— Вампиры…
На самом-то деле, испытанный мной шок был совсем не так уж и велик. Учитывая, с чем сталкивались мы с Аазом при круизах по так называемым «известным и безопасным» измерениям, я ожидал встретить в этом что-нибудь чуточку незаурядное. Если я чего и испытывал, так это некоторое облегчение. Второй ботинок упал… и все оказалось совсем не так уж и плохо! То есть, могло быть и хуже. (Если пребывание в обществе Ааза чему-то и научило меня, так это тому, что дела всегда могут обстоять и хуже!) Повторяющийся характер моих блестящих реплик был всего-навсего хитроумным приемом с целью прикрыть мои мысленные усилия переварить эти новые сведения, так и решить, что с ними делать.
— Вампиры редки в любом измерении, — отвечала моя ученица, заполняя пустоту в ответ на вопрос Гвидо. — И что еще важнее, их всегда порядком боятся. Вот чего я не могу понять, так это почему те двое так испугались Скива.
— Впрочем, опять же, — задумчиво проговорил я, — есть вопрос, а можно ли нам смело считать все измерение населенным существами вроде только что встреченных нами первых двух. Знаю, такое маловероятно, но мы могли наткнуться на единственных вампиров в этом краю.
— Не знаю, Девятый Вал. Вели они себя тут явно как дома и безусловно не думали, будто ты найдешь что-то необычное в ИХ внешности. По моим предположениям они здесь норма, а мы — исключения.
— Что бы там ни было, — отмахнулся я, принимая наконец решение, — они пока единственные имеющиеся у нас для работы образцы, и потому будем основывать свои действия именно на них, пока не доказано обратное.
— Так что же нам делать против оравы вампиров?
Как телохранитель, Гвидо, казалось, малость встревожился из-за нашего анализа ситуации.
— Успокойтесь, — улыбнулся я. — Первое дело — это обратиться к старому надежному заклинанию личины. Всего несколько быстрых мазков и нас не смогут отличить от туземцев. Мы сможем пройти через весь город вампиров, а они нас даже не заметят.
И с этими словами я закрыл глаза и приступил к работе. Как я и сказал сотрудникам, это будет легко сделать. Сохранить всем обычную внешность за исключением более бледной кожи, более длинных клыков и небольшого искусственного подкраснения глаз, и дело сделано.
— Ладно, — снова открыл я глаза. — Что дальше?
— Мне не нравится цитировать тебя же, Оторва, — протянула Маша, — но разве ты не сказал чего-то о том, что прежде чем переходить к следующим действиям, надо сперва заняться личинами?
— Конечно. Именно потому-то я только что… минутку. Ты пытаешься сказать, что у нас по-прежнему та же внешность, как и до того, как я навел чары?
Одна из проблем с наведением чар личины в том, что я, как наводящий чары, никогда не вижу результата. То есть, я вижу людей такими, какие они есть на самом деле как при чарах, так и без них. Я настолько привык полагаться на действие этого конкретного заклинания, что мне и в голову не пришло, будто оно может не сработать.
Маша и Гвидо с немалой степенью озабоченности посмотрели друг на друга.
— Мгммм… возможно, ты забыл.
— Попробуй еще раз.
— Совершенно верно! И на этот раз запомни…
— Погодите-ка, — приказал я самым повелительным своим тоном. — Судя по вашей реакции, мне думается, ответ на мой вопрос будет «да». То есть, что заклинание не действует. А теперь помолчите секундочку и дайте мне подумать. Идет?
Для разнообразия они выслушали меня и впали в почтительное молчание. Я мог бы урвать миг, чтобы поупиваться этим триумфом, не будь я столь обеспокоен из-за возникшей проблемы.
Заклинание личины было одним из первых усвоенных мною заклинаний и вплоть до сегодняшнего дня служило мне одним из самых лучших и самых надежных инструментов. Если оно не действовало, значит, случилось что-то серьезное. А так как я знал, что прохождение через дверь не уменьшило моего знания этого конкретного заклинания, то значит, если что и барахлит, так это наверняка…
— Эй, Оторва! Проверь-ка силовые линии!
Очевидно, мы с ученицей одновременно пришли к одинаковым выводам. Быстрое магическое сканирование неба и окружающей местности подтвердило мои наихудшие опасения. Сперва я подумал, что тут вообще нет никаких силовых линий. А затем понял, что они есть, но такие слабые, что даже для того, чтобы заметить их, потребовалась почти вся моя резервная энергия.
— Что это за разговор о силовых линиях? — захотел узнать Гвидо.
Маша нетерпеливо вздохнула.
— Если ты намерен гулять в этой компании, Сумрачный и Смертельный, то тебе лучше немного усвоить начала магии… или, по крайней мере, ее словарь. Силовые линии — это невидимые потоки энергии, протекающие по земле и в воздухе. Они — источник силы, которую мы черпаем, когда проворачиваем свои крибле-крабле-бумсы. Это значит, что в подобной местности, где силовые линии либо не существуют, либо очень слабы…
— … вы ничего не можете сделать, — закончил за нее телохранитель. — Эй, Босс! Если сказанное ею правда, то как же эта только что встреченная нами парочка смогла все же проделать тот трюк с превращением в летучих мышей?
— Благодаря очень, ОЧЕНЬ большому мастерству по части магии. Чтобы сделать столь многое при столь малых средствах, они не упускают ни одного трюка… извиняюсь за каламбур… в области поиска и использования силовых линий. Короче, в магической игре они намного лучше и Маши, и меня.
— Это имеет смысл, — кивнула Маша. — В любом измерении, где я бывала и где водятся вампиры, они числятся среди самых сильных магобандитов. Если им приходится тренироваться именно здесь, то я могу понять, почему они словно с цепи срываются, когда попадают в измерение, где силовые линии и многочисленнее и мощнее.
Я потер лоб, отчаянно пытаясь думать, как предотвратить надвигающуюся, как я чувствовал, головную боль. Точно по графику, положение становилось еще хуже!
— Полагаю, в твоей коллекции драгоценностей нет ничего, способного справиться с личинами, так?
Несмотря на наше затруднительное положение, Маша негромко рассмеялась.
— Ну, подумай сам, Девятый Вал. Будь у меня что-нибудь, способное сделать личины, разве я разгуливала бы в таком виде?
— Значит, мы выступаем против мира матерых магов при нехватке боеприпасов для прикрытия огнем нас самих, — подытожил Гвидо.
— Ладно. Допустим, нам придется чуть похуже, чем я сперва думал. Только помните — мой партнер весьма неплохо действовал в эти последние несколько лет вообще без всяких способностей.
— Ваш партнер в настоящее время сидит в каталажке за убийство, — указал Гвидо. — Вот потому-то мы в первую очередь и оказались здесь. Не забыли?
— Кроме того, — продолжал я, игнорируя его замечание (этому умению я тоже научился у Ааза), — в наши намерения никогда и не входило «выступать против всего мира». Нам требуется всего-навсего быстро нашкодить и смыться. Хапнуть Ааза и вернуться, как можно меньше контактируя с туземцами. Это означает, что нам всего лишь требуется немножко больше осторожности. Вот и все.
— А как насчет погони за троицей, которую мы взялись вернуть на Базар?
Я немного подумал о блондинке, предупредившей нас о бедственном положении Ааза.
— Это и входит в проявление большей осторожности, — торжественно объявил я. — Если… я имею в виду, КОГДА мы вытащим Ааза из тюрьмы, то направимся домой и будем считать, что нам повезло. Поэтому мы… расплатимся с деволами. Это… дешевая цена… в уплату за…
Я сообразил, что сотрудники смотрят на меня немножко косо. А также сообразил, что когда я дошел до слов о расплате с деволами, моя речь постепенно замедлилась до мучительной прерывистой дикции.
Я прочистил горло и попробовал опять.
— Мгммм, давайте просто скажем, что снова оценим эту ситуацию, когда доберемся до Ааза. Идет?
Мое войско все еще, похоже, немного сомневалось, и поэтому я счел за благо поскорее перейти к следующей теме.
— Что же касается противника, то давайте соберем наши общие сведения о вампирах, чтобы иметь представление, с чем нам предстоит столкнуться. Так вот, мы знаем, что они могут превращаться в летучих мышей и собак…
— … или просто в туманное облачко, — дополнила Маша.
— Они пьют кровь, — мрачно сказал Гвидо.
— Они не любят яркого света и крестов…
— … и их можно убить, воткнув им в сердце осиновый кол или…
— Они пьют кровь.
— Хватит про питье крови! Ладно, Гвидо?
Бесконечный пессимизм моего телохранителя начинал меня более чем малость раздражать. Я имею в виду, что нам всем не особенно нравился такой оборот дела, но мрачными раздумьями о негативных сторонах ничего не добьешься.
— Сожалею, Босс. Полагаю, в моем деле входит в привычку видеть во всем темную сторону.
— Чеснок! — воскликнула вдруг Маша.
— Чего-чего?
