— Но позвольте, это же не наша территория? — он внимательно посмотрел на наркома культуры.
— Ну и что? Вы можете предложить что-то другое? Сразу предупреждаю — на Новогрудок у нас несколько иные виды, а Ковно не подходит по эстетическим соображениям, обусловленным схожестью звучания…. Да что объяснять, неужели и так не понятно?
— Есть ещё Краков. А что? Вполне подходит. Как никак — столица с многовековым стажем.
— Даже не думайте об этом! — вмешался в разговор Деникин. — А лучше вообще забыть.
— Да уж, — глубокомысленно заметил генерал Миллер. — Не к месту Ваши предложения, Дмитрий Иванович. Разве за столом о Кракове упоминают?
Хванской смущённо улыбнулся. Действительно, о восстании, поднятом Железной Организацией Польской Армии, в буквальном смысле захлебнувшемся несколько месяцев назад, в приличном обществе старались не говорить. Сам мятеж был подавлен в течении нескольких часов — местный комендант сурово и беспощадно утопил бунтовщиков в…. Нет, не в крови. Пожарные машины, разгонявшие толпу из брандспойтов, заправлялись прямо из канализации.
Город отмыли только через месяц, так как доблестные брандмейстеры, посчитав премию за неблагодарный и тяжёлый труд, выплаченную капитаном Филипповым, слишком мизерной, мстительно сожгли обе городские водозаборные станции. А утром следующего дня, на трезвую голову, очень удивлялись отсутствию репрессий за свою диверсию.
И Краков постепенно опустел. Комендант, получив орден и очередное звание, отбыл к новому месту службы. А вслед за ним потянулись и местные жители, не желающие служить постоянным объектом насмешек со стороны остальных обитателей западных областей княжества.
— Давайте оставим лирические воспоминания, — предложил Каменев. — Вы и вправду, Дмитрий Иванович, предлагаете сущее непотребство. Или важные персоны будут на церемонии в противогазах?
Деникин хихикнул, прикрываясь ладонью. Видимо представил себе картинку. Внимание советского наркома обороны тут же переключилось на него.
— Я так понимаю, Антон Иванович, что официальные приглашения на коронацию Вы не рассылали?
Великий Князь кивком подтвердил предположение Сергея Сергеевича:
— А зачем? Не хочу попасть в неловкое положение, получив отказ. Как мне доложили — англичане уже заготовили нечто подобное. Кто захочет, тот сам приедет. А мы заодно посмотрим, кто тут pro, а кто, так сказать, contra.
— Да Вы не беспокойтесь, — Ворошилов выставил перед собой крепко сжатый кулак. — Вот у нас где все контрики будут. Товарищ Блюхер обещал лично проконтролировать безопасность всех празднеств. Дивизия имени Дзержинского в полном составе прибыла в княжество. Инкогнито.
— Угу, видел я их. Несколько тысяч человек в кожаных куртках и шлемах с очками-консервами. Вам не кажется, что в процентном отношении к остальному населению, количество мотоциклетчиков-спортсменов несколько великовато?
— Так маскировка же, Антон Иванович.
— Надо сказать — удалась. Только случаи преждевременных родов в городе резко увеличились. Несколько пугающий вид у замаскированных, не находите?
— Есть немного, — согласился Климент Ефремович. — Но могу твёрдо обещать, что слушатели Академии Генштаба, приехавшие изображать толпу радостных подданных, будут выглядеть более цивильно.
— Опасаюсь я вашей инициативности.
— Это почему же? Да не беспокойтесь, товарищ Деникин, всё пройдёт в полном порядке. У Михаила Афанасьевича уже сценарий готов. Он у нас человек опытный в таких вещах, не впервой торжественные мероприятия описывать.
Великий Князь с сомнением посмотрел на наркома культуры, в одиночку сражающегося с громадным пирогом.
— Надеюсь, что обойдёмся без некоторых фривольностей. Знаете, не хотелось бы, чтобы мои гости выскакивали из камина. Хотя… форму одежды для женщин можно оставить.
— Вот этого обещать не могу. Нет, камина точно не будет. А вот против второго пункта, жёны августейших особ будут категорически возражать.
— Зря, — огорчился генерал-майор Хванской под всеобщий вздох разочарования. — Я слышал, что Сталина сопровождают молодые секретари женского пола. А что Вы говорили про августейших, Климент Ефремович?
— Иосиф Виссарионович и король Норвегии Хокон Седьмой будут точно. Микадо приехать не сможет. Традиция у него такая — дома сидеть. Но по сведениям, полученным ведомством товарища Логинова, собирается прислать вместо себя принца Канъина.
— Невелика потеря, — Деникин отодвинул пустую тарелку. — Вместо одной макаки будет другая.
— Да Вы националист, Антон Иванович, — укорил Ворошилов.
— Не без этого, — с лёгкой усмешкой согласился Великий Князь. — Так что Вы говорили про присутствие монархов? Двое будут?
— Да, — поспешил вмешаться Каменев. — Норвежский король и галицийский каган, он ещё должен вассальную клятву принести.
— Вот оно что…. А то мне показалось….
— Именно показалось.
— А что за клятва?
— Да как обычно. Но рекомендую взять ещё денежный залог, не повредит.
— Надёжный хоть человек, этот каган?
— Как Вам сказать…. Родственник Соломона Боруховича Сагалевича, двоюродный племянник тёти сестры его третьей свояченицы по линии бабушкиной родни. Почти что сын. Сорок четыре года. Холост. В связях, порочащих его, замечен неоднократно. Девичья фамилия матери — Бланк. А сам он — Финк. Но тоже Владимир.
— Какое мне дело до его матери, Сергей Сергеевич?
— Не скажите. С этой фамилией связаны некоторые неприятные моменты нашей истории. Но заметьте, Бронштейн в родне не числится.
— Успокоили хоть этим. А когда они успели объявить о своей государственности? Что-то я не слышал.
— Сегодня утром, Антон Иванович, — сообщил Скоблин. — Только не стали докладывать о такой мелочи.
— Представляю, как завопят за границей.
— Ну и пусть. Зато во Львове теперь хранятся подлинные скрижали. Те самые. Значит и истинный Израиль там. Против исторической правды не попрёшь.
— Неужели и правда подлинные?
— Конечно. Патриаршие мастерские дали стопроцентную гарантию и сертификат за подписью самого Моисея.
— На каком языке?
— Таблички?
— И они тоже.
— Естественно на русском. То есть, на древнескифском. Или древнекиммерийском. Знаете, не вдавался в такие подробности. Или Вы считаете, что Моисей говорил на украинской мове? Попросить переделать?
— Господь с Вами, Николай Владимирович, — перекрестился Деникин. — Меня и прежний вариант устраивает.
— Только вот…, - кашлянул смущённо Скоблин. — Заповедей оказалось двенадцать.
— Не беспокойтесь, — Булгаков отвлёкся от своего пирога. — Прелюбодеяние из списка исключено.
— А что же вместо него? — Миллер с интересом подался вперёд.
Михаил Афанасьевич чуть улыбнулся, достал записную книжку и громко прочитал:
— Пункт одиннадцатый: — отвечай за базар свой в день всякий, а в день субботний шлифуй его. Пункт двенадцатый: — на Бога надейся, но сам работай, сволочь. Да, чуть не забыл…. Из десятого пункта исключена рекомендация не возжелать жены ближнего своего. Ослы и собаки по прежнему под запретом.
— Это правильно, — одобрил Антон Иванович. — Но всё же, что вместо седьмой заповеди?
— Там всего три слова: "Не попадайтесь, болваны!"
— Да, — вполголоса произнёс Хванской, мечтательно подняв взгляд к потолку. — Божьи заповеди стоит соблюдать неукоснительно. Особенно вот эту, правленую.
От обсуждения обретённых реликвий Галицийского Израиля, господ и товарищей генералов, а также штатского наркома, отвлёк десерт. Впрочем, особого воодушевления он не вызвал. Разве может какая-то клубника со сливками соперничать с подновскими огурцами в тыквах? Поэтому многие предпочли именно их, при полном одобрении Великого Князя, распорядившегося подать ещё водки.
— Вот она, постная и благочестивая пища русского человека, — Ворошилов поднял запотевшую стопку, оттопырив кривой мизинец. — Так выпьем же за него!
— Говорят, что и Сагалевич предпочитает то же самое, — заметил Каменев.
— Конечно, — согласился Климент Ефремович. — Нешто он не русский?
— Кто, Соломон Борухович? Пожалуй, что и нет. Еврей он, самый настоящий.
— У каждого свои недостатки, Сергей Сергеевич. Тем более, Вы говорите о его профессии, а я про национальность.
Деникин рассеянно слушал, выбирая на закуску самые маленькие огурчики, а потом спросил:
— А скажите, правда, что президент Балтийской Конфедерации поддерживает тесные отношения с сионистами?
— Истинная правда, Антон Иванович. Только отношения эти очень натянутые и холодные. Дело в том, что Сагалевич является главным казначеем, главным бухгалтером, и контрольно-ревизионной комиссией. И всё в одном лице. До того удачно, в своё время, вложил деньги в покупку должностей, что прямо завидки берут. Кстати, именно он финансирует археологическую экспедицию в Дрогичине по поиску короны и меча Даниила Галицкого.
