Я помассировала виски, переваривая очередной пласт информации. Голова гудела. Оказывается, пока я мёрзла на Тальвиле, мама вовсю знакомилась с Цваргом. Занятно… Теперь становится понятно, о каком предложении шла речь. Ивон хотел, чтобы Ангелина пожила в его доме ещё хотя бы неделю...
— Руслану всё это не понравилось, оно и понятно, он же мальчик… Он ещё в космопорту, когда понял, что не самый сильный и не сможет нас с Ирой защитить, почувствовал свою уязвимость. Твой брат очень комплексует и хочет поскорее вернуться на Захран, ежедневно пытаясь подобрать всё новые и новые причины, а мне здесь понравилось, да и Лёва друзей нашёл, а уж об Ирке я вообще молчу, она крутит этими рогатыми как хочет.
Я нервно рассмеялась. Этот целеустремлённый ребёнок действительно может прогнуть под себя кого угодно, если задастся целью.
— Я вначале Ивона за старого извращенца приняла, — неожиданно призналась Ангелина, краснея и шеей, и лицом. — Не знаю, за кого он меня принял, но попросил остаться в первую ночь в его палате, можешь себе вообразить?!
Нет.
Учитывая характер Ивеса, который до конца будет держать всё в себе и молчать, — я не представляла.
А ведь Дени как-то упоминала, что Ивон Ир’сан из уважаемого аристократического рода…
— Ну, я ему и вывалила в лицо всё, что о нём думаю! Что я не какая-нибудь там прошмандовка и вообще спала в одной постели только с теми мужчинами, кто на мне женился.
Я приложила тыльную сторону ладони к губам и тихонечко взвыла:
— Мама-а-а… ему же твои бета-колебания нужны были! Он не спал, у него разорванная привязка с женой, которая его бросила, а на этом фоне образовалась бета-недостаточность… Агата ведь тоже с Захрана.
— Вот! — Ангелина подняла указательный палец вверх. — Санитары тоже что-то такое говорили про эти волны непонятные… А толку-то? Одно другому не мешает. Я так и сказала, что не буду на ночь оставаться с посторонним мужчиной в одном помещении!
«Ох, зато у Ир’сана-старшего хватило ума не предлагать бедной женщине с Захрана деньги, иначе бы она тут точно сейчас не сидела…»
— Цварг внезапно стал уговаривать оставить хотя бы Иру.
Я встала за ещё одним стаканчиком кофе, понимая, что уже у меня горят уши от этой дикой истории, а мама продолжила:
— Конечно же, я ей запретила, но ты как будто сестру не знаешь! Она упрямей, чем близнецы. Заявила вдруг, что ей Ивон нравится… Я чуть со стыда не сгорела!
— Мама-а-а… — Вот теперь у меня получилось издать совсем уж неприличный звук.
Ох, бедный Ир’сан-старший, лежал себе в коме, никого не трогал, а тут истеричная захухря как метеорит на голову свалилась, да ещё и в извращениях всяких обвиняет. Стоило только вспомнить, как всегда безукоризненно тактично держится Ивес, и меня накрыло не то смехом, не то слезами.
— Что «мама»?! — тут же взвилась Ангелина, невольно подтверждая, что теперь-то и ей стыдно за своё поведение. — Девочка-школьница в палате этого мужчины! Где это видано?! А санитары все как один сговорились, ещё и кровать вторую на ночь для Иры в его палату принесли! Я не знала, что и думать!
Мама выкинула стаканчик в ближайший утилизатор, вытерла вспотевшие ладони о домашнее клетчатое платье и тихо буркнула:
— Я всю ночь простояла в коридоре и смотрела, как они спят. Такой идиоткой себя ещё никогда не чувствовала.
— Зашла бы внутрь, легла бы на диван. Он же там есть.
— На рассвете, когда совсем ноги перестали держать, я и зашла.
— И что?
— Да что-что! Проснулась, а Ира уже перебралась к нему в ноги, и они вовсю что-то шёпотом обсуждают, чтобы меня не разбудить, а на тумбочке у неё стоит клубника со сливками! Представляешь! В это время года — и клубника! И она вся чумазая, перепачкавшаяся клубникой до ушей… Санитар заходит в палату и на моих глазах ей новую мисочку с клубникой приносит, поганка рыжая носик морщит и спрашивает: «А что, земляники у вас совсем-совсем нет?» Да как будто она эти ягоды на Захране хоть раз ела и представляет, чем они отличаются! Тьфу! Они все прыгали вокруг неё, тряслись и просили, что, если уж я не могу остаться, чтобы Ира с Ивоном провела времени столько, сколько не жалко.
Мама порывисто вздохнула и обняла себя руками.
— Не успела я оглянуться, как Ивон начал уговаривать твою сестру остаться на Цварге. Он там ей школу какую-то для лядей обещал.
— Леди.
— Ледей.
— Леди, мам, это... обращение на Цварге. Во множественном числе тоже так произносится.
Ангелина вздохнула и внезапно расплакалась.
— Ивон предложил удочерить Иришку. Говорит, она ему нужна… Док объяснил, что тот не врёт, да и Ире здесь так нравится… — Она громко всхлипнула. — Да и я, Крис, не такая уж и дура, прекрасно понимаю, что здесь для нашей мелочи всё будет прекрасно. О такой жизни, как на Цварге, можно только мечтать! Но на душе швархи скребут! У меня два пути: то ли дочь продать, то ли отобрать у неё надежду на светлое будущее… Она уже так загорелась идеей здесь остаться!
Бедная моя головушка! Я думала, что удивить меня уже нельзя, но, кажется, я ошиблась. В висках запульсировало от боли и рыданий матери, которые вгрызались похлеще, чем жвала швархов в радиоактивный металл. Определённо, я слегка перехвалила способности Ивона Ир’сана, но, с другой стороны, цварга чисто по-человечески понять можно: столько лет не мог прийти в себя, а тут на него свалились Ангелина и Ирина с бета-колебаниями, очевидно похожими на колебания Агаты…
— Мам, я уверена, что ты что-то не так поняла. Тебе самой-то Цварг нравится?
— Разумеется, Крис! Ты видела, какие у них тут розовые озёра? А водопады? Горы?! Даже какао из аппарата в клинике, — она раздражённо кивнула в сторону машины, — и тот лучше, чем всё, что я пробовала на Захране!
Так это же отлично.
— А Ивон Ир’сан тебе нравится?
— Он галантный и воспитанный мужчина. Очень… интересный.
Я аж поперхнулась воздухом. Ещё каких-то три месяца назад мама считала цваргов чуть ли не мутантами… Сейчас же я была готова поклясться, что Ир’сан-старший понравился моей маме! Взять хотя бы то, что она говорит о нём «мужчина», а не расовое «цварг», да и его обращение «милая»...
— Так ты не пробовала обсудить с Ивоном вариант, где остаешься на Цварге вместе с Ирой?
На меня посмотрели крайне печальными серыми глазами.
— Крис, солнышко, ну подумай сама: кому я нужна-то с шестью детьми, а? Да и вижу я, что не из этого Мира, вести себя не умею так, как здесь все ходят… Думаешь, я не замечаю, как на меня смотрят? Опять же, проблема в визе. Мне пограничный контроль чётко сказал, что как только Лёву выпишут, нас с Русланом выставят за орбиту планеты в тот же день.
— А ты Ивону это говорила?
— Нет. — Ангелина выглядела рассеянной. — Дочка, да он-то что сделает? Это же власти Цварга…
— О-о-о, мам! Уж поверь, единственное, что я усвоила за время учёбы в Академии: нет ничего невозможного для цварга, носящего фамилию Ир’сан! Конечно же, он решит все формальные проблемы, просто скажи об этом! А неформальные… тут только твоё желание нужно.
— Ты думаешь? — неуверенно протянула собеседница. — Но ведь… он даже не предлагал…
— Да он при мне попросил тебя на неделю задержаться на планете! А сколько раз ты при нём ругала его сына? Сколько раз говорила что-то плохое в адрес цваргов? Как ему догадаться, что на самом деле ты настроена не так категорично?!
Ангелина потупилась, а я вздохнула. Внезапно мама встрепенулась и заговорила совсем глухо и тихо:
— Крис, а я ведь извиниться перед тобой должна.
— За что? — Я так удивилась, что сразу и не сообразила, о чём идёт речь. — Если ты об акулах пера и о том, что меня отправили в лечебницу на Захране, то я понимаю, что вы это не со зла… Всё так получилось, как получилось.
Мама качнула головой.
— И за это тоже, конечно, но я сейчас о другом.
— О чём же?
Серые глаза, один в один как у меня, наполнились грустью.
— Ты такая взрослая стала, красивая очень.
