А так в остальном помещение мне понравилось — есть, где развернуться. Хочешь табуретки клепай в производственных масштабах, а хош авиалайнер забацай. Места — завались.
Кстати тут даже присутствовала отдельная комнатушка, видимо сделанная специально для учителя. Ну, чайку там попить или просто в тиши умные мысли подумать, пока ребятки мучаются над очередным изделием своих рук. Правда эта каморка была завалена каким-то хламом: старые доспехи, пара погнутых мечей, какой-то сломанный стол, пара бочек с металлической стружкой ну и прочее барахло. Под ноги попался старый шлем, о который я с успехом и споткнулся, выдав такую тираду из русских фольклорных слов, что сидевшая на сломанном столе мышь, тут же получила обширнейший инфаркт и рухнула в судорогах. Мысленно пожалев попавшую под красное словцо зверюшку (психика видно у ней была мягкая — чувственная), я подобрал злополучный шлем и, повертев его в руках, сунул под мышку ибо шлем был явно не из дешевок. Массивный такой, украшенный затейливой чеканкой, короче как пресс-папье или на крайняк горшок под какой фикус — сойдет.
Антиох почему-то все еще топтался в дверях наблюдая, как я слоняюсь туда сюда по огромному залу. Я показал ему свою находку, но он лишь бросил на нее равнодушный взгляд. Ну не надо, так не надо — приспособлю.
— Ну как вам тут? — спросил завуч.
— Нормально — просторно, только пусто, — я обвел рукой помещение. — И эхо…
— Эхо? — удивился Гоймерыч.
— Эхо, — подтвердил я, прислушиваясь к отголоскам своего голоса.
— Действительно, — завуч почему-то смутился. — А оборудование там, или еще что это вы к нашему завхозу, его комната дальше по коридору. Его Дорофеичем кличут, точнее он Дороф Бал, но так его уже давно никто не зовет. Обратитесь к нему, скажете, что вам нужно, он мигом все достанет.
— Понятно, — кивнул я. — Кстати, а где мне жить-то?
— Ну, на сегодняшнюю ночь вас Дорофеич где-нибудь пристроит, а завтра вам дом предоставим.
— Дом? — удивился я.
— Ну такой небольшой, — Гоймерыч развел руками. — Бюджет, знаете ли, на большие хоромы не рассчитывайте.
Вообще-то максимум, на что я рассчитывал то это на отдельную комнату или хотя бы с одним соседом, а тут дом.
— Ладно, — как можно спокойней сказал я, стараясь особо не радоваться. — Сегодня как нибудь перекантуюсь.
— Вот и хорошо, — завуч расплылся в улыбке. — Ладно, мне пора, опыты знаете ли, а сегодня как раз Алгибрус в Лире стоит, так что надо успеть все подготовить. Вы тут давайте к Дорофеичу, он вам все объяснит что надо, а завтра с утра ко мне. Надо обсудить учебный план на четверть.
«Дальше по коридору» оказалось метрах в двадцати от моего класса, причем идти пришлось по мрачному полутемному коридору средневековой наружности. Освещение почему-то отсутствовало как таковое, лишь небольшие окна в стенах, больше похожие на узкие бойницы, позволяли проникать сюда солнечному свету сквозь мутные стекла. Я подошел поближе и провел указательным пальцем по стеклу, оставив на нем яркую дорожку. И тут пыль! Я вздохнул. Похоже, что мой новый класс находился в каком-то полузаброшенном крыле академии, хотя с другой стороны, чего я хотел? Учитель труда в магической академии, да наверняка эту должность-то утвердили по прихоти какого нибудь чудака из местного министерства, так что надо сказать спасибо, что вообще к черту на кулички не засунули. А они это могли, если уж и не туда то к этим, как их там, ну тем, что коньяк в приемной ректора бухали, там я больше к месту пришелся бы, единорогов там погонять или еще что. А помещение надеюсь, в порядок приведут, иначе чему я в этом «ангаре» детишек учить буду, а?
Не, можно конечно хороводы водить или футбол тот же, ну накрайняк — догонялки сойдут. А еще можно зарядить ударный коммунистический субботник и самим привести там все в порядок. А что?
Я со всех сторон оглядел эту идею, обжевал, пропустил через все свои мозговые извилины и таки признал ее недурственной. Надо будет завтра Гоймерычу эту идейку втюхать. Детишки тут бойкие, вот пусть и поработают, это одновременно труд и воспитательный процесс, а заодно и сплоченность коллектива проверится. К тому же я смогу понаблюдать за отношениями в классе, в такой обстановке они лучше вырисовываются.
Так вот раздумывая, я потихоньку плелся по коридору, изредка останавливаясь перед очередной закрытой дверью. В конце концов третья или четвертая по счету оказалась искомой. С минуту, постояв перед дверью на которой белой краской большими буквами было написано «Завхоз», а ниже: «После двенадцати ночи пошли все…», кхм последние слова были замазаны, а жаль, мне даже стало интересно, — куда здесь посылают? Я бы навскидку сразу с десяток мест назвал, но может здесь есть свои, так сказать местные «достопримечательности» для любителей дальних странствий. Усмехнувшись, я вежливо постучал. Тишина. Я постучал посильнее. Опять тишина. Я примерился ногой, но тут дверь распахнулась, и моя конечность сорок шестого размера замерла в полете аккурат рядом с объемным пузом хозяина помещения.
— А я, вот, тут, это и вот? — выдал я, опуская ногу и виновато отводя глаза.
— Ага, — сказал в ответ, открывший мне дверь невысокий мужчина, провожая мою ногу подозрительным взглядом.
— Ага, — подтвердил я. — Стучусь вот.
— Ну тогды, заходь, — хозяин отошел в сторонку впуская меня внутрь.
«Блин, куда это я попал?» — была первая моя мысль, едва я переступил порог помещения.
Пещера Аладдина по сравнению с этим местом так, — кладовочка. Вокруг меня возвышались горы какого-то блестящего сверкающего и переливающегося всеми цветами радуги барахла. Какие-то монеты, кубки, стекляшки и прочее, причем тут же, среди всего этого богатства, в кучу были навалены различные части доспехов, некоторые весьма ржавые, и разнообразное оружие. За этими холмами добра угадывались горы еще подобного, а у же за ними высились Эвересты и Джомолумбы вообще непонятно чего.
— Да, да не прибрано, — вздохнул позади меня хозяин, огибая мою тушку и становясь впереди. — А что прикажете делать? Добра натаскивают вон сколько, спонсоры мать их за ногу, а сортировать, кто будет? И нет, чтобы помощников выделить, так Дорофеич ведь все может, — он справиться. А бедному гному и отдохнуть времени нет.
— Гному?
— А что, не похож?
Я посмотрел на Дорофеича и неопределенно повел плечами.
Не, ну скажите мне, откуда я должен знать, как выглядят гномы? У меня там других забот не было, только об этом и думал, только вот ни как они мне на глаза не попадались, видно маскировались хорошо. Уж я по этому поводу так переживал, так расстраивался…
Хотя стоп. Почему не попадались?
Я быстренько перебрал в уме все виденное и читанное мною на подобную тему и уже без сарказма задумался. Ну, в мозгу у меня быстренько сформировались два типа представителя гномьего семейства. Первый — это: невысокий крепкий человечек, этакий культурист недоросль, с длинной густой бородой, вечно хмурый и ворчливый, вооружен и очень опасен.
Тип два — это: маленький подозрительный чувак или группа чуваков роста … ну примерно полметра или меньше, живут в пещерах или лесных домиках, очень любят копать всякие сокровища, складировать и опять их перезакапывать, капать и перезакапывать, ну разновидность удовольствия у них такая — «мазохизм-копательный обныкновенный». Хотя иногда бывают неплохими ребятами.
Я саркастически осмотрел стоявшего передо мной. В принципе похож на разновидность один. Ростом мне примерно по грудь, плечи широкие, руки мощные, пузо, ну тут мы с ним вообще похожи, правда борода подкачала — слишком коротенькая и аккуратно подстриженная. Морда лица такая широкая и красная, глаза до-о-обрые, как у моего бывшего директора, когда он меня надбавки лишал. Оружия тоже не видно, если не считать конечно того что накидано вокруг, а вот судя по количеству разнообразного добра — это уже к типу два.
— Наверное, — наконец выдавил я, минут через пять.
— Ага, — вздохнул гном. — Значит все еще не так плохо. Кстати вы не представились?
— Краснов Ярослав Сергеевич — учитель труда.
— Приятно, — протянул руку хозяин помещения. — А я Дороф Бал или Дрофеич, как вам будет удобнее. Кстати, я не ослышался, вы сказали учитель труда?
— Труда, — подтвердил я.
Гном недоуменно посмотрел на меня, затем полез в карман куртки (кстати, одет он был в шикарную куртку с узорами в восточном стиле, такие же восточного типа шаровары и почему-то клетчатую рубашку), откуда извлек массивные очки в золоченой оправе и вогрузив их на нос вновь принялся меня разглядывать.
— А что, не похож? — спросил я с сарказмом.
— Ну не знаю, — гном задумчиво подергал себя за бороду. — А вы какой тип магии практикуете, а то вот ни как не могу понять.
