым. К тому же против физиологии не пойдёшь. И вообще, уважаемый, вы тут, кажется, уходить решили? Общественность вроде не против. А дела семейные я буду обсуждать с теми лицами, кому доверяю.
— И Знак свой оставьте, — добавил Император, — в случае вашего ухода вы не сможете занимать столь высокий пост, который накладывает некие обязательства, которые вы, похоже, исполнять более не хотите.
Похоже, старичок переоценил любовь народа к своей персоне. Почти на всех лицах в моём поле зрения была написана радость. На остальных равнодушие. Не дождавшись нужной реакции, Архиепископ заскрежетал зубами — даже мне стало жутко — но был вынужден снять большой массивный медальон с шеи и театральным движением бросил его под ноги Роберту. После чего удалился из зала, громко хлопнув дверью.
Алир поаплодировал мне со своего места.
— Итак, — Император чуть-чуть нахмурился, рассматривая медальон, явно решая, чью кандидатуру выдвинуть для этой непростой работы. — Кажется, вы хотели обговорить все детали в приватной обстановке? Пройдёмте. — Поднявшись с места, он кивнул так же поспешившим лордам и леди. — Господа, дамы, думаю, проблема в скором времени разрешится. Если вы хотите услышать результат переговоров — можете подождать. Я прикажу, чтобы вам накрыли столы. Прошу вас, ваша светлость, пройдёмте.
Я кивнул Императору, показал Алиру большой палец, мол, всё будет прекрасно, и попытался улыбнуться Анабель, но натолкнулся на холодную ярость — не знаю, как ещё описать то чувство, что читалось в глазах моего ушастого чуда. Под конец, выходя из зала, я столкнулся с Хеленой, Элли при ней не было, — видимо, он решил осмотреть местные достопримечательности. Улыбнувшись девушке самой обольстительной из своих улыбок, я сделал изящный поклон:
— Моя принцесса, вы прекрасны, — и коснулся её руки легким поцелуем.
Светские львицы хором вздохнули, пытаясь скрыть зависть. Кавалеры заухмылялись, правильно расшифровав мою улыбку. Алир вытаращил от удивления глазища на пол-лица, а Анабель снова отвернулась. Император только фыркнул, а Хелена смущенно покраснела, но поспешила выпутать свою узкую ладонь из захвата моих пальцев.
— Габриэль, это не смешно! — рассерженной кошкой прошипела она, так чтобы услышал только я.
Я извинился, скорчив умильную физиономию, — ну, кто же откажется от такой игры? — и прошёл вслед за Робертом.
Петлять по коридорам долго не пришлось, уже за следующим поворотом лакей, одетый в золочёный камзол, распахнул перед его Императорским величеством неприметную темную дверь.
Следуя этикету, Роберт первым пустил меня и, наказав лакею никого не впускать, зашел следом.
Н-да, от кабинета Императора Светлых земель — последнее словосочетание подчеркнуть два раза — я ожидал чего-то другого. Небольшая, но грамотно обставленная комната была выполнена в тёмных тяжёлых тонах. Каменную кладку стен не покрывали мягкие обои и только в двух местах небольшие серые плиты скрывали картины в старых рамах. На одной изображался шторм — редкое явление на нашем маленьком спокойном море, на другой — ночное поле с одиноким силуэтом раскидистого дерева, что очерчивал лунный свет. Мягкий ковер оказался тёмно-бурым, словно повсюду была запекшаяся кровь. Два шкафа с аккуратно расставленными книгами и папками, стол в дальнем углу, пара кресел у камина, в котором танцевало синее колдовское пламя, приглушенный свет. Тяжёлые тёмные шторы в тон ковру.
Таким скорее мог оказаться мой кабинет, но никак не отца Хелены. Я развернулся на триста шестьдесят пять градусов, потоптался на коврике и растерянно обернулся к Роберту.
— Нам надо поменяться замками, — вынеся свой вердикт, я подумал, что долго бы не протянул в такой депрессивной комнате. Скорее быстренько перестроил на свой лад. Просто щелкнул пальцами.
— Зачем? — Император прошествовал к одному из кресел и приглашающе кивнул мне. Устроившись, я тут же создал легкий перекус и графин с соком. Увидев недоверие в глазах мужчины, забрал с подноса самое аппетитное яблоко и с удовольствием в него вгрызся.
— Знаешь, у меня в темницах и то веселее, — признался я. — Не говоря уж о комнатах, спальнях и кабинетах. Светло просторно, ярко, воздуха много. Как-то и настроение улучшает и глаз радует.
Император пожал плечами.
— На вкус и цвет — краски разные. Итак, что ты хотел предложить? — откинувшись на спинку кресла, он несколько мгновений пристально меня рассматривал, после чего неожиданно сказал. — Не думал, что буду вот запросто сидеть с Тёмным Князем. И дочке не верил, когда она с этими недотёпами рассказывала про путешествие. И грамоту выбросил. Это Хелена тебя позвала?
— Угу. Ну, подумаешь Тёмный Князь? Между прочим, я уже давно не подавал повода думать обо мне, как о монстре, — протянул я. — У вас вон Архиепископ такой, что никакого тёмного князя не надо. Отправил единственную наследницу в Чёрные Земли! Хорошо, там я сижу, а не тот, кого вы себе понапридумывали. Можно как угодно хорошо метать железки, а щёлкнуть пальцами я всё равно успею прежде, чем ножик до меня долетит. Так что, родитель из вас неважный! — я укоризненно ткнул яблоком в камин. — И вообще, это не пророчество, а враки самые настоящие.
